Адмирал Империи 45 (СИ) - Дмитрий Николаевич Коровников
После этих слова она развернулась и быстро направилась к выходу, не прощаясь. Демид Александрович задумчиво смотрел ей вслед, пытаясь разгадать истинные мотивы этого неожиданного «подарка». Что-то подсказывало ему — появление отряда «щитоносцев» на его линкоре может иметь далеко идущие последствия.
— Моро, — тихо позвал он своего нового помощника. — Узнай все, что сможешь, об этом лейтенанте Вереше. И последи за его людьми, когда они прибудут на борт.
— Как скажете, господин контр-адмирал, — Винсент понимающе кивнул. — Полагаете, нам стоит их опасаться?
— Скажем так — я предпочитаю знать истинную цену любых подарков, особенно столь щедрых, — задумчиво произнес Демид. — А теперь идем, нужно с пристрастием допросить для нашего высокопоставленного пленника. Уверен, господин Шепотьев многое сможет нам рассказать, если задавать вопросы правильно и умело…
Глава 3
Место действия: звездная система HD 60901, созвездие «Тельца».
Национальное название: «Ладога» — сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: не определен…
Точка пространства: орбита планеты Санкт-Петербург-3.
Дата: 20 июля 2215 года.
— Прикажите операторам связи настроить аппаратуру на все возможные частоты в этой звёздной системе, — распорядился Илайя Джонс, задумчиво глядя на свой нагрудный электронный жетон, на котором высвечивалось его имя и звание. — Следить за каждым сообщением, за каждым шёпотом космоса… Я хочу первым узнать координаты местонахождения беглецов…
Слова повисли в стерильном воздухе мостика, наполненном тихим гудением приборов и еле слышным дыханием офицеров. Вице-адмирал сделал паузу, как будто смакуя собственный приказ, впитывая ощущение власти, которое так внезапно обрушилось на него после кровавой бойни у Санкт-Петербурга-3.
Вице-адмирал сидел в командирском кресле на мостике своего флагманского линкора «Юта», окружённый старшими офицерами, чьи лица отражались на экранах тактической связи. Их взгляды, полные преданности и напряжённого внимания, ловили каждое слово командира. Джонс заметил, как дрогнули губы его первого помощника, готового задать вопрос, но тот сдержался, понимая, что момент неподходящий. За иллюминаторами расстилалась чернота космоса, прошитая серебристыми нитями созвездий и далёкими огнями кораблей, которые теперь могли быть как союзниками, так и врагами.
34-я «резервная» дивизия, выстроившись в походную колонну, уходила прочь от дымящихся обломков кораблей, погибших в сражении у Санкт-Петербурга-3. Остовы некогда могучих крейсеров медленно вращались в пустоте, их разорванные корпуса испускали последние искры энергии, словно прощальные сигналы тех, кто уже никогда не вернётся домой. Джонс позволил себе лёгкую усмешку: ни один из его вымпелов не пал в той мясорубке, что развернулась у стен Кронштадта. Он сумел провести свои корабли через шквал перекрестного огня, маневрируя так, словно заранее просчитал каждый ход противников. Это уже было маленькой победой — для эскадры, которая ещё вчера казалась самой слабой и малочисленной среди противоборствующих сил.
— Траектории движения выставлены, господин вице-адмирал, — доложил штурман, не поднимая глаз от консоли. — Первый рубеж будет пройден через восемь часов двадцать три минуты по корабельному времени.
Джонс кивнул, не отрывая взгляда от пульсирующих точек на тактической карте. Каждая из них представляла собой корабль его эскадры — ещё вчера бывшей разношёрстной коллекцией судов под нескольким флагами, а сегодня… Сегодня она несла на своих орудийных башнях символ двуглавого орла.
Илайя не просто выжил и сохранил дивизию. Нет, он вышел из этой бойни с новым козырем в рукаве — официальным чином вице-адмирала ВКС Российской Империи и гражданством, дарованным самим императором Иваном Константиновичем. Предательство? Возможно. Но Джонс предпочитал называть это «стратегической переориентацией». В конце концов, когда галактические державы играют в свои игры, умный человек просто выбирает победителя до того, как битва закончена.
Пусть это пока лишь слова, закреплённые в цифровом документе, но для Джонса, который собирался задержаться на службе в этом секторе пространства, подобный документ являлся значимым, прежде всего закрепляя и легализуя его статус в глазах собственных космоморяков, а также гражданского населения русских колоний. Имперский подданный, а не наёмник с сомнительной репутацией — такая трансформация открывала двери, которые раньше были наглухо закрыты. Он улыбнулся и поправил аксельбант с гербом Империи — двуглавым орлом, чьи крылья теперь осеняли и его судьбу. Металл был холоден на ощупь, но Илайя чувствовал, как пальцы теплеют от прикосновения к символу власти.
— Этот чин ещё послужит мне, — пробормотал Илайя, чуть прищурившись, вглядываясь в далёкие звёзды. — Но только если я найду того, кто мне его вручил…
Мысль была подобна острию кинжала, нацеленного в будущее. Американец уже принял решение. Александр Иванович Васильков — его цель. Контр-адмирал, что увёл императора из-под носа у всех этих князей и космофлотоводцев, был единственным, кто мог дать Джонсу то, чего он жаждал: место рядом с троном.
В воображении Илайи уже рисовались картины: он стоит по правую руку от юного монарха, когда тот принимает присягу от покорённых флотов. Васильков необходим ему как проводник в этот мир имперских интриг, как ключ к сердцу молодого правителя. А потом… потом контр-адмирал станет лишним звеном в цепи, ведущей к власти.
Илайя не питал иллюзий — ни Птолемей Граус с его жёсткой военной дисциплиной и фанатичной верностью идеалам империи, ни хитроумный Поль Дессе, «Лис», как его прозвали за способность выкручиваться из самых невозможных ситуаций, не примут его в свои ряды после всего, что произошло. Граус лично поклялся отправить Джонса на урановые рудники, а Дессе, хоть и улыбался при встрече, имел привычку тихо устранять потенциальных конкурентов. Но мальчик-император… Иван Константинович был чистым листом, и Джонс собирался стать тем, кто напишет на этом листе свою историю.
Офицеры на мостике переглядывались, чувствуя, что их командир погрузился в раздумья, которые никто не смел прерывать. В воздухе висело напряжение, подобное тому, что предшествует грозе в земных широтах. Каждый понимал, что вице-адмирал ведёт их по тонкой грани между славой и гибелью.
— Какие эскадры считать вражескими, господин вице-адмирал? — нарушил молчание капитан, чьё лицо на экране выражало лёгкое недоумение. Его тонкие, аристократические черты отражали смесь уважения и неуверенности. — Чьи манёвры отслеживать в первую очередь?
Вопрос повис в воздухе. Офицеры затаили дыхание. Ещё вчера у них были чёткие инструкции относительно друзей и врагов, а сегодня… Сегодня весь мир словно перевернулся с ног на голову.
— Всех, — отрезал Джонс, бросив на офицера холодный взгляд, в котором читалось предупреждение не задавать глупых вопросов. — Отныне каждый флот в этом секторе — наш враг. Птолемей со своими «желто-чёрными», «Лис» Дессе с его «северянами», князья с их фамильными эскадрами — все они теперь против нас.
Джонс поднялся с командирского кресла и медленно обвёл взглядом всех присутствующих, словно заглядывая в душу каждому. Его тёмные глаза,
