Андрей Круз - Ветер над островами
Засыпалось плохо. Побаливала нога в месте укуса, путались в голове мысли от свалившегося на нее сегодня… от «разоблачения» и до неожиданного обретения своего судна… если мне его все же отдадут, разумеется. У нас бы не отдали, даже если по закону положено, как мне кажется. Нашелся бы кто-то куда более достойный. Впрочем, это если бы я был не я, а кто-то менее… разобрались бы, в общем. И все же заснул.
В путь тронулись еще до рассвета: идти оставалось часов шесть. Десяток, три мула, все же три человека расчета при бомбомете (за четвертого я шедшего рядом брата Иоанна принял) и четыре трофейных лошади, которых следовало довести до Новой Фактории и сдать власти. А дальше уж как она решит.
Порез на пятке побаливал вполне терпимо — идти было можно, равно как и неприятный укус на бедре, разболевшийся к утру немного сильнее, — но я все же решил себя на прочность не испытывать. Объяснил причину, договорился с Байкиным и уселся на одну из лошадей, белую, на которой разъезжал Павел — тот самый, с которым мне подраться довелось.
Тропа стала еще хуже, проводник от местных, оставшийся с нами, сказал, что здесь пару дней назад прошло несколько человек. Не негров: следы от обуви, пусть и совсем оплывшие, явно выдавали «цивилизованных». Прошли от берега, как раз в сторону брода, обратно этой же дорогой не возвращались. Думаю, что вообще никакой не возвращались, иначе яхту вчера попытались бы отбить.
Чем ближе к месту, тем осторожней шли, уже под конец просто крались, оставив далеко сзади мулов, расчет, коней и меня. Когда подошли совсем близко — тогда уже и я спешился, догнал остальных.
Отряд свернул в сырые и душные заросли, кишащие комарами, передвигался уже в час по столовой ложке, больше оглядываясь. Затем проводник предупреждающе поднял руку, а после жестом показал «занять позиции».
Точно, дошли. Наполовину заросшая и расплывшаяся от постоянной влажности тропа сворачивала прямо в быструю мутную реку, с журчанием преодолевавшую в этом месте небольшой перекат. Судя по тому, что тропа продолжалась на противоположном берегу, как раз в этом месте и был брод. Ничего подозрительного возле него и за ним мы не увидели: пустота. Тишины не было — в джунглях вообще тишины не бывает, тут все время птицы орут.
Позиция для обороны удобная: оба берега достаточно высоки и заросли до непроглядности, укрыться легко, заметить засаду трудно, почти даже невозможно, особенно если племя бежать кинется. При этом отсюда все простреливаться может метров на двести, а то и больше, — река, берега и тропа вдаль, насквозь. Если правильно все сделать, то можно против больших сил держаться. Сколько-то.
— Занять позиции, — сказал Петр.
Десяток начал растягиваться в полукруг, как бы охватывая собой выход из брода. Я подкрался к Петру, сказал:
— Я бы фланговое выставил. Найдут способ переправиться в другом месте, хотя бы малыми силами, — будут у нас проблемы.
— Выше не переправишься, там горы начинаются и вообще не пройдешь, — ответил Петр. — А ниже по течению двоих выставлю, хорошо. Марьян, сгоняй к бомбометчикам — пусть позицию занимают. Окапываемся!
Копать было нелегко. Даром что почва мягкая, но зато вся с камнями перемешана, гравий сплошной. Тут горы близко, так что почва уже вот такая… двойственная, что ли. Окоп получался мерзким и сырым, таким, в какой лезть не хотелось, но, глянув на других, нашел способ благоустроить. Все остальные, отойдя в тыл, чтобы не демаскировать позицию, резали ветки и листья и устилали ими дно своих укрытий. Я тоже не поленился, нарезал от души, получив достаточно сухую, слегка пружинящую подстилку. Подвигался в окопе, повозился, вроде пристроился. Набросал дополнительных листьев на бруствер — так оно еще скрытней получится.
Бомбомет, кстати, на поверку оказался самым обычным минометом калибра так миллиметров в шестьдесят, пожалуй, точнее не скажу. С не слишком длинной трубой. Его расчет начал сноровисто окапывать и маскировать свой «самовар».
До условленного времени оставалось часа полтора примерно. Кто болтал, кто придремал, а кто-то решил на пустой желудок не воевать и, презрев риск ранения в живот, взялся за сухой паек. Я стащил штаны и вновь поглядел на место укуса. И понравилось оно мне куда меньше, чем вчера. Отек не увеличился, но точка укола в центре превратилась в язвочку, а вокруг нее появилась какая-то темнота. Ощущения при нажатии тоже были странными и очень неприятными. Так… само оно явно не пройдет и проходить не собирается. У нас здесь санинструктор есть, Федор Иванов, но сейчас, перед боем, как-то это все неуместно… Ладно, не сдохну за пару часов, потом покажусь. А порез на стопе чистый. Покровило немного в бинт, но не сильно, уже заживать начало.
Если бойцы и нервничали, то незаметно. Вроде бы и ополченцы, но повадки как у бывалых солдат, это в глаза бросается. Главное — курить никто не курил, хотя, по-моему, Петр такого приказа даже не отдавал. Само собой получается или это приказ раз и на все времена? В любом случае в засаде курить — самое распоследнее дело: в чистом воздухе некурящий человек способен табачную вонь за сотни метров учуять. И уж тогда расшифровать засаду — дело техники.
А птицы все орут и орут. Интересно, это из-за того, что мы на их территорию вторглись, или у них вообще глотки луженые и требуют постоянных упражнений? Если из-за территории, то это не слишком радует: опять нашу засаду вскрыть можно по такому гвалту… С другой стороны, те, кто будут идти в нашу сторону, тоже будут вызывать подобный галдеж… и он все заглушит?
Вот как получается: вроде и не новичок я в таких делах, в смысле про повоевать, а про войну в джунглях вообще ни хрена не знаю. Вчера не смотрел на то, по чему ползу? Вот и хапнула какая-то тварь, пропади она совсем, и хрен знает, во что для меня этот самый укус выльется. А ведь не зря здесь в лес только в высоких сапогах ходят и только в широких шляпах и в закрытой одежде. Тут и змей хватает, и мелкой твари ядовитой выше башки. Двойка мне за технику безопасности. Надо какого-то «ветерана лесных битв» к стенке прижать за пивом — и пусть мне про все премудрости рассказывает. Василя вон попытаю, он мужик явно опытный и как раз местный.
Кстати, интересно, на чем брат Иоанн Фому со товарищи прижучил? Нет, я помню, что люди они темные и нехорошие, да это и по харям видно, но просто интересно. И что им теперь будет? Ладно, потом увидим, когда с этой войной закончим. Больше даже интересней знать — выйдут ли загонщики на племя, или те успели смыться? Турки, что с яхты ушли, наверняка к неграм и отправились, — тоже вопрос: они куда прорываться будут? Не то чтобы я их опасался — мало их наверняка, — но вот просто интересно.
Так, за медленно текущими и переходящими одна в другую мыслями, прошло время. А потом раздалась отдаленная стрельба, причем частая.
— Слышишь, как бьют? — спросил сидящий в соседнем окопе Петр. — Нашли племя, иначе так бы патронов не тратили.
— Да уж наверняка, — согласился я, вхолостую приложившись к винтовке, проверяя, как у меня листочки в секторе огня выщипаны.
— Теперь ждем, — сказал Байкин. — Если красная ракета вон оттуда, с поворота, взлетит, то, значит, племя сюда не побежало — наши дорогу оседлали.
— Я понял.
Люди на дороге показались примерно через полчаса после начала стрельбы в джунглях. Довольно много, несколько десятков человек, бежали к броду. Только мужчины, большинство с оружием. Среди нелепых негритянских нарядов явно выделялись несколько мужчин в «цивилизованном».
— Без команды не стрелять, передать дальше! — пробежала команда от окопа к окопу.
Это понятно: их надо бы на самом броде принять и на подходе к нему. Там и уворачиваться трудно — тропа врезается в берега, враз не выкарабкаешься, а на броде самом и укрытия не найдешь, — и бегать не получится. Там все дно в голышах, это я даже отсюда вижу, не посуетишься.
Поймал в прицел рослого турка в черном жилете поверх белой рубахи, широким шагом идущего впереди колонны. Даже походного охранения нет, и никакой разведки. Явно спугнули их, теперь вот так, ломятся просто наудачу. А вообще зря — прикинуть, что брод могут перекрыть, могли бы сразу.
Вон они, все ближе и ближе. Негры бородатые, бороды в мелкие косички заплетены, татуировкой покрыты с головы до пят, как рецидивисты. У нескольких вижу нормальные винтовки, почти у всех остальных — те самые однозарядки, которые турки им подкидывали. Гляди, уже всех снабдили.
Передние ряды вошли в реку, вода забурлила вокруг ног. Кто-то даже поскользнулся, утопил ружье. Турок, что у меня на прицеле, так впереди всех и шагает. Здоровый какой, метра два ростом, наверное. Так с виду даже пузатый, но видно, что сильный, такими штангисты бывают. Сразу Василий Алексеев вспоминается — был у нас такой олимпийский чемпион, тяжеловес, тоже пузо было хоть куда.
