По следам двоих - Иван Рыжов
– Я… ни на кого, – собрался я. – Я действительно хотел вас обокрасть, но все остальное я не планировал, мне этого никто не приказывал.
Легко протараторив ответ, я почувствовал сильное головокружение. Ноги подогнулись, я рухнул на спину. Старик сбавил тон, обеспокоенно одернув:
– Эй, ну! Не вздумай сейчас отключиться. Я не стану тебя испепелять, если ты останешься в сознании… Эй, слышишь? Давай, помоги мне и может заслужишь серебрушку-другую.
Его слова едва пробивались сквозь темноту.
– Да чтоб тебя…
Покряхтев он подполз ко мне, послышался звук вынимаемой пробки. Прохладная вода заполнила рот. Я поперхнулся, прокашлялся, припал к наполненному бурдюку. Глоток, второй, третий. Слышу, как старик нашептывает какие-то незнакомые слова и одновременно с этим чувствую, как понемногу начинают возвращаться силы.
– Послушай, парень. Без еды я скоро свалюсь. Ты должен найти, чем перевязать мою ногу и оттащить меня подальше от туши. Скоро тут будет слишком оживленно. Такая гора мяса быстро привлечет других… существ.
С трудом повернувшись на бок, я полез рукой в сумку, достал кусок мяса и протянул старику.
– Что это? Мясо? Хм… Мда… – заработал челюстями старик. – А ты… не совсем безнадежен.
Глава 5
Малбор замолчал. С тяжелым сердцем он подбирался к той части истории, которую хотел бы забыть навсегда. Икати старалась не отвлекать, видимо решив, что ему нужно собраться с мыслями, прежде чем продолжить. Окунувшись в те непростые времена, он сухо продолжил, стараясь ничем не выдать накатывающее раздражение.
***
– Тупоголовый кретин, дитя барана и ослицы, безнадежное разочарование… – разорялся старик, уничтожая последние запасы мяса, добытого в смертельной схватке.
Меня его слова совершенно не напрягали. Свою ошибку я мог осознать и без унижений.
– Вот о родителях явно было лишнее, – беззлобно ответил я, ожидая очередной получасовой тирады от такой неслыханной наглости.
Вот уже три дня старик клял меня на чем свет стоит буквально за любое действие. Поначалу его нескончаемая критика заставляла поджимать губы и морщиться, корить себя за то, что не просчитал все варианты. Но вскоре нескончаемый поток оскорблений стал однообразным фоном нашего совместного времяпровождения.
Я собирал сухие побеги для костра, готовил еду, искал дорогу и обустраивал места для ночлега. А мой престарелый спутник костерил меня на все лады, сидя без дела с перевязанной ногой. Стоит ли говорить, что скорость нашего передвижения упала ниже показателя хромой улитки? Приходилось буквально тащить его на себе. Да и к чему продолжать подниматься на гору, если ему было известно, что воды там не будет, я не знал. Маразматичный дед, как я привык называть его про себя, не посвящал меня в свои планы. А когда я пытался о них узнать, он снова и снова словесно выражал свои сомнения касательно моих умственных способностей. Разумеется, в грубой форме.
Уйти от сдвинутого на всю голову старика я не мог. Во-первых, он что-то делал с сухими стеблями редких кустиков, отчего они долго горели, давая сильный и равномерный жар. Пусть задачи по добыче, разделке и готовке дичи, состоящей в основном из змей, ложились на меня, его способности позволяли сносно приготовить даже их длинные тушки. Есть мясо рептилий полусырым было просто-напросто невозможно. А во-вторых, каким-то волшебным образом его бурдюк, появляющийся прямо из воздуха, всегда был полон чистой прохладной воды. Пусть я и подозревал, что насчет отсутствия рек и снегов на горе он мог соврать, бродить по этим диким местам в одиночку совершенно не хотелось.
В этот раз он костерил меня за то, что на запах змеиных внутренностей, вышла стая гиеноподобных существ. Старик никогда не вникал в процесс готовки, поэтому когда он узнал, что я просто выбрасывал несъедобные потроха, то устроил очередной разнос.
Разумеется, я уже и сам давно понял, какую глупость совершил. Нужно было сразу закапывать все в землю. Вспомнился огромный нос на продолговатой морде убитого колдуном чудища. Наверное, оно тоже почувствовало запах сырого мяса сокола и шло по следу.
Разумеется, делиться этими мыслями со стариком я не стал. Ни к чему подтверждать его собственные догадки. Еще полчаса назад он собирался прекратить, но когда я в очередной раз назвал его про себя старым маразматиком, тирада продолжилась со слов:
– Нет, посмотрите! Вы только гляньте на эту паскудную улыбку недоношенного имбецила! – призывал колдун невидимую публику его сольного выступления. – Как же тошнотворно смотреть на то, как на твоих глазах неблагодарный прощелыга оскотинивается до крайней меры подлости!
Прикинув, что с его неведомыми способностями, со старика станется читать мои мысли, я прикусил язык, ставя зарубку в памяти не реагировать на его пакости, пока он рядом.
Как оказалось, Граксом его прозвали нерадивые изгнанные ученики. Что именно означал странный термин, я не знал, но зато колдун поведал, что они объединились и, воспользовавшись его доверчивостью, попытались его уничтожить. Разумеется, он не рассказывал этого мне лично, а просто направлял свой бесконечный словесный поток в их сторону, частично раскрывая детали своей прошлой жизни.
Старик представился мне господином Итсвином. Именно господином, что положило начало нашей первой перебранке. Почетный маг первого круга, великий магистр, высший арканолог… Колдун раздувался от важности, бросая пыль в глаза и выдумывая титул за титулом.
Его реальная полезность определилась, когда пришла пора добывать пропитание. В поисках пищи и кулинарии его опыт сводился к нулю. Глубокие познания в области застольного этикета – вот то единственное, чем он мог козырнуть за столом.
Кроме неуемной гордыни вкупе с непомерным самомнением, что суть одно и то же, Молтусу Итсвину была присуща излишняя болтливость. В основном он предпочитал ворчать, язвить, насмехаться, подтрунивать и распекать, но иногда ему все же удавалось совладать со своей натурой. В такие моменты он, как правило, недовольно фыркал или молча пялился в одну точку.
Мне много раз хотелось ответить ему в такой же манере. Но каждый раз представляя, что именно скажу, и как жалко это будет выглядеть на фоне его всеподавляющей силы, я лишь стискивал зубы и уходил выполнять новые поручения.
К тому же не стоило испытывать терпение колдуна. Часть вины висела на мне тяжелым грузом. Нет, не за все те мелочи, о которых он брюзжал, и даже не за то, что я пытался его обокрасть. Я думал о том, что вынудил его каким-то образом "обезвредить" тот испепеляющий столп огня. Старик спас меня, проиграв битву. Об этом сказал тот ублюдок, который нас сюда отправил. И пусть старик не сознавался в этом, а при другом раскладе мог и лично
