Степан Кулик - Операция «Рокировка»
— Воспоминания оставьте на потом. Успеется… Ну, так что, Николай Андреевич… — Абакумов посмотрел на татуировку на пальцах левой руки Корнеева, — одна тысяча девятьсот семнадцатого года рождения, возьмешь?
— Согласен…
— Вот и договорились. Задачу тебе начальник разведотдела поставит. Но от себя уточню. Найдете и уничтожите эту штуковину — честь вам и хвала. А если притащите сюда, хоть часть — вот тебе подполковник мое слово: лично прослежу, чтобы и вторая «Золотая Звезда» нашла своего героя.
— Есть, притащить хоть часть.
— Володя! — Абакумов окликнул водителя. — Стой. Похоже, приехали.
«Ну, ты брат даешь! — мысленно выругался Корнеев. — Совсем голову потерял. Не заметить, что машина движется — надо не только ослепнуть и оглохнуть, но и все прочие ощущения реальности потерять…»
— Ну-ка, подполковник, глянь вперед. Сориентируйся. Узнаешь местность?
Корнеев посмотрел сквозь лобовое стекло и с пригорка, на котором остановился «Паккард», километрах в трех впереди увидел, тот самый городок, где располагался аналитический отдел РО штаба фронта.
— Так точно.
— Добро. Дальше — гуляй пешочком. Проветришься после писанины и еще раз все обдумаешь. О нашем разговоре забудь. Меня здесь не было. Больше чем положено твоему начальнику знать не надо. Немца в группу затребуй сам. И крепко настаивай, если будут возражать!
— Есть настаивать.
Авакумов хотел еще что-то сказать. Наверное, о том, что он в долгу не останется, что с ним лучше дружить, чем ссориться. Но все это было бы пустым сотрясанием воздуха. Генерал понял это, посмотрев в глаза Корнеева, и в последний момент промолчал. А только еще раз и очень крепко пожал новоиспеченному подполковнику руку.
— Успеха…
* * *Идя через притихший городок, привычно замирающий с наступлением сумерек, Корнеев чувствовал себя так, словно просматривал второй раз один и то же фильм.
За те несколько суток, когда он первый раз прошагал единственной, незахламленной развалинами улицей, держа курс на храм неустановленного бога, здесь практически ничего не изменилось. У военных имелись дела важнее благоустройства и наведения порядка. Максимум, черкнули саперы мелом на стене «Разминировано» или «Мин нет», да километровый указатель фанерный на угол дома приколотили. А гражданское население, похоже, еще не приспособилось к этой, ворвавшейся на броне танков, новой мирной жизни. Непонятной и странной…
Вон тот переулок, в который он тогда сдуру сунулся, желая сократить путь… А тут, вдохнув гнилостный запах герани, стал думать о смиренном кладбище, в который буржуи превратили целые страны.
Корнеев повел носом и чертыхнулся. Сейчас, вечером, этот омерзительный, тошнотворный аромат «убийцы мух» по-прежнему перебивал все остальные запахи. Ну точно, не человеческое жилье, а какой-то маскарадный костюм, вытащенный из затхлой кладовки, насквозь пропитанный нафталином и пылью…
Николай громко прокашлялся, сплюнул, словно пытался избавиться от неприятного привкуса во рту, прибавил шаг и вскоре уже поднимался по знакомому крыльцу ничем непримечательного, кроме того что ухитрился уцелеть, двухэтажного дома.
Сегодня в холле дома дежурил другой офицер. В звании старшего лейтенанта, да и годами постарше прежнего. Но на этот раз, похоже, Корнеева не просто ждали. Увидев входящего в дверь майора, дежурный выскочил навстречу, словно Корнеев был как минимум генерал-майором. А когда Николай потянулся к нагрудному карману за удостоверением, старший лейтенант молодцевато козырнул и сам доложил:
— Товарищ майор, прошу за мной. Вас давно ждут.
— Меня? — переспросил Николай.
— Так точно… — правда, после такого вопроса, дежурный слегка засомневался. Потом еще раз окинул взглядом Николая, негромко бормоча при этом: — Майор, Герой, две нашивки, рост выше среднего, глаза карие, татуировка на руке «1917». Все сходится. Вы же Корнеев? Верно?
— В общих чертах.
— Тогда, идемте скорее. Михаил Иванович и генерал больше часа вас дожидаются. Товарищ полковник уже дважды справлялся…
— Ну, если дважды… — Николай одернул гимнастерку. Ребяческое желание, заставить дежурного посмотреть удостоверение, и наладиться удивлением, после того как старлей увидит там новое звание, мгновенно прошло. — Уважим Михаила Ивановича. Мне к нему или в генеральский кабинет?
— Я проведу…
Старший лейтенант развернулся кругом и, шагая через ступеньку, понесся вверх.
Ну, что ж. И здесь тоже все по-прежнему. Начальника РО штаба фронта уважают, а полковника Стеклова любят. И его просьба имеет силу больше иного, даже самого верхнего, приказа.
Корнеев шагнул в открытую дежурным дверь и бросил ладонь к обрезу пилотки.
— Товарищ генерал-майор…
— Вольно…
Начальник разведотдела поднялся на встречу. Из-за стола, правда, не выходил, что на корню пресекало любую фамильярность. Зато Михаилу Ивановичу, как и всегда, было чихать на всякую и всяческую субординацию. Вернее, он попросту, забывал о ней, привычно разделяя мир на коллег, любимых учеников и всех остальных.
— Коля, голубчик, ну где же вас носит? — Михаил Иванович схватил Корнеева за руку и с чувством потряс. — Мы с Иваном Григорьевичем…
Генерал-майор громко кашлянул, и профессору Стеклову в очередной раз пришлось вспомнить, что он сейчас не на родной кафедре.
— Да, да… Прошу прощения. Ты присаживайся, присаживайся.
Корнеев почти насильно оказался усажен на табурет, а Стеклов примостился напротив.
— Ну, рассказывай, рассказывай… Мы, конечно же, все прочитали в твоей докладной записке. Кстати, Коля, излагаете вы свои мысли и наблюдения очень толково, но разве можно делать столько грамматических ошибок? Помилуй бог, это даже неприлично…
— Михаил Иванович! — повысил голос генерал.
— Слушаю вас, Иван Григорьевич?
— Товарищ полковник! Может, разрешите и мне вставить пару слов?
— Да, да, конечно, товарищ генерал… Простите, — стушевался тот. — Опять я забылся.
— Ничего страшного. Просто помолчите пару минут, если вас не затруднит, конечно.
Начальник РО, несмотря на крестьянское происхождение и рабочую биографию, при желании умел изъясняться не хуже любого интеллигента.
Корнеев встал и повторно откозырял.
— Разрешите доложить по всей форме?
— Ладно, майор, уважим Михаила Ивановича и пропустим эту часть, — генерал махнул рукой, мол: присаживайся, чего уж там. — Тем более что мы действительно читали рапорт. Молодец, красиво сработано. Если б не скомкал финал, хоть в историю вноси. Для обучения будущих диверсантов. Как пример образцово-показательных действий в тылу врага…
— Разрешите вопрос?
— Спрашивай.
— Что не так с финалом?
— Вернулся ты, Николай, практически без группы, да еще и с фрицем… — дернул подбородком генерал, словно ему натирал шею воротник кителя. — Для Особого отдела лучше повода не надо. Вопросов сразу вагон и целая тележка… «А не была ли в ходе операции группа „Призрак“ схвачена немцами? После чего, под угрозой пыток и расстрела, командир группы чтобы сохранить жизнь себе и бойцам, пошел на сотрудничество с врагами. Может, весь этот, так называемый „спецгруз“, на самом деле пустышка, а настоящая цель Абвера — внедрить к нам своего агента?»
— Бред… — не удержался от комментария Стеклов.
— Как посмотреть, — генерал пожал плечами. — В логике им не откажешь. Хоть и параноидальной.
— Вы хотите сказать, что весь этот бред не шутка и там так действительно думают?.. — от возмущения, профессор не смог подобрать нужных слов и, неожиданно для всех, забористо выругался.
— Успокойтесь, Михаил Иванович! — улыбнулся генерал. — Да, мы знаем, что ничего подобного произойти не могло. Но на чем основана, к примеру, ваша уверенность? На личном знакомстве с Корнеевым. А у Особого отдела такого фактора нет. Вот они и решили подстраховаться. Тем более, перед наступлением…
— Да уж, мысли Достоевского этим товарищам глубоко чужды… — проворчал Стеклов.
— Товарищ полковник, прекратите, — генерал-майор опять дернул подбородком. — Разобрались же… Более того, теперь, когда операция на контроле у Ставки, нам будут предоставлены такие полномочия и средства усиления, о которых прежде и мечтать не приходилось. Кстати!.. Чтоб уж расставить все точки и для бодрости духа… Майор Корнеев!
Николай поспешно поднялся.
— За проявленный героизм, мужество и умелое руководство операцией, вы награждаетесь Орденом Отечественной войны первой степени.
— Служу трудовому народу.
— Поздравляю… — генерал-майор торжественно пожал руку Корнееву и вручил коробочку с орденом. — Это немного не та награда, на которую ты заслужил, но… Считай это подтверждением, что с тебя сняты все подозрения. А настоящая награда будет после выполнения следующего задания.
