Один и без оружия - Корн Владимир Алексеевич
Не знаю, но фигурка у тебя действительно что надо! Благодаря именно катанию или папа с мамой больше причастны — не важно. Важно другое. Тут больше пригодилось бы не умение хорошо кататься на льду, а также красиво и высоко задирать ножки, — навыки стрельбы. Потому что как за тобой ни следи — обязательно возникнут моменты, когда именно такие навыки тебя и спасут.
Я невольно улыбнулся, представив следующую картину. Света из последних сил прет мой рюкзак, а веса в нем будет килограмм тридцать как минимум. Ну а сам я, скрестив руки на груди и положив винтовку на сгибы локтей, иду себе, насвистывая какую-нибудь мелодию, зорко поглядывая по сторонам — ничего ниоткуда ей не грозит?!
— Игорь, не надо смеяться, я серьезно говорю! Точно обузой не буду!
— Даже не думал. Это я своим мыслям. Рюкзак мы тебе из мешка соорудим. — Хотя бы из того, в котором Гудрон надувной матрас приволок. — Но это потом. Сейчас у нас есть куда более важное дело.
— Какое именно? Уж не это ли? — Она указала глазами на постель.
Ничего не имею против, но не получится. Да, дверь прикрыта, но на ней нет ни замка, ни щеколды. К тому же она еще и открывается наружу, и потому в самый неподходящий момент может кто-нибудь заглянуть. Так что придется до темноты отложить.
— Ты оружия боишься?
Что тут говорить о девушках, когда многие мужики берут его с опасением? А иные даже со страхом: вдруг пальнет?
— Не знаю даже, — честно призналась она. — Я никогда его в руках не держала.
— Надержишься еще! — твердо пообещал я. Мысленно добавив: если жизнь тебе дорога. — Теперь смотри. Это револьвер системы наган. Устройство объяснять не буду, главное, научись им уверенно пользоваться.
Ну а что еще я мог предложить? Не свою же штурмовую винтовку весом почти в пять килограммов? Тут иной раз и сам начинаешь жалеть, что когда-то выбрал именно ее, а не что-нибудь полегче и не такое габаритное.
— Выстрелить из него можно двумя способами: сразу нажав на спуск или заранее взведя курок. Во втором случае и точнее получится, и усилие для выстрела меньше. Но не всегда на это есть время. Теперь возьми его двумя руками и вытяни их. Но не до конца, оставь чуть согнутыми.
Рассказывая, встал позади Светланы, плотно к ней прижимаясь. Тут же в голову полезли блудливые мысли, а глаза скосились на дверь: можно что-нибудь придумать, чтобы ее было снаружи не открыть? Например, веревку привязать?
«Нет, не получится, — разочарованно вздохнул я. — Некуда ее приматывать, даже дверной ручки нет».
— Чтобы попасть точно в цель, необходимо совместить целик и мушку.
Здесь мне вспомнилось, что такое совмещение называют еще «поженить мушку и целик», отчего глаза снова скосились на дверь. А что, если в двери просверлить отверстие и пропустить веревку сквозь него, завязав снаружи узел? И если вставить в щель между кирпичами нож, появится возможность туда ее намотать.
И сразу же себя одернул: не так много времени у Светы на освоение револьвера. Особенно учитывая, что осваивать придется чисто теоретически: нету меня к нему достаточного количества патронов, чтобы часть из них потратить на обучение.
— Кстати, ноги тоже нужно немного согнуть в коленках, — продолжал наставлять я. И, не выдержав, поцеловал ее в шею ниже уха. — Понятно?
— Да.
— Ну тогда нажми на спуск.
— А он не выстрелит?
— Нет. — И в голову бы не пришло при первом знакомстве с оружием подсовывать заряженное.
— А как лучше сделать — сначала вот эту штучку сюда потянуть? Или сразу сюда надавить?
— Попробуй и так и этак.
— Да, если вначале потянуть, то потом легче давить, — некоторое время спустя согласилась девушка.
— Легче. И выстрел будет точнее. Теперь давай покажу, как барабан заряжать. — С этим делом у наганов целая морока.
Все-таки сто лет назад люди куда мужественнее были! Или хладнокровнее. Что, вероятно, одно и то же. В бою, когда в крови зашкаливает адреналин, поочередно экстрагировать стреляные гильзы, а затем также поочередно снаряжать каморы целыми патронами — это надо было умудриться!
— В общем, так. — Объясняя, сразу и показывал. — Откидываешь эту штучку и освобождаешь каморы от гильз. Каморами называются эти полости. Можно сразу снарядить пустую камору, а можно вначале освободить весь барабан. На стреляных гильзах остается насечка от бойка, их с целыми патронами не спутаешь. Есть и еще вариант, когда выкручивается ось и барабан вынимается полностью. Вот, посмотри, как именно. Из него тогда и гильзы извлечь, и снарядить времени меньше уходит. Но давай с самого простого. Света, — я изменил тембр голоса, сделав его требовательным, чтобы девушка прониклась, — это все не шуточки и дай бог, чтобы тебе не пригодилось. Но ты должна уметь пользоваться оружием, если хочешь жить.
— Игорь, я все понимаю, — кивнула она. — Ты учи меня, учи! А когда я все вызубрю и буду делать без ошибок, научишь еще и твоим ружьем? Научишь?
— Винтовкой, — автоматически поправил я. — Обязательно научу. Я тебя вообще всему, что только сам знаю, научу. Если у нас будет время, возможности и, главное, твое желание.
— У меня его хоть отбавляй, — заверила Светлана. — Что-то мне думается, будь у меня оружие и умей я с ним обращаться, тот же Парамон совсем по-другому бы со мной разговаривал.
— Ты даже не сомневайся.
С вооруженным человеком, особенно в том случае, если он способен применить оружие без всяких сомнений, через губу не цедят. Трижды подумают, прежде чем что-то сказать.
За дверью послышались шаги, затем осторожный, я бы даже сказал — тактичный стук в дверь, после чего раздался голос Гудрона:
— Игорь, ты занят? Можно тебя на минуту?
Ну вот, а мне почему-то казалось, что в комнату в любой момент могут ворваться без приглашения. Невольно посмотрел на постель, что не ускользнуло от внимания Светланы.
— Игорь, — многозначительно улыбаясь, сказала она, — если плата за мои уроки будет именно такая, я только «за»!
И застенчиво потупила глазки. Не забыв, однако, встать вполоборота, скрестив при этом ножки. Именно в такой позе бедра смотрятся круче, а талия тоньше. Хотя и без того у нее все было в полнейшем порядке.
Предполагал, что разговор пойдет о чем-то серьезном. И еще на всякий случай собрался доложить, что ничего не изменилось: наполнять жадры по-прежнему не могу. Но нет, Грек лишь поинтересовался моим самочувствием, все ли готово к завтрашнему убытию и еще чем-то по мелочи. А также услышал от Гудрона:
— Молодцом держишься! Не скрою, твоей выдержке впору и позавидовать. — И он одобрительно кивнул.
Ты о заказе на мою голову? Неприятно конечно же, и даже более того. Но успокаивает то, что я не один, вы же меня не бросили? Иначе было бы действительно трудно, и не могу представить, как бы в этом случае себя повел. Надеюсь только, что не забился бы в истерике, размазывая по лицу слезы и сопли. Ради этого меня и позвали? Чтобы лишний раз убедиться в том, в чем только что убедились? Тогда я могу идти?
Как бы то ни было, я испытывал перед ними вину. Сразу перед всеми. Наверное, мне необходимо было признаться, что внезапно потерял дар эмоционала, как только обнаружил, и тогда бы нам не пришлось проделать столь опасный путь сначала сюда, а затем снова на Вокзал. Но что сделано — то сделано. И еще меня не покидала мысль, что мой дар никуда не пропал. Нет, он по-прежнему находится где-то внутри меня, и не хватает всего лишь какой-то мелочи. Но какой именно? — вот в чем вопрос.
Когда вернулся в комнату, Светлана увлеченно занималась тем, что стреляла в воображаемых противников, каждый раз нажимая на спуск револьвера. Тех хватало, и лезли они уже со всех сторон, потому что щелчки раздавались один за другим. Наверное, на полу валялись все ее обидчики. А в том углу, куда она выстрелила целых четыре раза, главный из них — Парамон. Хотя, возможно, совсем и не он: что я о ней знал? Занятие поглотило Свету настолько, что некоторое время моего присутствия девушка даже не замечала. Вообще-то так делать нельзя: механизм изнашивается и впоследствии может подвести в самый неподходящий момент.
