Душа Бога. Том 1 - Ник Перумов
Шаги за спиной, медленные, нарочито старческие, шаркающие.
– Досточтимый господин Игнациус, – Сильвия вежливо поклонилась. Она ждала этого, она была готова.
– Сильвия, милочка, как любезно с твоей стороны проверить прочность капкана. – Архимаг старательно кряхтел, спускаясь по ступеням.
– Да, мессир. Хочу сказать, что скоро всё распадётся, маг Двейн окажется на свободе…
– И потому ты решила выпустить его пораньше? – понимающе усмехнулся Игнациус. Покачал головой, безо всяких церемоний устраиваясь на остатках расколотого монолита. – Конечно, мне донесли и доложили. Как же иначе?.. А ты думала, эти трусишки будут тебе верны? После того как ты уложила их физиономиями в грязь и вволю поиздевалась? Наивная…
Сильвия ни на миг не сомневалась, что маги Долины враз перейдут на сторону своего Архимага, но спорить с мессиром не собиралась и тут.
– Так что же ты задумала, дорогая? Выпустить чародея и вдвоём с ним упокоить меня? Разумный план, не спорю; пожалуй, единственно разумный в твоём положении. Конечно, у тебя имелись и иные выходы, к каковым, я надеялся, ты всё-таки прибегнешь. Но ты оказалась глупее, чем я полагал. Ибо я – Архимаг Игнациус Коппер, помнящий восстание Ракота, учившийся у Основателей Долины, а ты – ты, при всём уважении, милая, просто способная девочка. Но не более. Поэтому давай прекратим этот разговор, ты перестанешь заниматься ерундой, а будешь слушать и исполнять то, что я тебе скажу. Не надеясь, дорогуша, всадить мне нож в спину. Много их было, всаживальщиков, – и где они теперь?..
Последнее Сильвию совершенно не волновало.
– Я, кстати, тут кое-что проверил из твоих слов, милая. Из твоего пересказа того, что поведал чародей Двейн. И, увы, кое в чём он прав, да, прав… Так что, если будешь умницей, ещё сможешь помочь и мне, и Долине, и, самое главное, – себе.
Сильвия стояла, потупившись, сложив руки внизу живота, – ни дать ни взять, пай-девочка, первая ученица Академии. Она ничего не пыталась предпринимать, она даже не пыталась думать. Она слушала.
Прячаясь в ночи, стань ночью; стань днём посреди яркого дня.
– Капканчик мы подправим, как есть подправим, – делано покряхтел Игнациус. – А тебя я отправлю на разведку. Ибо, как я сказал, Кор Двейн был не во всём неправдив, и нечто странное на нас и впрямь надвигается.
Тишина.
– Ну? – брюзгливо осведомился Архимаг. – Чего молчишь? В рот воды набрала?
– Я внимаю, – тихонько отозвалась Сильвия.
– Внимает она!.. Меня, дорогуша, показным смирением не обманешь. Я твоего деда знал, да и тебя тоже, только ты про это не помнишь. И скажи спасибо, что не велел тебя развоплотить, как бедняжка Ирэн хотела. А то ишь, Хаос в себя приняла и решила, что всё можно!..
– Я смиренно слушаю мессира Архимага и готова исполнить все его приказания. Как ещё мне поведать ему об этом?
Игнациус фыркнул.
– Ладно. Тогда слушай, что я тебе скажу, и испол…
Что хотел сказать мессир, осталось неведомо.
Сильвия ощущала, что воздух в подземелье становится всё холоднее, словно чары чёрной глобулы высасывали последнее тепло.
Взломать ловушку изнутри, когда она завершена, невозможно, только снаружи. Знать бы, зачем мессир предусмотрел ещё и такое – уж если пленил божественную сущность, выпускать её обратно на волю как-то не слишком разумно.
Но капкан и впрямь не завершён. Он и впрямь разматывался, распадался сам по себе.
Чёрная глобула вздрогнула, внезапно выросла, раздулась вдвое, упёрлась в камень бесчисленными отростками, острыми, словно иглы морского ежа.
– Что?!. – захлебнулся Игнациус, вскакивая.
Сильвию отшвырнуло, крепко приложив об стену; в глазах потемнело, ноги подкосились.
Камень, там, где в него ударили чёрные иглы, крошился и трескался; над плитами поднимался едкий дым, от которого жгло глаза и текли слёзы.
Она ощутила резкий и злой толчок силы, Архимаг пытался что-то сделать, но безнадёжно опаздывал. Разламывающаяся западня выжигала всё вокруг себя, втягивала, пережёвывала, высасывала и выплёвывала. Ей требовалось много силы, и она тянула её отовсюду, откуда только могла, в том числе и из живых.
Чёрная сфера дрожала, пульсировала, мелко, быстро, часто, сжимаясь и разжимаясь; даже смотреть на это было жутко, словно тут, прямо посреди заклинательного покоя, рождалась неведомая бестия.
Взвыл Хаос, и на сей раз Сильвия дала ему дорогу.
Бесчисленное множество огненных нитей потянулось к чёрной глобуле – это горел сам воздух, столкнувшись с первозданным началом. Выскользнув из неведомой глубины, из пространства между мельчайшими частицами сущего, Хаос развернулся пламенным веером, ринулся к разрастающемуся, на глазах меняющему форму врагу – и натолкнулся на мигом воздвигшуюся стену из прозрачных зеленоватых кристаллов, свившихся в причудливые нити.
Тёмный огонь и зелёный лёд вспыхнули вместе и вместе же рассыпались прахом. Чёрная глобула дёргалась, сжималась и вновь разбухала, неприятно, пугающе, словно растущая алхимическая тварь.
– Что ты наделала! – завопил мессир Архимаг, бросаясь к Сильвии; та метнулась вверх по ступеням, но поздно, слишком поздно.
…Она успела отпрыгнуть – прямо в стену, потому что иначе не смогла бы остановиться. Воздух прямо перед ней сгустился, задрожал, словно над раскалёнными солнцем камнями, и она поняла, что там, в этом дрожании, – смерть или что-то ещё хуже смерти.
Извернулась кошкой, скользнула мягко в сторону, и Хаос готов был биться, потому что понимал – ему тоже настанет конец.
Глобула разматывалась, словно клубок ниток, серые лохмотья падали на потрескавшийся пол, в крипте становилось всё холоднее. Раздался треск, точно рвалась грубая плотная мешковина; чёрный свет затопил подземелье, глухой удар – и прямо на пол весьма неэлегантно шлёпнулся изрядно помятый господин Кор Двейн.
– А-арх!
Он был очень хорошим магом, этот Кор. Шлёпнулся как куль с мукой, но тотчас вскочил, развернулся, мигом бросив пару простых, но надёжных чар, отгораживаясь мерцающим рунным щитом; неизысканно, зато крепко.
– Любезный господин Двейн! – всплеснул руками Игнациус. – Прошу прощения, от всего сердца прошу!.. Вы не ушиблись?
Любезный господин Двейн, отдадим ему должное, опомнился и сообразил, что к чему почти мгновенно. Встряхнулся, повёл плечами, словно они у него затекли, и повернулся к мессиру Архимагу.
– Это большая честь для меня, милостивый государь, господин Архимаг Долины, мессир Игнациус Коппер.
Сильвия сжалась, она уже поняла, что сейчас последует. Кинула быстрый взгляд на дверь – там по-прежнему дрожало и колыхалось неведомое, надо было пробиваться силой.
«Ну, Хаос, который во мне, пришла пора показать, на что ты способен!»
Она атаковала – но не чародеев, а поставленную Игнациусом завесу – обычными чарами. Это их отвлечёт, пусть ненадолго, но отвлечёт.
Хаос же всей мощью ударил в камни стены рядом с проходом; их тоже защищали могущественные наговоры, но рассчитаны они
