Владимир Михайлов - Медные трубы Ардига
Что происходило вокруг него, оставалось недоступным для его зрения, поскольку кусок черной ленты на позволял даже открыть глаза. Таким образом, из необходимых для оценки обстановки чувств в его распоряжении оставался сейчас только слух – и он доносил до пострадавшего лишь негромкие звуки шагов сразу множества человек – ну, может быть, не такого уж множества, но десятка полтора людей быстро прошли мимо него – это уж точно; прошли, не обмениваясь ни словом, походка на слух казалась уверенной, определенной, и это говорило о том, что люди знают, куда идут. Охраннику, даже с несколько туманной еще головой, не составило труда понять, что это были за люди: именно те пятнадцать, содержавшихся в изоляторе уже недели две, а почему и зачем – охране это не было ведомо да и не интересовало вовсе.
Шаги последнего смолкли, когда он поравнялся с лежащим, и тогда прозвучали первые услышанные пострадавшим слова: «А с этим что?» Женский голос ответил уже как бы издалека: «В камеру и запереть». После чего охранника подхватили за плечи и под колени, подняли, пронесли немного и положили – правда, не на пол, а на койку, где было намного удобнее. Звякнул замок. Вероятно, в ближайшее время ничего страшного склеенному не грозило. Придя к такому выводу и чувствуя себя не в состоянии сколько-нибудь связно думать о будущем, нейтрализованный воин принялся размышлять о вещах более близких и конкретных, и прежде всего – о недоеденном бутерброде, оказавшемся теперь, к сожалению, между бедром и матрасом и наверняка серьезно пострадавшем. Мысль об утраченной ценности заставила лежащего даже сделать несколько судорожных движений в надежде освободиться; но ничего из этих попыток не вышло, и, как ни странно, вскоре после этого часовой ухитрился уснуть, вспомнив, вероятно, великую истину: солдат спит, а служба идет.
Что же касается тех пятнадцати человек, что действительно были, как правильно определил часовой, порученными его вниманию заложниками, то они свое освобождение восприняли не как счастливую неожиданность (как можно было бы ожидать), но как нечто естественное и заранее предусмотренное. Когда Маха, воспользовавшись изъятыми у охранника ключами, отворила дверь и вошла в комнату, ее встретили пятнадцать пар глаз, спокойно-вопросительных. Она спросила: «Тавров?» Один из пятнадцати ответил: «Я».
После чего женщина, подойдя, проговорила что-то ему на ухо; Тавров кивнул, повернулся к остальным и сказал только: «Выходим. Программа два. За лейтенантом» – и кивнул на Маху. Она повернулась и вышла, и остальные двинулись за нею в порядке, очевидно, выработанном заранее; Тавров вышел последним.
После того как перенесли и заперли охранника, подошли к лифтовому стволу, где ненадолго остановились. Тавров спросил: «Сколько и куда?» Маха ответила: «Пятеро – к главному порталу. К нему пристыкован перехватчик; занять в нем места и ни в коем случае не отстыковываться и не позволять никому подстыковаться к вам. То есть контролировать вход и выход, никого ни туда, ни оттуда. Оружие там имеется». «Ясно», – ответил Тавров. «Юлий и твоя группа, выполняйте». «В стакане на самый верх, там увидите», – подсказала Маха, на что Юлий откликнулся: «Дорогу найдем», и пятеро уехали. «Вторая пятерка – следующий уровень, берем капитана базы, контролируем связь, дальше – по обстановке». «Сопротивление ожидается?» – спросил Тавров. «Незначительное, – ответила Маха. – Вот оружие». Она передала Таврову сумку, с которой не расставалась все время после высадки на базе, и облегченно потерла плечо. «Остальные, – продолжала она, – идут к усть-магистрали, там сейчас почти все здешние, заняты ремонтом. Задача – никого не выпускать, изолировать от остальной части базы. Там в основном безоружные». «Как и мы», – усмехнулся один из последней пятерки. «Нет, – возразила Маха, кивнув на сумку, – тут хватит на всех: десять стволов». Тавров тем временем достал и повертел в руках один из дистантов. Критически поднял брови. «Слабоваты, – сказал он, – не боевые, а полицейские, только вырубающие». «Помощнее – добудете сами», – усмехнулась она. «Ясно». – «Ты – старший». – «Как держим связь?» – спросил Тавров. «По общей трансляции, с капитанского поста». – «Последний вопрос: а где будете вы?» – «С вами, в капитанском посту, и войду первой, мне это легче. Еще вопросы? – Никто не отозвался, и женщина скомандовала: – Начали».
Разошлись. На капитанский уровень добрались по трапу: «стакан» пришлось бы гонять дважды, был он шумным и мог насторожить охрану. Перед входом в капитанский пост охраны не было, она, собственно, никогда тут не выставлялась, защиты и так было достаточно. Пришлось пройти три шлюза, и любой из них мог бы не только поднять тревогу, но и предпринять защитные действия – облачко газа или даже поражающий огонь; мог бы – если бы не карточка Махи, полная идентификация по пяти признакам, которую производил контрольный блок на каждом шлюзе. Прошло без затруднений: карточка была подлинной как-никак, и сама Маха – тоже. За последним шлюзом оказался не очень просторный холл, из которого куда-то вели три выхода, защищенные надежными дверями. Что и как делать, Маха успела объяснить пятерке еще по пути сюда, так что, едва успев войти, все они сразу забились в один угол, в котором под потолком медленно поворачивалась следящая камера; они оказались в слепом для нее пространстве, только Маха возникла на всех связанных с камерой экранах. «Кто?» – прозвучало из спикерфона. «Лейтенант группы внешней безопасности к капитану с закрытым сообщением», – ответила Маха, позволяя камере внимательно вглядеться в нее, сравнивая с заложенным в память портретом. Через полминуты послышалось: «Разрешено войти», и средняя дверь мигнула, сменив красный огонек на зеленый. Маха подошла, отворила дверь. За нею была приемная и стол с адъютантом. Тот – человек уже в годах – привычно улыбнулся не как офицеру, а как женщине, и тут же нахмурился: в дверях появились еще двое – незнакомые, чужие. Он раскрыл было рот, чтобы то ли спросить, то ли приказать, чтобы вышли вон, однако не успел. Один из двоих выстрелил – иголочкой, катушка сработала бесшумно, как и полагалось, второй, подскочив, был уже наготове и принял на руки обмякшее тело. Двое вместе с телом, пятясь, вернулись в холл. Маха успела шепотом напутствовать их: «Из каюты связи сейчас выйдет оператор – он на вас». Подошла к капитанской двери, вежливо постучала. «Да, ну, что там?» – донеслось из-за двери. Маха нажала на ручку, вошла. От порога приветствовала, как положено. Доложила: «Медиат Маха».
Капитан протянул руку: «Ну, где письмо?» – «Письмо передано по связи, у меня только ключ: там шифр восьмого уровня. Прикажите оператору принести текст». – «А-а, – протянул капитан понимающе и нажал кнопку иннеркома. – „Оператора с почтой ко мне“. Поднял глаза на Маху. Удивился было. Уронил голову на стол. Вырубился. Из холла донесся слабый шум, через две секунды все стихло. Тут же вошел Тавров. „Связь наша“, – сказал он. „И все прочее тоже, – добавила Маха, кивнув на неподвижную фигуру за столом. – У тебя в сумке лента – склей его, только рот оставь – может, понадобится“. – „В момент, – заявил Тавров с готовностью, – а дальше что?“ – „Дальше – разговор по связи, – сказала Маха, – с нашим главным. Он сейчас на „Триолете“. – „Старая колымага“, – проговорил Тавров с ухмылкой. „Да нет, он хоть куда, его немножко усилили, – возразила Маха. – Скажи связисту, пусть выведет меня в эфир, дам сигнал – заканчивать пантомиму“. – „Почему пантомиму?“ – удивился Тавров. „Не знаю, – призналась Маха, – просто подвернулось слово. А почему бы и нет?“ – «Ну, пусть так, – согласился Тавров. – Даю вызов“.
3
«Генерал-максимат Системы – командиру эскадрильи перехватчиков.
Сообщаю, что группе диверсантов удалось взять под контроль процесс выработки продукта и таким образом влиять на загрузку и отправление танкера Системы. Диверсанты находятся непосредственно в промышленной области базы, и атака с нашей стороны может привести к частичному или даже полному нарушению технологического процесса.
Поэтому приказываю вам силами экипажей вашей эскадры: первое – в кратчайший срок извлечь из Магистрали находящуюся там ремонтную капсулу, управляемую членом диверсионной группы, и обеспечить нормальное движение продукта. Второе: по магистральной трубе скрытно проникнуть на Главную базу, а именно – в промышленную зону, атаковать и уничтожить диверсантов и таким образом обеспечить контроль над заливкой и отправкой танкера. При малейшей попытке сопротивляться уничтожить диверсантов, не вступая в переговоры».
«Командир эскадрильи перехватчиков – генерал-максимату Системы.
Докладываю, что попытка проникнуть силами экипажей под купол ПЗБ не удалась вследствие того, что все выходы ПЗБ заблокированы изнутри – видимо, диверсанты и там смогли овладеть положением. Прошу разрешения применить для проникновения силовую методику».
