Павел Алексеев - Десант строгого режима. Воля богов
— Да чего с ним базарить?! Я его один уделаю, — снова раздался голос того дебила, который меня обещал пристрелить.
— Ты бы так не спешил, — притормозил его Борис, — Успеешь ещё, Искандер не простой урка, которых ты привык пресовать. И это тебе не на татами прыгать, драться до смерти придётся. А кто ещё? Кого ты выбрал, Искандер?
— А вот тот обсос, — показал я пальцем на одну рожу, узнав опера, который с особым остервенением меня бил, когда меня арестовали, — И вот тот, твой коллега, который пытается спрятаться за спинами. Вылазь родной, ты чего такой скромный? Забыл, что ты мне обещал, когда в пресс-хату таскали? Забыл, как козликом скакал? Сейчас я тебе напомню.
— А-а, вон ты про кого, — протянул Боря с непонятными интонациями, — Это не просто мой коллега. Это мой начальник. Прямой и непосредственный.
Повернувшись к нему, Борис распихал своих коллег, и высветив своего начальника, с полупоклоном, предложил ему выйти из толпы. Тот, смерив его ненавидящим и многообещающим взглядом, нехотя вышел вперёд.
На небольшом пространстве, в окружении бывших зэков и их тюремщиков, остались только мы вчетвером. Я и трое моих противников. Зрители, невольно забыв про недавние разногласия, окружили нас кругом, поддавшись азарту, стали раздаваться ободряющие выкрики. В основном, подбадривали меня, ну, это со стороны зэков. И горластого крепыша, со стороны ментов. Как я понял, он у них был местной знаменитостью, чемпионом каких-то там соревнований. Трупы с импровизированной арены уже куда-то утащили в сторону, остались только подсыхающие на вытоптанной траве пятна крови. Солнце ощутимо припекало. В небе чирикали какие-то птички.
Осмотрев своих противников, я прикидывал тактику боя. Опер явно трусил, однажды он уже у меня получал, когда у меня от побоев начало сносить крышу во время допроса. Начальник дубаков, тоже явно опасался. Он хоть и не получал ещё, но моя репутация его явно пугала, да и недавняя смерть одного из зэков на его глазах, тоже не вселяла оптимизма. А вот крепышу всё было по барабану. Он и мысли не допускал, что он может не победить. Самоуверен как баран. Ну, посмотрим. Первых двоих валить надо сразу, что бы не мешались, а с этим я ещё потанцую. Не знаю, откуда во мне взялась такая самоуверенность и весёлая злость, я сам себя не узнавал. Или это тюрьма меня так озлобила, или неожиданная свобода опьянила?
— Ну, что? Приступим? — спросил я, приняв атакующую стойку и приглашающее поманил к себе ладошкой противников, как Брюс Ли, в старых фильмах.
Троица моих потенциальных жертв, рассредоточилась полукругом, окружая меня и приняв стойки каждый в меру своего разумения. Понятное дело, кинуться толпой, а оно мне совсем не надо. Резко смещаюсь в право-вперёд, вытягиваю их в линию, что бы избежать атаки одновременно от всех сразу, и атакую ближайшего ко мне. Первым мне попался опер. Не знаю, чему его там раньше учили, и учили ли вообще. Но этот идиот, судя по его дёрганью, решил сначала отскочить, потом почему-то передумал. В результате, остался на месте, и получил удар между ног, и одновременно в горло. Как всегда в бою, силы я не жалел. Поэтому он уже больше ничего не хотел. Тело упало, некоторое время судорожно дёргалось в конвульсии, хрипело, выплёскивая кровь из перебитой гортани. Противники, растерявшись от такой быстрой смерти одного из них, остановились поглядывая то на тело, то на меня.
Опер дёрнулся несколько раз и затих. Минус один. Зэки радостно взревели. В адрес моих противников посыпались оскорбительные выкрики.
— Ну? Чего встали? Бой ещё не окончен, — подбодрил я их тоже. Только вот радости на их лицах почему-то не увидел.
— Ну, сука! Ты за это ответишь! Я тебе все кости переломаю, чмо, — прорычал крепыш, нагнетая ярость, стал резко срывать с себя куртку камуфляжа.
— Ты чего, стриптиз тут решил устроить, красавчик? — ехидно спросил я его, — Так ты не в моём вкусе, я баб люблю. А на счёт твоего базара… Так ты больше делай и меньше говори.
— А сейчас посмотрим, — ответил он, отбросив куртку, остался в безрукавном тельнике, и кинулся на меня.
Увернувшись от его атаки, надо отдать должное, весьма техничной, я сместился к стоявшему в нерешительности начальнику дубаков. Боковым ударом в грудь ногой, его унесло на несколько метров, где он и приземлился под рёв бесновавшейся толпы. В него полетел разный мусор, земля, пучки травы. А он хрипел, пытаясь глотнуть выбитый из лёгких воздух и силясь подняться.
Крепыш снова сблизился со мной, мы обменялись связками блок-удар. Чёрт. Достал таки, он меня, шустряк. Не сильно, но я-то думал, что ему и такого шанса не дам. Я разорвал дистанцию, а противник торжествующе оскалился. Вот дебил! Он что думает, тут ему сейчас очко зачтут?! Вот за что не уважаю спортсменов, так это за то, что они сами, добровольно дают себя калечить. Я имею ввиду, в плане техники и рефлексов. У них ведь как? Ударил, остановился. Удар должен быть фиксированным. Что бы судья всё видел и считал очки. И не дай бог, не покалечить противника. В боевой технике не должно быть такого. Если бьёшь, то бей наповал. Удар должен наносится так, как будто противник находится немного дальше, чем на самом деле. Удар кулаком должен быть проникающим. Удар ногой должен быть нанесён с проносом, он должен ломать, калечить. А не хлопать по голове и телу. А этот пнул меня в живот и радуется как дитя… Я что, упал? Или хотя бы согнулся от боли? Чего стоишь, скалишься-то? Нет, ну точно дебил.
Пока я плясал с крепышом, судя по технике, каким-то каратистом-спортсменом, второй противник очухался, и с унылым лицом поднялся на ноги. Правда ещё не решил, идти ему обратно или убегать. Ну, что же, я готов помочь ему принять это не лёгкое решение.
Снова разорвав дистанцию, я по кругу сместился в сторону от него, а когда он радостно рванул ко мне, перекатом ушёл к дубаку. Тот не ожидая так быстро увидеть меня в близи, совсем растерялся и выставив руки в защитном жесте, замер раскорячив ноги. Ну, что же… Значит судьба такая. Не мудря особо, ударом ладони, я вмял ему нос, вгоняя носовые хрящи в мозг, и тут же снова, перекатом ушёл в сторону. Вовремя. Мимо пронеслось тело крепыша, распластанного в прыжке. Нет, ну красавчик, конечно. Я так тоже умею, но редко когда так делаю. Тут же не кино. Прыжок красивый, и удар сильный. Но он же медленный! Пока ты пролетел, пока развернулся, я уже и встал и пару раз вздохнуть успел. Ну, иди ко мне, попрыгунчик.
Зэки, сходили с ума. Не знаю, почему я ещё не оглох от их рёва? Когда одновременно орут несколько сотен мужиков, это уже не шутки. Это паровозный гудок просто отдыхает… В моего единственного противника полетела какая-то грязь, он невольно прикрылся от неё руками. Я тут же вызверился на своих болельщиков. Не надо нам мешать. Ага, сразу притихли. Снова принял стойку и поманил живчика к себе.
Сшиблись мы почти в центре площадки. Обменявшись ударами на высокой скорости, я сделал шаг назад, обозначая отход, на что он тут же повёлся, шагнув вперёд. Подрубив ему ногу, я заставил припасть на одно колено, и отведя его вскинутую в ударе руку, сложив пальцы — резко пробил в горло, как копьём. Вот и всё. Посмотрев на дёргающееся у моих ног тело, а перевёл взгляд на зрителей. Менты стояли молча, некоторые изредка бросали на меня злые взгляды, но откровенно дёргаться боялись. Зэки… Ну, тем сейчас всё было пофиг. Их симпатии и авторитет я заслужил. Хотя, толпа — зверь не предсказуемый. Сейчас я у них в фаворе, а кто знает, что им в голову придёт? А вот с ментами, надо поговорить прямо сейчас. Такие нехорошие настроения надо пресекать сразу. Подняв руки, я крикнул, требуя тишины. Зэки притихли. Повернувшись к ментам, я заговорил:
— Ко мне претензии есть? Если есть, то давайте решим их сразу. Что бы потом, мне не пришлось нарушать своё обещание, убивая вас, за неосторожно сказанное слово или косой взгляд. Ну? Претензии? Нет? В глаза смотреть!!!
Я проорал, имитируя ярость, сжав кулаки и перекосив рожу, наклонив корпус вперёд. Хотя, на самом деле, не ощущал вообще ничего. Голый расчёт. Было такое впечатление, что у меня одновременно умерли все эмоции. Все притихли. И менты и зэки. Зэки смотрели уважительно и с ожиданием, а менты, в большинстве, прятали глаза. И молчали.
— Хорошо. Надеюсь, мы друг друга поняли. Но имейте ввиду. Теперь вы, — я повернулся к зэкам, — Ментов не трогать. Увижу, узнаю — убью. Всем всё понятно?!
Зэки, которые стояли ближе ко мне, старались отдвинуться подальше, все молчали, только в задних рядах о чём-то там переговаривались. Неожиданно, толпа раздалась, и ко мне вышел крепкий такой мужик, с косым шрамом через всё лицо, и в добротной одёжке. Я с ним не встречался раньше, но по примете, сразу узнал. Резаный — некоронованный король тюрем. В своё время короноваться отказался, сославшись, что не достоин. На самом деле, просто хочет жить. Наше государство не любит коронованных авторитетов. Они, почему-то, у нашего государства быстро умирают. А всё это, списывается на криминальные разборки.
