Эдуард Шауров - Оракулы перекрестков
— Нам туда? — обеспокоенно спросил Бен.
— Так ближе, — нетерпеливо бросила Кристи.
— Может, лучше по дороге?
— Здесь не опаснее, чем на дороге, — ответила девушка. — Кроме того, мой Чу-Чу эффективнее мелкокалиберного пистолета. Волноваться не о чем.
Но чем дальше они углублялись в путаницу переулков, тем беспокойнее становилась Кристи. Она всё ускоряла шаг, то и дело тревожно озиралась по сторонам, будто что-то высматривая. Наконец Кристмас резко остановилась и сказала, указывая на ближайший подъезд:
— Ну всё! Мне надо туда зайти.
— Это твой дом? — удивился Мэй.
Здание выглядело запущенным и совсем не жилым.
— О, господи! Конечно, нет! Просто я уже давно хочу пи-пи, — заявила девушка и с вызовом уставилась на Бена.
Бен оглянулся на подъезд. Тускло освещённый проем с приоткрытой дверью разом разбудил все дремавшие в нем страхи.
— Там никто не живёт, — сказала Кристи, делая шаг к дому. — Чу-Чу покараулит снизу, а ты, если не хочешь оставаться на улице, тоже зайди в подъезд.
Они поднялись на третий этаж по пыльной лестнице, тускло освещённой люминофорными пластинами. Кристи остановилась возле обшарпанной углепластиковой двери, словно чего-то ожидая. Бен хотел пройти дальше, но, сам не зная почему, тоже остановился на последней ступеньке и привалился спиной к стене.
— Как будет по-китайски: «Я хочу тебя»? — голос девушки прозвучал хрипло и негромко.
Ноги Бенджамиля сделались ватными, а Кристмас ловко скинула с ног бордовые туфли и шагнула на середину площадки. Она стояла босиком на грязном бетоне, неизъяснимо прекрасная и развратная.
Девушка взялась двумя руками за тонкое ожерелье на шее, и с её блестящим, как полированный металл, костюмом начали происходить невероятные вещи. В одно мгновение он потерял блеск, распался на тысячу лоскутков, которые осыпались на бетонный пол, подобно лепесткам увядшей розы. Кристи скользнула к Бенджамилю, обхватила его голову руками и нежно поцеловала в губы. Сначала Бен отшатнулся от этого влажного, умелого прикосновения, затем сжал голую девушку в объятьях, исступлённо и страстно целуя её лицо, чувствуя, как ловкие нетерпеливые пальцы расстёгивают его рубашку и брюки. Они стояли покачиваясь, точно пьяные, пока Бен осторожно не опустил девушку прямо в рассыпанные по полу темно-красные лепестки. А когда Кристмас тихо застонала, он явственно почувствовал запах розы.
Девушка осторожно перешагнула через лежащего на боку мужчину, подобрала бордовые туфли на высоком перфорированном каблуке и прижала пальцем клипсу наушного телефона. Ещё раз переступив через лежащего мужчину, она негромко проговорила, обращаясь к невидимому собеседнику:
— Азиз… Да… Всё в лучшем виде… Да… Дом пять, дробь тринадцать. Даю сигнал.
Девушка ещё постояла, разглядывая человека на бетонном полу, потом потянула за ожерелье, и новый, темно-жёлтый блестящий костюм разлился по груди, по животу и ногам, послушно повторяя все изгибы соблазнительного упругого тела.
Глава 4
Въедливый мужской баритон бубнил где-то на грани сознания:
— …обращаться исключительно к её личному адвокату, мистеру Аязу Йоргу.
«Какой нелепый, дикий сон!» — подумал Бен, постепенно возвращаясь к реальности.
— Бенджамиль Френсис Мэй! Бенджамиль Френсис Мэй! — с упорством школьного наставника повторял незнакомый бесстрастный голос. — Пожалуйста, прослушайте официальное сообщение…
Бенджамиль с трудом раскрыл глаза. Он сидел в чудовищно неудобной позе, привалившись спиной к полуразрушенной стене парковой беседки. Из разбитых балясин каменного ограждения во все стороны торчали ржавые усы арматуры. Застонав от боли в затёкшей шее, Бен осторожно повернул голову. Мусор, жухлая трава, измученные подагрой тополя с поломанными ветками, аллейки, выложенные растрескавшейся плиткой, щербатые каменные скамейки. Никогда в жизни Бен не видел этого места и не имел ни малейшего понятия, как умудрился здесь оказаться.
— Бенджамиль Френсис Мэй! Пожалуйста, прослушайте официальное сообщение, — голос доносился откуда-то снизу.
Бен поглядел вниз и ровным счётом ничего не увидел.
— Бенджамиль Френсис Мэй…
Осенённый ужасной догадкой, Мэй принялся судорожно расстёгивать штаны. Так и есть! Голос звучал из микродинамика, вшитого в ярлычок трусов:
— …прослушайте официальное сообщение. Вашей бывшей супругой Ириной фон Гирш выдвинут иск о расторжении брачного контракта на основании неоспоримого факта супружеской измены со стороны ответчика. Иск удовлетворён, и расторжение гостевого брака зафиксировано двенадцатым отделением судебной комиссии. Декларация о намерениях по заключению стационарного брака аннулирована. Мисс фон Гирш настоятельно просит вас по всем спорным вопросам обращаться к её личному адвокату, мистеру Аязу Йоргу.
Чёрт! Чёрт! Чёрт возьми! Бен с трудом поднялся на ноги. Все происшествия прошлой ночи медленно и неумолимо всплывали в его памяти.
— Мистер Мэй, — не унимался микродинамик, — нанодетектор супружеской измены во избежание нелицензионного использования отключён и отслоился от стенки уретры. Для успешной деимплатации необходимо произвести мочеиспускание.
Придерживая штаны, Бен забежал за угол беседки.
— Благодарим за содействие, — через полминуты сообщил голос. — Деимплантация успешно завершена. Приятных выходных, мистер Мэй.
Не помня себя от бешенства, Бенджамиль оборвал с трусов ярлычок и швырнул его в сухую траву. Нужды в этом, похоже, уже не было, динамик молчал.
Пошатываясь, Бенджамиль обогнул беседку. На том месте, где он только что сидел, расположился невесть откуда взявшийся оборванец с нечёсаной бородой, на арси таких зовут батонами. Мэй подумал, что, наверное, он должен удивиться, но лимит его эмоций исчерпался. Бенджамиль был сбит, раздавлен и размазан по асфальту, кроме того, невыносимо болела голова.
Он остановился, равнодушно глядя на нищего сверху вниз. Батон хрипло хихикнул и подвинулся, уступая место. Бенджамиль опустился прямо на землю и обхватил руками колени. Батон хихикнул ещё раз, его прямо-таки распирало от веселья.
— Чему вы радуетесь? — устало спросил Мэй.
— Первый раз вижу парня, разговаривающего с собственным членом, — радостно объяснил оборванец, ему уже давно хотелось поговорить, но начать первым он не решался.
— Не с членом, с трусами, — равнодушно поправил Бен. — До разговоров с членом я ещё не докатился.
— Первый раз вижу большего сумасшедшего, чем я сам! — Батон аж затрясся в приступе восторга. — Это надо спрыснуть! — Он извлёк из-за пазухи плоскую бутылку и протянул Мэю: — Хлебните, сударь, вам сразу полегчает.
Бенджамиль с сомнением глянул на поцарапанную руку с не очень чистыми ногтями.
— Не беспокойтесь, — заверил бродяга. — Я чистый, я моюсь раз в неделю, по крайней мере пока тепло. А если от меня попахивает, то не берите в голову — это просто специфический способ профилактики паразитов. Моё ноу-хау.
В бутылке плескалось на два пальца мутноватой жидкости. Бенджамиль решительно отвернул пробку и сделал изрядный глоток. Сначала ему показалось, что его стошнит. Он с трудом подавил спазм и проглотил алкоголь. В желудке потеплело, а головная боль отступила куда-то в область шейных позвонков.
Батон одобрительно крякнул и, приняв бутылку из рук Бенджамиля, одним духом прикончил её содержимое.
— Меня зовут Мучи, — доверительно сообщил он, с сожалением разглядывая пустую бутылку на свет.
— Очень приятно, — пробормотал Бен.
— Это уменьшительное от Мусима. — Батон хихикнул и добавил мечтательно: — Вот если б у вас нашлась пара монет, я бы сгонял за выпивкой.
Бенджамиль машинально сунул руку в карман и обнаружил там пустоту. Проверил другой карман. Пусто! Бен принялся тщательно ощупывать и обыскивать свою одежду. Результаты осмотра оказались плачевны. Исчезла транспортная карточка, исчезла карта медицинского кредита, интельблок, вся оставшаяся у Бена наличность, исчезли наручные часы с активным стереоэкраном. Оракул, к немалому облегчению, остался на месте, видимо, его сочли бесполезной игрушкой, да из бокового кармана френча Бен выудил одинокую монетку. Пару секунд он смотрел на блестящий кругляшок, а потом захохотал как сумасшедший, безжалостно колотя кулаком по своему колену.
Перепуганный батон быстро отодвинулся подальше и наблюдал приступ беспричинного веселья с почтительного расстояния. Вволю насмеявшись, Бен провёл пальцами по уху и убедился, что клипса телефона откочевала вместе с часами. Бенджамиль взялся за другое ухо и вскрикнул от боли. Под пальцами оказалось нечто толстое, заскорузлое и чрезвычайно болючее.
— Эй! Как вас там? Мучи, поглядите-ка, что у меня на ухе.
