Душа Бога. Том 1 - Ник Перумов
Символы, слова и знаки ломались и сгорали, частицы гранита испарялись, не выдержав натиска чёрного огня; бутовая кладка просела с грохотом, в стене открылся проход, заполненный едким и плотным дымом.
Сильвия рыбкой бросилась в эти клубы, выбрасывая руки перед собой; за спиной что-то гневно выкрикнул Игнациус, щупальца Хаоса вновь столкнулись с воздвигнутой Кором Двейном завесой, вновь смели её, однако дотянуться до цели всё-таки не смогли; Сильвии показалось, что она вот-вот окажется на свободе – но тут Кор Двейн что-то выкрикнул, и последнюю из Красного Арка затопил мрак.
* * *
Тьма уходила, таяла, глаза обжигал слепящий свет. Голос Игнациуса, резкий и холодный, ворвался в сознание.
Руки Сильвии были скованы, лодыжки тоже. Это пустяки, никакие цепи не устоят перед Хаосом; она не собиралась сдаваться.
Однако железо наручников защищал толстый слой зеленоватых кристаллов, того самого «льда», что остановил удар её Хаоса, – не иначе как постарался чародей Кор Двейн.
– Спокойно, госпожа Сильвия, – высвободившийся из ловушки чародей глядел на неё внимательно и с лёгкой насмешкой. – Поговорим без резких движений, хорошо?
Она молча кивнула. Можно было попытаться освободиться прямо сейчас – в конце концов едва ли этот Двейн способен восстанавливать защиту так же быстро, как она – высвобождать Хаос. Если надо – она вырвется. Но послушать врага никогда не мешает; а что неведомый маг был врагом – в этом Сильвия Нагваль не сомневалась.
Как и мессир Архимаг.
Они по-прежнему находились в подвале Башни высшей защиты, рядом с расколотым белым монолитом. Кор Двейн стоял прямо перед Сильвией, привалившейся (или, вернее сказать, приваленной) к стене; Игнациус Коппер устроился поодаль, скромно глядя в пол, словно происходящее тут совершенно его не касалось.
– Зачем вы заточили меня? Чего хотели этим добиться?
Вгляд Двейна буравил её, пытаясь проникнуть в мысли. Сильвия ощутила тупую боль в висках, их сдавило, словно тисками.
– Это… случайность… – прохрипела Сильвия. Чары Кора Двейна опутывали её, лишали воли, мышцы отказывались повиноваться. – Я… готовила… совсем… иное…
– М-м, – издевательски кивнул чародей. Скромно помалкивавший в сторонке мессир Архимаг тяжело вздохнул и слегка понурился – дескать, говорил же я.
– Нет, Сильвия. Вы решили, что я – угроза вашей власти в Долине и что меня надо убрать. Что ж, средства для этого были выбраны неплохие, что и говорить; господин Игнациус любезно обрисовал мне, так сказать, предысторию. Кто вам заплатил за моё устранение, а, девочка? – он лишь слегка сощурился, лишь слегка приподнял бровь, а голова у Сильвии почти что взорвалась от лютой, ввинчивающейся прямо в глаза боли. Казалось, незримые шурупы со скрежетом вкручиваются в кости черепа, проникая всё глубже и глубже.
– Не на-а-адо!..
– Кто? – выкрикнул чародей ей в лицо.
– Вы… знаете… – больше ей ничего не оставалось. – Н-новые Боги… Хаген…
Кор Двейн пренебрежительно фыркнул.
– Я знал это и так. Но хотелось услышать именно от вас, моя дорогая. Видите, досточтимый мэтр, – повернулся он к Игнациусу, – Хедин и Ракот устроили у вас тут настоящее кубло. Следили за вами, подсматривали, подслушивали!..
– Да-да, вы совершенно правы, – закивал мессир Архимаг. – Именно что следили!..
– И сбросить законные власти Долины, верные вам, они послали эту оч-чень интересную зверюшку, – Кор Двейн не смотрел на Игнациуса. – Зверюшку с Хаосом в крови. Признаться, когда я отправлялся сюда, я знал, что меня ожидает нечто подобное, но реальность превзошла самые смелые ожидания.
– Дочь Хозяина Ливня, с высочайшей аффинностью к Хаосу, – согласился мессир. – Простите, досточтимый, Хозяин Ливня – сущность из мира Мельина, которая…
– Я знаком с этой историей, – перебил Игнациуса Кор Двейн. – Что ж, да, всё одно к одному. Её послали перехватить управление Долиной, это яснее ясного. Зачем, для чего – уже не слишком важно. Спасибо, сударь Архимаг, за вашу решимость встать рядом с нами в общей борьбе; великое Кольцо чародеев Упорядоченного способно творить чудеса. Но что же нам делать с этой маленькой стервочкой?
– У меня есть разные предложения, – хихикнул мессир, и у Сильвии вдоль хребта побежали холодные капли.
– Как я понял, местные маги один раз уже пытались с ней совладать и не преуспели, – тоже усмехнулся Кор. – Однако так сложились обстоятельства, что мы с вами, дорогой друг Игнациус, сможем извлечь отсюда немалую пользу – для нашего общего дела.
– Буду счастлив, если вы найдёте возможным поделиться, досточтимый Кор.
– Ах, любезный мессир Архимаг, к чему такие изыски? – засмеялся Двейн, но Игнациус аж руками замахал.
– Нет-нет, что вы, что вы! Я, увы, лишь старый и усталый чародей, влюблённый в этот крошечный клочок Упорядоченного; я всегда слишком сильно ценил мир и покой Долины, в общем-то, если уж откровенно – прятался тут от трудов и опасностей Упорядоченного в то время, как вы бросили вызов обречённости всего Сущего!..
– Полноте, мессир, – поморщился гость. – К чему эта лесть? Я вас отлично понимаю, поверьте. Долина Магов прекрасна; честное слово, ничего не желал бы боле, чем поселиться тут и провести здесь остаток своих дней. Но, увы, обстоятельства вам известны. И, полагаю, у меня есть простой и надёжный способ избавить вас от сей докучливой помехи. – Он кивнул на Сильвию. – Думаю, куда более надёжный.
– А может, старым-верным?.. – Игнациус потёр руки, хищно осклабился.
Сильвия видела его сейчас насквозь; хитрый старик льстил молодому и сильному чародею, молодой это вроде бы видел, но ему всё равно было приятно.
– Нет, старым-верным ваши уже пробовали, – покачал головой Двейн. – Собственно, сударь мой Архимаг, я оказываю услугу в основном не себе, а вам. Я-то против этой способной девочки ничего не имею. Не захотела вставать в наш строй, ну и ладно. Но Долина – это существенно. – Он встряхнул кистями рук, словно музыкант перед сложным пассажем. – Не будем тянуть, достопочтенный.
Он стоял вполоборота, словно намереваясь ещё что-то сказать Игнациусу, и Сильвия купилась, проморгала, сделала ошибку, не заметила, как содрогнулась сила; в неё ударила волна боли, вспыхнуло словно всё тело разом; терпеть это было невозможно, она закричала, и Хаос вырвался на волю.
Сильвия терпела до последнего, ожидая, что сможет выведать побольше у своих пленителей; теперь же оставалось только сражаться.
Зелёная броня на её оковах вспыхнула и распалась; первая волна Хаоса расточилась тоже, но за ней уже катилась следующая. Её приходилось кормить кровью и жизнью самой Сильвии, но Хаос, огневеющий Хаос вмиг обнял, охватил железные звенья цепей и браслеты, и те растворились, сгинули в пламени, оставив на запястьях и щиколотках Сильвии багровые кольца ожогов.
Однако она уже была свободна, свободна и бежала. Мериться силой разом с двумя такими чародеями,
