Адмирал Империи 45 (СИ) - Дмитрий Николаевич Коровников
— Время союзов кончилось, капитан. Следите за эфирами флагманов всех этих подразделений. О каждом сообщении с координатами докладывайте мне лично… — Голос Илайи звучал ровно, но в нём слышались стальные нотки человека, принявшего окончательное решение. — Мы стали одинокими волками в стае шакалов. И мы должны бежать быстрее и кусаться злее, если хотим сохранить свои шкуры.
Офицеры, как по команде, выпрямились в креслах. В их глазах читалась решимость, смешанная со страхом. Они понимали, что пути назад нет, что единственный выход — следовать за своим командиром в этой смертельно опасной игре.
Илайя отвернулся к тактической карте, где звёзды и траектории кораблей переливались разноцветными линиями. Пульсирующие точки, обозначающие корабли разных эскадр, медленно расходились в разных направлениях, словно звери после водопоя, почуявшие запах хищника. Его мысли текли плавно, но стремительно, как двигатели его крейсеров и линкоров.
«Васильков ушёл с тремя вымпелами… — размышлял Джонс, автоматически просчитывая возможные траектории. — Три корабля — это не просто эскорт, это выверенный баланс. Достаточно для защиты, но недостаточно для привлечения внимания. Умно, Александр Иванович, очень умно…»
На голографической карте сектора он мысленно прочертил наиболее вероятные маршруты бегства. «Если я найду его первым, если приведу к императору 34-ю „резервную“ — мальчик не сможет мне отказать. А потом… потом я уберу всех, кто станет между мной и троном. Даже если это будет сам Александр Иванович Васильков».
Илайя улыбнулся и сжал кулак единственной руки, чувствуя, как ногти впиваются в кожу. Боль была приятной, она напоминала ему о том, что он всё ещё жив, всё ещё в игре. Потеря руки в предыдущих сражениях не ослабила его, а напротив — сделала более голодным до победы, более решительным в своих действиях.
Через иллюминаторы на мостик падал холодный свет далёких звёзд, окрашивая лицо вице-адмирала в призрачные тона. В этот момент он напоминал древнее божество, взвешивающее судьбы миров на невидимых весах.
— Работайте, парни, — произнёс Джонс негромко, но отчётливо, так, что каждый на мостике услышал его приказ. — Охота началась.
Глава 4
Место действия: звездная система HD 60901, созвездие «Тельца».
Национальное название: «Ладога» — сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: не определен…
Точка пространства: орбита планеты Санкт-Петербург-3.
Дата: 20 июля 2215 года.
Потрепанный космофлот Птолемея возвращался к планете Новая Москва-3. К дивизии первого министра, которая, как он сам теперь считал, была им благоразумно сохранена, по маршруту следования присоединялись остатки разбитой при Кронштадте флотилии. Это были действительно лишь жалкие ошмётки некогда полнокровных «желто-черных» дивизий, которые первоначально прибыли к космической крепости.
В результате сражения с эскадрами Черноморского флота и «бело-синими» дивизиями адмирала Дессе эскадра Птолемея Грауса была практически полностью уничтожена и рассеяна по просторам звездной системы «Ладога». Сам первый министр ни в какую не желая брать вину за поражение на себя, решил в итоге, что причинами стали: жестокое предательство со стороны Павла Петровича Дессе и невероятная удача последнего, а также неумелые действия главного помощника Птолемея в секторе сражения — вице-адмирала Агриппины Ивановны Хромцовой.
Сама Хромцова в данный момент уже присоединилась к отступающим дивизиям вместе с несколькими десятками линейных кораблей и крейсеров, которые она сумела вывести из окружения. И сейчас вице-адмирал прибыла в сопровождении сразу полусотни своих младших офицеров, а также штурмовиков с «Паллады» на борт флагмана первого министра — линкора «Агамемнон».
Агриппина Ивановна шла молча и была крайне сосредоточена, лишь изредка отдавая короткие приказы своим людям. Группа верных ей солдат различных званий, все в боевых доспехах и со стрелковым оружием наперевес, двигались сейчас за спиной своего командующего. Отряд по широким коридорам линкора направлялся прямо на капитанский мостик, где, как предполагала Хромцова, и должен был находиться первый министр.
Внутри Агриппины Ивановны всё кипело от праведного гнева.
— Как мог этот негодяй Птолемей поступить так со мной⁈ — думала она. — И ладно бы только со мной, но он же бросил в секторе весь свой космофлот, отдав его на растерзание адмиралу Дессе и остальным. Я ведь просила и умоляла, чтобы первый министр ввёл в сражение свою резервную дивизию. Это случилось в самый решающий момент, когда ещё не было ясно за кем останется сектор и кто наденет на себя лавровый венец победителя в той битве…
«Желто-черные» «резервные» дивизии, которыми командовала тогда вице-адмирал Хромцова, сражались отчаянно. Но зажатые с двух направлений эскадрами командующего Северным космическим флотом и кораблями адмирала-паши Бозкурта, они не выдержали натиска и начали отступать. А очень скоро отступление их превратилось в беспорядочное бегство. А ведь это были самые организованные подразделения во всей Российской Империи!
Агриппине Ивановне удалось тогда собрать вокруг себя несколько уцелевших кораблей и суметь оторваться от преследователей. Более того вице-адмирал во время отхода сумела проникнуть внутрь космической крепости и присоединиться к тем, кто пытался освободить императора из жилого модуля Кронштадта. Хромцова первоначально сама хотела освободить императора Ивана Константиновича из лап мятежников и увезти с собой. Ведь сам военный поход «желто-черных» дивизий Птолемея был объявлен именно во имя освобождения государя-императора и его сестры — великой княжны Таисии Константиновны.
Однако сделать этого Агриппине Ивановне не удалось. Неизвестно откуда взявшийся контр-адмирал Васильков первым оказался в жилом модуле станции и благополучно слямзил императора и великую княжну. Как ему удалось убедить царственных особ довериться себе, Хромцова не понимала, но в итоге оба были увезены Васильковым в неизвестном направлении, и где сейчас находился мальчик и его сестра никто не знал.
Единственным бонусом, который достался Агриппине Ивановне, оказалось то самое настоящее завещание покойного императора Константина Александровича, отца Ивана, файл которого Васильков передал ей на станции Кронштадта. Этот документ, как до сих пор считала вице-адмирал Хромцова, имел огромное значение и мог сильно повлиять на расстановку сил в борьбе за власть в Российской Империи. Однако вице-адмирал даже не удосужилась прочесть его содержимое, настолько была поглощена мыслями о мести Птолемею. Тем не менее, файл был сейчас при ней, перекодированный, и если считать данный документ ценностью, то в ее глазах это было хоть каким-то оправданием за проигранное сражение.
Мысли Агриппины Ивановны Хромцовой в данную минуту были только о Птолемее Граусе. Этот трусливый и подлый сановник стал причиной гибели сотен кораблей и тысяч членов их экипажей, и поэтому должен поплатиться за свои действия.
Как только вице-адмирал присоединилась к остальному флоту, она собрала на своём корабле офицеров и командиров вымпелов, которые всё время сражения были рядом с
