Скорми его сердце лесу - Дара Богинска
Возможно, Джуро будет сердиться, но я смогу его переубедить, что так будет лучше. Да и с чего ему сердиться по-настоящему? Его возлюбленная-человек умерла. Я не стану совершать той же ошибки.
– Как часто надо поглощать чужую ки, чтобы выжить? – спрашивала я у ямаубы.
– Чем чаще – тем лучше. Ты сама почувствуешь это. Раз в девяносто дней. Но можно и раз в год.
– Нет, спасибо. Пожалуй, если раз в год…
То ли Джуро что-то почувствовал и путал наши тропинки, то ли лесные духи не хотели нам помогать, но несколько раз мы сбивались с пути. На следующую ночь остановились у того святилища, в котором Хозяин Леса поил меня чаем. Запорошенный листьями, еще больше укрывшийся мхом, дом казался совсем необитаемым. Я трогала сглаженные временем камни и пыталась угадать, кто же это был много веков назад, во времена жизни первого Хранителя? Лисами? Демонами? Львами? Что представляли люди древности, думая о защитниках Моря Деревьев? Каори по-прежнему молчала. За весь путь она еле-еле сказала всего пару слов: «Осторожно», когда я чуть не свалилась в овраг, и она придержала меня за ворот, и «Не хочешь – как хочешь», когда я отказалась от завтрака. Завернутые в бамбуковые листья треугольники риса своей формой напоминали мне сердца.
Интересно, они хоть вкусные? Каори ела их с аппетитом, кажется… Спросить бы, но кошка становилась тем мрачнее, чем ближе был выход из леса.
В конце концов мы выбрались на дорогу – не рядом с публичным домом, сильно ближе к городу. Был ясный день, и до Итры добрались засветло. Встречающиеся нам по пути солдаты были слишком заняты, чтобы обращать внимание на двух странников, что шли по направлению в столицу. Тем более, как только мы выбрались из Моря Деревьев, Каори надела соломенную шляпу, прикрыв уши, а хвост спрятала в хакама. Теперь девушка – с ее ростом и телосложением, луком за спиной и короткими волосами – напоминала мужчину, а я переоделась в скромное серое кимоно и темно-синее хаори. Издалека, а то и вблизи, если не присматриваться, мы могли бы сойти за семейную пару.
В следующий раз мы остановились лишь у ворот, где была вереница людей. Торговцы громко обсуждали возмутительные новости: их теперь не пускали в город без грамот с печатью жителя Итры. Я сердито зашипела. Раньше они не проверяли документы на въезде, но, видимо, смерть генерала заставила наместника и его охрану ужесточить меры.
– Дождемся ночи, – шепнула Каори, потянув меня за рукав в сторону. Я кивнула и попыталась смешаться с толпой.
Те, кто не успел войти в город, остановились на ночлег прямо под стенами. Я тревожно ждала, что же сделает Каори, пока она, кажется, дремала, пожевывая длинную травинку и наполовину скрыв лицо шляпой. Это была особенно темная ночь, к счастью для нас. Сияние звезд и луны закрывали плотные облака, вскоре начавшие плеваться в землю мелкими острыми каплями. От влажности огонь в жаровнях у входа рождал пляшущие по ветру тени, черные и угловатые, как тушь в старческих руках. Издали я заметила, как страж у закрытых ворот потянулся и зевнул, и ему отвесил оплеуху напарник.
– Отлично, – наконец приподняла лицо Каори. На ее бледных губах подрагивала улыбка. – Стража меняется после ужина. Эта смена уже устала, и это хорошо…
– Откуда ты знаешь? – шепотом спросила я, оглядываясь, но вряд ли нас подслушивали. Люди вокруг похрапывали и плотнее кутались в одежду.
– Мой муж был стражником.
Я кивнула.
– У нас будет один шанс. – Девушка поднялась на ноги. – Только один! Не упусти его, душечка. И будь осторожна!
– Что ты задумала? – Я придержала ее за локоть. Каори опустила глаза на мои пальцы, накрыла их шершавой ладонью и вздохнула.
– Очевидно же. Я помогаю тебе сломать свою жизнь.
– Она давно уже сломана. Теперь я хочу начать новую.
– Я понимаю это, но не могу одобрить. Но если ты так хочешь этого, кто я такая, чтобы отговаривать тебя? – Каори покачала головой и коротко обняла меня, успев шепнуть на ухо. – Беги быстро, как я тебя учила, когда они бросятся за мной.
– Бросятся?..
Звук моего голоса повис в воздухе. Мы стояли не слишком далеко от ворот, но когда Каори скинула соломенную шляпу и выпростала из широких штанов кошачий хвост, это заметили не сразу. Ей потребовалось подойти почти впритык, пока ее не заметил стражник. Он растолкал своего дремлющего друга и указал на ее фигуру острием нагинаты.
– Это…
Каори зашипела, показывая острые клыки, ее хвост волной качнулся за спиной. Завывая дурным кошачьим голосом, она прохрипела:
– Свежее мясо! – и прыгнула на стражу. Я вздрогнула, потому что Каори со своими светящимися алыми глазами выглядела, как одержимая.
– Демоны! – завопил кто-то из них. – Демоны атакуют Итру! Демоны атакуют!
Каори дико расхохоталась, легко отбивая неловкие, сонные удары чужого оружия охотничьим ножом. Я наблюдала за этим, прижавшись к стене и чувствуя, как заходится от страха за подругу мое сердце. Она рискует жизнью ради меня! Торговцы повскакивали с мест, начали вопить от ужаса, не разобравшись. Ловкая, быстрая, Каори отступала, затем бросилась по дороге прочь в лес, крича что-то крайне оскорбительное. Стражники сорвались с места за ней, врата открылись. Поспешно поправляя шлема и озираясь, хлынули боси, что сторожили стены Итры в этот поздний час, многие из них нетрезво покачивались. Как же они ненавидят ханъё! Настолько, что готовы броситься за одной несчастной кошкой и оставить свои посты.
Я задержала дыхание. Дождалась, когда поток бегущих вооруженных мужчин чуть истончится, и быстро-быстро, тихо-тихо скользнула внутрь. Как учила меня Каори. Прятаться в лесу от чуткого носа волка оказалось сильно сложнее, чем в Итре от взглядов.
На улицах было много стражи, но они носили фонари, и мне удавалось ускользнуть, едва завидев круг света, – дымом я просачивалась между домами, сливалась с лохматыми кустами азалии. Лишь один раз меня чуть не поймали. Почувствовав себя полностью неуязвимой, я шагнула на мост и подумала, что проскочу раньше, чем до меня доберется стражник, что нес плюющий искрами факел. Чуть не попалась, но пришлось намочить ноги: я спрыгнула с моста и спряталась среди рогоза, листьев кувшинок и карпов, что от моего вторжения забили хвостами и ринулись во все стороны. Далее оставаясь незамеченной, я добралась до дома дяди.
Снова ноги налились тяжестью, а тело отказалось сдвинуться с места.
Надо было все-таки
