Повелители Чёрного леса - Геннадий Петрович Авласенко
Трона, на котором время от времени приходилось восседать и самому Гэлу, во время нечастых посещений им зала заседаний Совета.
– Теперь можешь продолжать, жрец! – всё так же повелительно обратилась Гита к Иру. – Итак, о чём шла речь на Совете перед самым моим появлением? Если я не ошибаюсь, о моём скором замужестве? Но, позволь тебе напомнить, что у меня уже есть муж, который достался мне, если не ошибаюсь, с единогласного одобрения всех членов Высшего Совета! В том числе и с твоего отеческого благословения, Верховный жрец!
«Молодец, девочка! – с удивлением и невольным восхищением подумалось Гэлу. – И что ты на это скажешь, Верховный жрец?»
Но Ир уже полностью овладел собой. И в голосе его, когда он, наконец, заговорил, слышалась не злость и досада, как ранее, а лишь любовь и сожаление. Великая любовь и великое сожаление… и ничего кроме…
– Бедное заблудшее дитя! – надрывным, трагическим даже шёпотом произнёс Верховный жрец. – Вижу, сколь сильно завладел невинной твоей душой этот чёрный посланец злых сил! И мне трудно винить тебя в этом, дитя моё, ибо и я сам, и все мы…
Произнеся это, Ир вдруг замолчал и окинул пронзительным взором враз притихший зал.
– Все мы, – продолжил он всё с тем же трагическим надрывом в голосе, – жестоко обманулись, приняв самозванца и лжепророка за представителя Вечных и Сияющих Небес! И хорошо ещё, что сами Небеса, в великой милости своей, помогли нам преодолеть пагубное сие ослепление и послали, наконец, истинного своего посланца в подземные наши чертоги! Вот он, перед вами, новый Бог во плоти, во всём подобный великому и несравненному Нуру! Или кто-либо из вас осмелится отрицать божественное сие сходство? – закончил он грозно.
Таких смельчаков в зале не нашлось. Потупив головы и тихо переговариваясь, советники и жрецы явно ждали от Верховного жреца продолжения, и он, естественно, тут же продолжил обличающую свою речь.
– Итак, где он сейчас, этот лжепророк, именующий себя Гэлом?! – грозно возопил (вернее, прохрипел) Ир, вскидывая над головой руку с посохом, так, словно грозя этим посохом кому-то невидимому. – Где тот, кого мы так неосмотрительно вознесли на самую вершину власти и даже отдали ему в жёны самое драгоценное, что у нас имелось, нашу несравненную Гиту, единственную дочь ушедшего Бога во плоти?! Почему этот самозванец не явился сюда, хоть я несколько раз посылал за ним верных своих жрецов с приглашениями!
«Вот же врёт!» – невольно подумалось Гэлу.
– А я скажу вам, почему этот Гэл не явился сюда! – продолжал хрипеть Ир, по-прежнему угрожающе вздымая посох над головой. – Он понял, что вот-вот будет разоблачён, и потому трусливо сбежал! Но чёрному посланцу не уйти от праведного возмездия, и в этом нам милостиво согласился помочь новый Бог во плоти!
В это время Гита поднялась с трона. И, вскинув вверх правую руку, в знак того, что будет говорить, подошла к жрецу.
– Если мой нынешний муж – посланец чёрных сил, – медленно проговорила она, глядя Иру прямо в глаза, – то, как ты объяснишь, жрец, тот несомненный факт, что именно под его руководством мы неизменно одерживали победы во всех битвах с вампирами? Ведь, следуя твоей логике, жрец, представитель тёмных сил должен был выступать именно на стороне этих гнусных кровососов! Или от Вечного и Сияющего Неба получены какие-то новые сведения, и подземные вампиры не являются более представителями сил тьмы и мрака? А может я просто чего-то не понимаю… тогда просвети меня, жрец!
Гита замолчала, а Гэлу вдруг невольно подумалось, что за всё то время, пока он находился рядом с этим очаровательным созданием, он так и не смог заставить себя воспринимать юную свою жену всерьёз. Скорее, как капризного, избалованного и даже глупенького ребёнка… именно так он воспринимал всё это время Гиту…
И вот теперь словно взглянул на неё совершенно другими глазами!
В зале между тем тоже произошло, кажется, некое размежевание во мнениях. Во всяком случае, советники (да и жрецы тоже) начали что-то оживлённо между собой обсуждать, спорить, доказывать друг другу свою правоту.
– Молчать! – вскричал Ир, встревожено стуча посохом о каменный пол. – Всем приказываю замолчать! Именем Вечного Неба приказываю…
– А я приказываю замолчать тебе, жрец!
И столько властности и почти неприкрытого гнева было в голосе Гиты, что Верховный жрец, осекшись на полуслове, умолк и, как бы в поисках поддержки, повернулся в сторону безмолвно стоящего эльфа-пришельца. Без всякого, впрочем, видимого результата, ибо эльф этот глаз не сводил с Гиты, разгневанной и такой прекрасной в своём гневе…
– Итак, я продолжаю! – проговорила между тем Гита так же властно, но уже куда более спокойно. – И для начала хочу поведать всем собравшимся одну великую тайну, которую все эти годы знала лишь я одна! И свято поклялась сохранить её, и хранила все эти годы… но вот теперь пришло, кажется, время раскрыть для вас всех эту тайну…
Гита замолчала, но все присутствующее в зале тоже молчали и молча продолжали взирать на Божественную свою повелительницу. Они явно ждали продолжения, и Гита заговорила вновь.
– Вы знаете, сколь близки мы были с отцом, особенно в последние годы, когда я уже чуть повзрослела. Великий Нур почти каждый день заходил в мои покои поболтать о жизни, как он это называл. Я была единственной, с кем он мог рассуждать о чём угодно, с кем он мог вести себя просто и непринуждённо… ведь вы все заискивали перед ним, и боялись его, ошибочно считая богом, тогда, как он вовсе не являлся таковым…
Возмущенный ропот заглушил последние слова Гиты и Гэл невольно подумал, что зря, наверное, Божественная повелительница затронула щекотливую и даже болезненную сию тему. Никого она сейчас не переубедит, а лишь даст возможность Верховному жрецу вновь перехватить инициативу.
Ир тоже, кажется, подумал именно об этом, но, будучи многоопытным политиком, не стал роптать и возмущаться вместе с остальными. Наоборот даже, всячески призывая собравшихся к спокойствию и сдержанности, он, когда члены Совета и в самом деле немного успокоились и замолчали, заговорил тихо и печально, глядя при этом то на Гиту, то на временно притихшую толпу.
– Давайте будем терпеливыми и выслушаем до конца всё то, что хочет сообщить нам Божественная повелительница! – сказал он
