Максим Хорсун - Кремль 2222. Замоскворечье
С полминуты Лан стоял в окружении безмолвно покачивающего кудлатыми верхушками бурьяна и рассеянно озирался, словно позабыл, кто он и как здесь оказался. Затем его взгляд упал на мертвецов, лежащих у подножья памятника. У одного из них был автомат!
Лан оскалился. Точно так же глупо и щербато усмехался великовозрастный кремлевский дурачок Максимка, всю жизнь ходивший в помощниках у скотника и живший в каморке в хлеву – через деревянную стену от тура-производителя.
Налетчики за Ланом больше никого не послали: и без того были велики их потери. Но скоро они станут еще значительнее. Лан вытянул из-под подрагивающего в конвульсиях мертвеца испачканный кровью АК-74. Приклад был туго обмотан жгутом, а на цевье темнели выжженные руны: наверное, какая-то бесполезная магия-шмагия для улучшения боевых характеристик. Лан залез в подсумок убитого и достал пару скрепленных клейкой лентой магазинов.
Вот теперь можно и повоевать!
– Эй! – крикнул Лан, повернувшись в сторону скрытой развалинами Неглинной улицы. – Эй! – его голос сорвался в мальчишеский дискант. – Теперь у меня есть автомат, сукины дети!
Кем были эти налетчики? Точнее, какую из многочисленных враждебных Кремлю группировок они представляли? Зачем они напали на двух дружинников, а перед этим – уничтожили отряд Кривых Шрамов?
Вопросы, вопросы… Голова кругом от этих вопросов! А Светозар тем временем в лапах у неприятеля. Нужно спешить! Нашпиговать свинцом всех, кто вероломно атаковал из засады. Спасти брата, пока он еще жив. Скорее! Скорее!
Лан пошел через заросли, в голове гудело и резонировало, из этого шума возникали голоса, обрывки чьего-то злорадного смеха, визгливые животные вопли. Лану казалось, будто он слышит трибуны Арены, и что за его перемещениями и попытками выжить наблюдают сотни зрителей.
Дебри сорной травы не знали конца и края. Лан целую вечность брел через сумрачные, насыщенные дурманящими испарениями джунгли. Несколько раз он падал, но каждый раз вставал, опираясь на жесткие, словно стальные прутья, стебли. Он уже давно должен был выбраться из проклятого двора и выйти на Неглинную, но развалины по-прежнему возвышались над ним со всех сторон, словно стены клетки.
Лан почувствовал, как что-то теплое щекочет ему подбородок. Он провел по лицу шершавой ладонью: кровь! Кровь обильно текла из носа и из-под шлема. Похоже, на этот раз его голове действительно крепко досталось.
Он присел, упер автомат прикладом в землю. Легкие работали, словно кузнечные меха, кольчуга звенела в такт дыханию. Брат был рядом, рядом были и их общие враги. Всего один рывок… Еще немного потраченных сил…
Лан заскрипел зубами, затем повалился на бок.
В проломе стены возникла трепетная – словно огонек свечи, словно отражение в зеркале потревоженной воды – фигурка. Тонкая рука была протянута к Лану.
– Мара… – прошептал он, и на душе сразу появилась легкость, которую не описать словами. Он поднялся над развалинами, над клочковатыми облаками, увидел с высоты окруженный рвами Кремль, увидел похожую на гигантское перевернутое корыто Арену, увидел мелкие, словно мураши, фигурки налетчиков, уводящих в плен связанного дружинника. Но, наверное, был всего лишь сон.
Холодная, воняющая тухлятиной вода накрыла его с головой. Лан понял, что тонет. Он дернулся всем телом, но это ни к чему не привело; руки и ноги не слушались, он был беспомощен, а от нехватки воздуха уже горело в груди.
Он открыл глаза, ожидая увидеть серую муть, расчерченную редкими солнечными лучами, пробившимися сквозь грязь на поверхности реки. Однако выяснилось, что он не идет на дно, а всего-навсего сидит в луже, и что перед ним стоят вооруженные люди. Причем, один из молодчиков держал в руках пустое брезентовое ведро.
Ветхая одежда, гривы спутанных волос, бороды, грязные лица, покрытые язвами и опухолями. Оружие – либо дульнозарядное, либо вовсе простецкое – луки, самострелы, топоры и сабли. Что ж, час от часу не легче. Лан переводил взгляд с одного рыла потомственного разбойника на второе. Некоторых он узнал.
– Доброе утро, дружище! – обратился к Лану громила с двумя дульнозарядными пистолями за поясом. – Уж за полдень, а ты все спишь и спишь.
Его приятели засмеялись. Но без особого веселья, с настороженностью.
– Я тебе вспомнил, – сказал Лан напрямик. – Ты – главарь тверской группировки. Ты вытащил меня из лап мамаши Лу и ее сыновей.
– Я тебя тоже узнал! – фальшиво обрадовался шеф тверской группировки. – Ты – парень из Кремля! В первую нашу встречу ты назвался пахарем, а сегодня ты в железе, как какой-то дружинник!
– С нашей первой встречи много воды утекло, – проговорил Лан, а потом сплюнул, поерзал задом по свежей грязи. Сапоги с него, само собой, сняли. И шлем. И оружие отобрали. Какой-то тип в тюрбане на ассиметричной, искаженной мутацией голове, теперь гордо носил на ремне автомат, который Лан позаимствовал у убитого налетчика. Быстро же в этом мире нужные вещи меняют владельцев…
Голова раскалывалась, но более-менее соображала, и зрение со слухом вернулись в норму. Лан не мог понять, где он находится; похоже, его утащили в глубь Тверского района, пока он был в отключке. Вокруг возвышались однообразные руины, взгляд не цеплялся ни за один знакомый ориентир.
– На вас мне плевать, – его голос был сухим и отрывистым, как лай старого крысопса. – Банда в черных масках, вооруженная старинными стволами. Была на Неглинной утром, атаковала наш разъезд. Вы знаете, кто это?
Шеф тверских покачал головой, внимательно глядя на Лана.
– Они от вас мокрого места не оставят, если вы случайно заступите им дорогу, – честно предупредил Лан.
Главарь развел руками. Мол, чему быть, того не миновать.
– И что дальше? – поинтересовался Лан, силясь подняться. – Мне нужно найти этих черномордых и свести кое-какие счеты…
В его плечи вцепились с двух сторон и снова усадили в грязь.
– Каждому из нас нужно с кем-то свести счеты, – философски проговорил главарь. – Месть – одна из древнейших человеческих страстей. Это опасное, темное чувство, парень из Кремля, никого оно до добра не доводило. Однако мне известно, что кое-кто даст за тебя приличную цену, – он даже мечтательно прищурился, словно представил блеск серебряных монет.
Проследить за ходом мысли главаря было немудрено. Тем более это именно он в прошлый раз продал Лана дельцам Новоарбатовки в качестве бойца Арены.
Несмотря на то, что еще утром перед Ланом стояла задача попасть в Новоарбатовку, беспокойство о судьбе брата перекрыло прочие заботы и устремления. Он должен был отбить Светозара у этих типов в черных масках; поэтому оказаться на Арене именно сейчас было бы очень некстати.
– Кремль даст за меня выкуп! – заверил он мародеров. Самому противно стало – вымаливать у вонючего отребья свободу. К тому же, он был уверен, что черный порох, сталь или еда, которыми обычно платят выкуп, Кремлю пригодились бы гораздо больше, чем жизнь вчерашнего пахаря, самого отстающего по боевой подготовке дружинника. Но речь шла о спасении Светозара!
Тверские захмыкали, переглянулись, послышалась приглушенная ругань. Главарь же покачал головой.
– Старый друг – лучше новых двух. В Новоарбатовке у нас наработанные связи, партнеры, кредит доверия. А Кремль… – он подергал себя за бороду. – Кто знает, как поведут себя твои приятели? Может, они начнут палить из пушек, как только мы выйдет из-за ГУМа.
– Слишком много чести – тратить ядра и порох на каких-то мародеров, – пробурчал Лан. Он понимал, что все увещевания бесполезны. Тверская шайка мысленно делила премию, которую Профессор отсыплет за беглого гладиатора. И премия эта, наверняка, была больше, чем мог предложить Кремль за спасение его жизни. – Наша община не забывает добра, – попытался он в последний раз, – и когда зимой вам не будет хватать еды, то вам нужно будет только дать знать…
– Я просто хотел посмотреть, каков он – человек, который бросил вызов Арене и утер нос наемникам Профессора. Я с первого взгляда разглядел в тебе талант, парень из Кремля. Талант убийцы.
Сказав это, главарь отвернулся. Ему стало неинтересно продолжать разговор с дружинником, сидящим в луже.
– Выдвигаемся, – бросил он, и шайка тут же взяла Лана в кольцо.
Пара мародеров помогла пленнику подняться на ноги. Лан брезгливо тряхнул плечами, точно мух отгонял. Велика заслуга: связали раненого воина, пока тот был без сознания, а теперь строят из себя крутых парней. И угораздило же так влипнуть…
Солнце висело в зените раскаленным горном, жгучий свет неторопливо просачивался сквозь серую дымку, затянувшую небо. Мародеры знали в своем районе каждую руину, однако все равно передвигались дисциплинированным походным порядком, проверяя и перепроверяя все подозрительные ямы, закутки, входы в подвалы и строения, в которых могли прятаться мутанты или другие бандиты, или же бандиты-мутанты. Мушкеты, фузеи, аркебузы, ручные картечницы – тяжело было найти два одинаковых ствола, у Лана даже в глазах запестрело от этого дульнозарядного разнообразия.
