На краю чужого мира - Кирилл Юрьевич Шарапов
— Согласен, дело нужное, — устраиваясь на втором диване, поддержал друга Михаил, — а то, зевая, скоро рот себе порву. Только, капитан, я уже не лейтенант гвардии.
— Ах да, забыл, — сонно заявил Дмитрий, — ты теперь просто лейтенант. Ну да ладно, а теперь спать. — И князь Тарковский мгновенно вырубился.
Когда Бельский проснулся, за окном сгущались сумерки, солнце уже село за высокие Аржакские горы, в нескольких километрах от которых проходила железная дорога. Он проспал больше восьми часов. Диван напротив пустовал, но его друг был рядом, из небольшой ванной комнаты слушался звук воды, и голос князя, который напевал популярный романс о чёрных очах. Через минуту он появился на пороге свежий, выспавшийся и гладко выбритый.
— Доброго вечера вам, ваше сиятельство, — поприветствовал он боярина. — А теперь приводите себя в порядок, и пойдёмте ужинать. А то мы последний раз ели почти сутки назад, и то всё какие-то закуски.
При слове «кушать» Бельский вскочил и с готовностью ломанулся в ванную, кушать ему не хотелось, хотелось жрать.
Глава 3
Глава 3
Вагон-ресторан был полупустым — из десяти столов занято только четыре. Бельский уселся в мягкое кресло так, чтобы видеть дверь, князь расположился напротив.
— Чего изволите, господа? — протягивая меню, вежливо поинтересовался стюард.
Боярин пробежал взглядом по меню, выбрав две порции маринованного мяса на углях, салат с говядиной и тарелку с различным маринадом. Дмитрий же заказал салат с различными морскими гадами, до которых был большим любителем, рябчика, тушёного в сметане, и кусок яблочного пирога.
— Что пить будете? — приняв заказ, поинтересовался стюард. — Водочку? Есть холодная Белоградская.
— Нет, милейший, неси пойло из западных королевств под названием коньяк, — немного подумав, потребовал князь. — Пожалуй, нам с боярином на двоих грамм четыреста хватит.
— Сию минуту. Горячие придётся подождать, а всё остальное мигом соображу, салатики только заправить.
Дмитрий достал трубку и, раскурив её, выпустил кольцо в потолок и пристально посмотрел на Михаила.
— Ну, что, друг, завтра к вечеру на месте будешь, а послезавтра в Духовом мире. Не жалко вот так, резко, всё менять?
— Ты так сказал, будто у меня выбор есть. Я бы, конечно, остался на тёплом месте в гвардии с оплатой тысяча семьсот империков в месяц. А мой майор, Павел Георгиевич, обмолвился, что через полгода собирался капитаном сделать. А теперь я чёрте куда отправляюсь, и об этом месте ходит слишком много нехороших слухов.
— А мне кажется, ты немного прибедняешься, — неожиданно прищурившись, произнёс Тарковский, — ты уже принял положение вещей. Я наблюдал за тобой в лавке, когда ты новый плащ брал. Ты в предвкушении, ты уже расстался со своей скучной службой, тебя влечёт это неведомое.
Михаил несколько секунд молчал, глядя на друга, потом развёл руками.
— Угадал ты, бес глазастый. Служба в императорской гвардии, хоть и спокойная, но очень уж скучная. Там многие лениво карьеру делают. Хотя, чего я тебе рассказываю, гвардии капитан первой сотни охраны внутренних покоев его императорского величества?
— А знаешь, ты там, как устроишься, чиркни письмецо, так, без подробностей, жив-здоров, приезжай, друг, тут кровь рекой за отчизну льётся, и совсем не скучно.
— Князь, кого вы дурите? — рассмеялся Бельский. — Куда вы от своего рода? У вас две младшие сестры на выданье, матушка захворала, нужно делами заниматься, состояние поправить. У вас карьера, какие, к бесам, приключения?
Тарковский тяжело вздохнул.
— Прав ты, боярин, сам себя обманываю. Это ты один, и то тебя сослали. А у меня карьера. Через пару лет князь Юсупов в отставку выйдет, а мне как раз майора дадут, и если я правильно дела поведу, то могу стать командиром первой сотни. Да и по состоянию семейному ты прав, есть подвижки. Дело я начинаю, серьёзное, которое может доход хороший принести.
— Поделишься? — заинтересовался Бельский.
— Не, друг, извини, сглазить боюсь. А вот и салаты наши, маринад и коньяк с лимоном.
Не прошло и десяти секунд, как у стола появился стюард с передвижным столиком и принялся сгружать тарелки. В центр он установил пару бокалов и графин с янтарной жидкостью, которая в последнее время вошла в моду у столичной аристократии.
— Ну, за твоё дело, — отсалютовал бокалом Бельский.
— Нет, друг, — покачал головой Дмитрий, — за дело моё погодим пить, давай за тебя и твою новую жизнь. Пусть она будет полна невиданных интересных приключений.
Бокалы со звоном встретились над столом.
— А письмецо-то всё же черкни. Дай знать, как твои дела. Если что понадобится отсюда, пиши, если смогу, помогу.
— Ты тоже пиши, — неожиданно попросил Бельский, приступая к салату. — Первый полк расквартирован неподалёку от града Создаль, думаю, дойдёт до меня письмо.
Князь кивнул и принялся за свой салат с морскими гадами.
В купе вернулись за полночь, причём они уговорили ещё один такой графинчик коньяка, поэтому Михаил, вошедший первым, не сразу понял, что внутри кто-то есть. Возле второй двери, ведущей наружу, сидел импозантный мужчина в хорошем камзоле с тростью в руке, начищенных лакированных ботинках. Несмотря на хмель, экс-гвардеец действовал на рефлексах. Дух получил приказ, и тело Михаила мгновенно окутала дымчатая броня, которая по прочности могла посоперничать с любыми латами. В левой руке возник клубок тьмы, а в правой шпага.
— Сразу к делу, — усмехнулся мужчина, оставляя трость стоять прислонённой к дивану. В его правой руке появилась золотистая шпага. — Ну, что ж, боярин, не будем знакомиться. Я послан к вам его сиятельством Иваном Фёдоровичем, дабы оборвать вашу жизнь. Спутник ваш, конечно, не имеет к нашему
