Зеб Шилликот - Расколотый мир. Крылатые люди
Энджел вдруг приподнялся над землей на несколько сантиметров, продержался в воздухе долю секунды, а затем мягко приземлился и сложил крылья вдоль тела.
— Энджел! — едва дыша прошептал Джаг, чувствуя необычайное волнение и такое счастье, какого он еще никогда не испытывал. Его переполняла гордость — гордость отца за любимого сына. Образ Мониды, воспитавшей ребенка, вдруг возник перед его мысленным взором. Если бы она могла видеть это!
— Клянусь богом! Я думал, он улетит! Где вы нашли такое чудо? — ошарашенно воскликнул старик Гарри.
Усевшись у огня, Энджел вновь стал совершенно неподвижным, будто опять впал в кому. Теперь он был похож на нелепое чучело, изготовленное сумасшедшим мастером.
Неожиданно в голове Джага запульсировала нестерпимая боль. Его лицо, спазматически исказившись, застыло в страшной гримасе. Ощущение было такое, будто кто-то, просверлив ему череп, высасывает оттуда мозги. Сжав виски ладонями, Джаг застонал и рухнул на колени. Внезапно боль исчезла, и вместе с ней рассеялась черная вуаль, опутывавшая мозг. Джаг с необычайной отчетливостью увидел «их»…
Они величественно планировали в лазурном небе, собирались вместе и вновь разлетались, образуя дивные узоры и порою полностью закрывая солнце своими огромными крыльями.
Их движения были легки и грациозны, они свободно использовали ветер и воздушные потоки, а иногда вдруг выделывали головокружительные кульбиты, озоруя, словно дети, неожиданно получившие способность летать.
То и дело они срывались в стремительное пике и, сложив крылья вдоль тела, прорезали пространство, а потом резко взмывали ввысь и вновь отдавались плавному скольжению в восходящих воздушных потоках.
Их полет рождал у Джага чувство зависти и восхищения одновременно. Постоянно меняющиеся узоры в воздухе успокаивали, умиротворяли, вызывали приятное ощущение полного единения человека и его планеты. Эти существа в воздухе — крылатые люди — казались венцом творения вселенной.
Их лица были такими же, как и у Энджела, — гладкие, без глаз, с улыбкой на губах.
Но вдруг прогремел выстрел, эхом многократно отразился от возвышающихся вокруг скал, и один человек-птица, издав пронзительный крик, камнем полетел вниз.
Его собратья кинулись к вершинам скал, пытаясь укрыться там, но в этот момент небо взорвалось оглушительным стаккато автоматных очередей. Почти половина стаи была перебита.
На земле раненые люди-птицы тщетно махали крыльями, пытаясь вновь подняться в воздух. Подоспевшие охотники быстро отсекали им головы, ловко вскрывали черепные коробки, извлекали пальцами еще трепещущий живой мозг, выуживали оттуда коралловый треугольник и бросали его в свои ягдташи. Лоснящиеся от пота лица охотников светились нетерпением и торжеством.
Закончив свое черное дело, они ушли прочь, оставив под открытым небом кучу трупов…
С искаженным от ярости лицом Джаг медленно встал на ноги.
— Что с тобой? Тебе плохо? — озабоченно спросил Кавендиш.
Медленно и долго массируя виски, Джаг, наконец, повернулся к Энджелу. Тот оставался на своем прежнем месте, не сдвинувшись ни на миллиметр.
— Он разговаривал со мной, — кивнул Джаг на ребенка.
— Конечно! Это совершенно очевидно! — улыбнулся Кавендиш. — Только в следующий раз попроси его говорить погромче, чтобы я тоже мог слышать.
— Он говорил со мной… — Джаг замялся, подыскивая нужное слово. — Образами!
— И что интересного поведал тебе этот воробышек?
— Энджел не один такой, — вздохнул Джаг, не отрывая глаз от ребенка. — Их много. Целый народ! Раса мутантов!
— Только этого нам не хватало!
— Я видел их в полете, беззаботных и спокойных, пока не пришли охотники, которые перебили их всех одного за другим. На земле им отрубали головы, разбивали черепа и доставали оттуда мозг… Это было ужасное зрелище!
— Ну, успокойся, — произнес Кавендиш. — Теперь уже все позади. Это, вне всякого сомнения, галлюцинации от выпитого нами чертова зелья. Я тоже чувствую себя еще не совсем в порядке.
— Я тебе повторяю еще раз, я видел их! — вспылил Джаг. — Они существуют! Это факт!
— Ну хорошо, я согласен, что они существуют. По крайней мере, они существовали в твоем видении. Но что это меняет?
Не ответив, Джаг подошел к Энджелу, нежно взял его на руки и вынес во двор. Кавендиш и Гарри последовали за ним, удивленно переглядываясь.
На улице уже почти рассвело. Снегопад прекратился.
Джаг очень осторожно положил Энджела на землю, предварительно очистив от снега небольшую площадку. В неверном утреннем свете ребенок выглядел еще более хрупким и слабым, чем в доме.
— Те, которых я видел, планировали, словно птицы, — сказал Джаг, выпрямившись.
— Если это дитя природы и взлетит, то это будет, скорее всего, полет навозной мухи! — рассмеялся Кавендиш, вынимая сигару из нагрудного кармана.
Джаг не отреагировал на реплику. Кавендиш никогда не принимал всерьез Энджела. Он всегда рассматривал его как обузу и не мог понять, почему Джаг так привязался к ребенку. Особенно к такому уроду. По правде говоря, Джаг давно подозревал, что цинизм Кавендиша объяснялся страхом, что когда-нибудь Энджел проявит себя с совершенно неожиданной стороны.
Джаг уже хотел отойти в сторону, как вдруг Энджел начал расправлять крылья. Они казались слишком большими для его хрупкого тела.
— Ну и чудеса! — прохрипел старик Гарри. — Вы только посмотрите, что делается!
Энджел стремительно понесся к одному из ангаров. Казалось, что через мгновение он врежется в стену, разобьет себе череп и сломает крылья. Все уже приготовились зажмуриться, чтобы не видеть этого, но Энджел неожиданно взлетел и стрелой взмыл в небо. Подхваченный ветром, он быстро поднимался все выше и выше.
От изумления Кавендиш выронил изо рта сигару.
Сделав пару кругов, Энджел устремился в северном направлении и исчез в облаках.
Воцарилась полная тишина: Люди были поражены до такой степени, что не верили собственным глазам. Первым опомнился старик Гарри.
— Я рад, что не один видел это чудо! — почесывая голову прямо через шапку, произнес он.
— У вас не найдется чего-нибудь выпить? — спросил вдруг Кавендиш. — Только не эту б… микстуру, от которой встанет даже у мертвого!
— У меня есть спирт, выгнанный из опилок и картошки, но боюсь, он может повлиять на зрение.
— Все блекнет перед тем, что я только что видел, — ответил Кавендиш, поправляя свою шляпу. — Пошли!
Джаг стоял в центре двора и продолжал смотреть в небо. Ему казалось, будто часть его самого унеслась куда-то в облака. Джаг чувствовал себя опустошенным и совершенно одиноким. Он всматривался в небо до тех пор, пока на глаза не навернулись слезы.
ГЛАВА 6
Гарри и Кавендиш, уже изрядно захмелев, шумно и путанно общались друг с другом, когда к ним присоединился Джаг.
Картофельный самогон, который они лакали, словно воду, пах мочой и старыми тряпками. Его крепость явно пришлась им обоим по душе.
— А я тоже могу летать! — решительно заявил старик Гарри, перебивая своего собеседника. — Я птица и могу улететь отсюда, когда захочу!
— Твое вонючее пойло, оказывается, влияет не только на зрение…
— Смейся, смейся! — заявил старик, тряся головой. — Ты будешь меньше смеяться, когда я помашу тебе крыльями с высоты! Тебе — муравью, который способен лишь ползать!
— Так почему ты торчишь в этом захолустье, если действительно можешь летать? — прохрипел Кавендиш, опрокинув в себя еще одну порцию вонючего пойла.
Получив отпор, Гарри на несколько секунд задумался, подыскивая достойный ответ.
— Потому что здесь я у себя дома! — резко сказал он. — Я прожил здесь всю свою жизнь! На этом заводе работали мой дедушка, мой отец и их родственники. Это дает мне кое-какие права, не так ли? Теперь, когда все уехали, завод принадлежит мне! А что есть у тебя?
Кавендиш только пожал плечами.
— Дорога? — продолжал старик. — Так дорога принадлежит всем!
— Все не так просто. Все зависит от места, которое ты занимаешь на этой дороге. Можно идти одним и тем же путем, но иметь разные результаты. Обладать чем-либо — еще не означает, что ты можешь пользоваться этим себе на благо. Мои чувства не может украсть никто на свете. Весь секрет заключается в том, чтобы научиться смотреть на вещи не так, как все остальные!
— А твое золото! — вспылил Гарри, наклонившись над столом. — Оно принадлежит всем, господин Философ?
— Нужно жить красиво, — рассуждал далее Кавендиш, одним глотком опорожнив очередную чарку. — На золото можно купить продукты, оружие, лошадей, мулов, женщин…
— А самолет? — перебил его старик с огоньком в глазах. — Ты можешь купить самолет?
Огорошенный вопросом, Джаг резко откинулся назад, аж заскрипела спинка стула.
