Евгений Константинов - Смертельный мир
Звали ее Татьяна Синицына, и, как выяснилось, с Наташей она была ровесницей. Лечь в больницу на обследование «в связи с общим плохим самочувствием» Татьяну уговорил отец – известный в Москве адвокат.
Судя по всему, Татьяна была достойной дочерью своего отца. Попросив Наташу для начала коротко изложить суть свалившихся на нее проблем, она пообещала помочь. Первым делом посоветовала Наташе никуда из ее палаты до поры до времени не уходить, а сейчас же лечь в постель, укрыться одеялом с головой и притвориться спящей, мол, врачи предписали больной Синицыной покой, вот она эти предписания и выполняет. Наташа послушалась, а Татьяна поспешила на первый этаж караулить Дмитрия Красавского.
Она, конечно же, узнала бы «мушкетера», благодаря которому, в большей степени, и полюбила фильм с его участием в главной роли. Но по очень точным описаниям Наташи, она без всяких сомнений узнала другого человека, который появился в холле больницы. Василий Фролов или, как еще называла ее новая подруга, Творец быстрым шагом направился к регистратуре. Татьяна успела встать за его спиной, чтобы услышать окончание фразы Фролова:
– …по нашим сведениям Наталья Завьялова находится в палате номер тридцать четыре. Я не собираюсь вести с ней какие-либо разговоры и тем более забирать отсюда. Просто для следствия необходимо убедиться, что это именно наша разыскиваемая.
– Хорошо, хорошо, – ответили ему из-за регистрационного окошка. – Сейчас вас проводит сестра.
– Прошу вас, побыстрей, пожалуйста!
Не прошло и минуты, как к Фролову подошла медсестра, потребовала надеть белый халат и повела за собой. Татьяна мысленно похвалила себя за то, что заставила Наташу притвориться спящей в своей кровати. Действовавший «в интересах следствия» Фролов, не обнаружив разыскиваемую в палате номер тридцать четыре, начал одну за другой распахивать двери на третьем этаже, не обращая внимания на протесты медсестры. Распахнул он дверь и в Танину палату и даже собрался в нее зайти, но тут терпению медсестры наступил предел, она грудью встала на пороге и начала кричать, призывая на помощь охранников.
Фролов выхватил из кармана какой-то предмет, наставил его на медсестру, но, заметив несколько любопытствующих голов, высунувшихся из дверей других палат, зло плюнул, стащил с себя халат, бросил под ноги медсестре и под ее возмущенные крики поспешил покинуть больницу.
Когда Татьяна рассказа об этом не на шутку перепуганной Наташе, та запаниковала еще больше.
– Этот предмет и есть преобразователь! Василий мог нажать на кнопку и превратить и медсестру, и меня, и тебя в лилипутов! Он всех по очереди мог превратить в лилипутов… – не переставая, твердила Наташа
– Но ведь не превратил, – успокаивала ее Татьяна. – Значит, чего-то боится. Значит, мы должны его еще больше напугать. Хотя бы в милицию позвонить и рассказать, что их сотрудник здесь вытворял.
– Я вчера пытался им рассказать, – возразила Наташа. – Сама видишь, где после этого очутилась.
– А из какого отделения тебя сюда доставили? Хотя бы примерный адрес скажи. Мы по телефонному справочнику его вычислим.
– Я адрес дома Творца на всю жизнь запомнила. А дом этот стоит на территории участкового Евгения Коряжного.
– Отлично! – обрадовалась Татьяна. – Сейчас мы все выясним.
Не прошло и пяти минут, как они услышали в трубке голос интересующего их человека:
– Участковый Коряжный на связи.
– Слушай, участковый! Вчера у тебя хватило наглости при свидетелях унизить и облапать известную киноартистку, исполнительницу главной роли в фильме «Мушкетер на всю жизнь» Наталью Завьялову, а потом упрятать ее в больницу…
– Какую артистку. Кто это говорит?
– Это говорит ее лучшая подруга Татьяна Синицына, дочь известного московского адвоката. Если ты до сих пор не посмотрел бестселлер «Мушкетер на всю жизнь» советую это сделать. А сейчас, если не хочешь больших неприятностей, включи мозги и слушай.
– Я вешаю трубку!
– Подождите, Евгений, это я, вчерашняя истеричка, – сказала Наташа, отобрав у Татьяны мобильник. – У меня к вам нет претензий, я вчера вела себя слишком… слишком… В общем, кто старое помянет, тому глаз вон…
– Вы можете говорить конкретно, Наталья Дмитриевна?
– А вы принимаете, что сейчас с вами говорит не истеричка, а вполне здравомыслящий человек?
– Ну, предположим…
– Так вот, Евгений. Меня вчера действительно изнасиловали. И если бы вы не пялились на мою грудь, а удосужились осмотреть правое запястье, то увидели бы след от наручников. Насильника зовут Василий Фролов, он старший оперуполномоченный, он очень опасен…
– Почему я должен вам верить?
– Да, в это очень сложно поверить, пока сам не окажешься к этому причастен. Это очень непростая история… Но вы должны знать, что по адресу, который я вам назвала…
– Я вчера проверил этот адрес. Там прописан вполне приличный пожилой человек. Акиньшин Максим Николаевич.
– Убили вашего Максима Николаевича! Убили! И еще очень и очень многих людей убили. И еще убьют.
– Вы действительно та самая артистка, про которую говорила ваша подруга?
– Да! Да, я…
– Не смешите!
– Алло, алло! Таня, этот гад повесил трубку! – Наташа замахнулась, было, чтобы швырнуть мобильник, но вовремя одумалась и отдала его хозяйке.
– Ты расскажешь мне всю свою историю? – с надеждой спросила дочь адвоката. – Не бойся, я поверю…
Глава двенадцатая
Наблюдаю полет вольной птицы
На Княжьем острове – самом большом острове мира за стеной их осталось всего шестеро. Фрол, Купафка, Угла, Клюгк, Ушац и Цинизм. Шестеро абсолютно разных людей, оказавшихся изолированными от остального мира. Вернее, крошечного мирка, в котором у них хватало врагов. К тому же нельзя было утверждать, что на острове среди четырех мужчин и двух женщин с каждым часом крепнет дружба.
Фрол, взявший на себя обязанности атамана, был уверен лишь в своей жене и Клюгке. С Ушацем, кажется, не все было в порядке в плане психического состояния. Атаман, конечно, не ожидал от одноухого удара ножом в спину, но за безопасность того же Клюгка поручиться не мог. Раненый виконт Цинизм тоже был темной лошадкой. И с княгиней Углой следовало держаться настороже – мало ли, что взбредет в голову женщине, потерявшей за последние сутки всех родных, причем, во многом по его вине…
Поэтому, чтобы относительно спокойно провести ночь, Фрол приказал виконту Цинизму остаться в правой крепостной башне, Клюгку – в левой, чтобы контролировать возможные действия горных. Ушац ночевал на берегу, в его задачу входило присматривать за противоположным берегом, где остался плот, – вдруг новоявленный царь Сизый вздумает переправить своих людей на Княжий остров.
Фрол вместе с Купафкой ночевал в одной из комнатушек Главной башни. В соседней расположилась княгиня Угла. Что готовил островитянам предстоящий день, наверное, было известно одному Творцу. Проснувшись, Фрол вместе с Купафкой проведал по очереди Ушаца, Клюгка и Цинизма, наказав оставаться на своих постах до того, как загорится третье солнце, и потом еще примерно час. Затем – общий сбор в крепости, которая оставалась наиболее надежным местом, даже если весь остальной остров каким-то образом окажется захвачен врагами. Никто не возражал, и атаман с женой вновь поднялся на Главную башню, откуда открывался великолепный обзор во все стороны. Дольше всего Фрол смотрел в сторону Нейтрального острова.
– Знаешь, – обратился он к Купафке после долгого молчания, – когда я оказался в одной камере вместе с генералом Бовдо, он сказал мне интересную вещь: мол, в мире за стеной пришлых погибает значительно больше, чем местных. И происходит это потому, что они не до конца понимают, что с ними произошло, где очутились, не могут поверить в мир за стеной.
И что же получилось на примере захвата Княжьего острова? Из его защитников самым последним погиб не кто-нибудь, а, можно сказать, главный злодей, потомственный дворянин князь Кривец. Так же и во вчерашнем бою с горными – последним из них был убит король Ащук. В итоге из всех нападавших на остров царских бойцов, выжил лишь один – потомственный дворянин виконт Цинизм, среди горных уцелели боец Тумман, которого мы благополучно отправили восвояси, и капитан Клюгк.
– Ты тоже уцелел, – Купафка промокнула сложенным в тампон платком выступившую из раны на его подбородке сукровицу.
– Да. И еще – Ушац, – согласился Фрол. – Но, заметь, и я с Ушацем, и Клюгк имели в потустенном мире не совсем обычные профессии. Ушац работал егерем в лесничестве, Клюгк – инкассатором, ну а я – каскадер. У нас троих профессии были связаны с оружием и постоянным риском. Возможно, поэтому мы и выжили…
– Вы выжили, потому что сильные, умеете сражаться и ничего не боитесь, – сказала Купафка.
– А я, знаете, о чем очень сильно жалею? – спросила неслышно подошедшая княгиня Угла и, не дожидаясь ответа, продолжила:
