Желанный трофей (СИ) - Константин Георгиевич Калбанов

— Князь Зарецкий Платон Игоревич, — к моему удивлению, без обиняков представился он, рассматривая меня изучающим взглядом.

— Признаться, куда меньше удивился бы, если меня посетил кто-то из Каменецких. Чем обязан, ваша светлость? — поинтересовался я, обозначив долженствующий поклон.

При этом прислушивался к своему голосу, нет ли в нём дрожи. Вроде нормально. Но это неточно. Со стороны и голос и тембр звучат по-иному. Однако вести себя решил максимально вежливо, хотя и без подобострастия. Да я себя уважать перестану, если начну хамить, пыжиться и кривляться, не имея возможности хоть что-то сделать реально.

— Буду говорить начистоту, — вновь окинув меня взглядом, заговорил князь. — Полиции, как и нам, известно, что Михаила Антоновича убили не вы. Но именно вы подходите на роль убийцы лучше всего.

— Вы хотели сказать, на роль козла отпущения, — не сдержался я.

— Пусть так, — не стал спорить князь и проявил любопытство: — Скажите, а что вы намеревались сделать после того, как узнали о роли княжича в попытках убить вас?

— Нашёл бы причину вызвать его на дуэль и упокоил в честном бою.

— Так уверены, что смогли бы это сделать? — чуть приподнял правую бровь князь.

Вопрос, не лишённый смысла, ведь способов окончательно упокоить соперника не так уж и много. Отрубить голову или разрушить мозг. И то и другое при том, что законом для поединков определена только шпага, весьма проблематично.

— Я уже дрался с ним и знаю, чего он стоил. Причём с использованием усиливающих зелий, — не удержавшись, хмыкнул я.

— Он великолепно владел клинком, — покачав головой, не согласился князь.

— Доказательств грязной игры княжича у меня нет, однако я уверен, что таковое имело место. К тому же опосредованно это подтверждает наём им татей.

— Ясно.

— Ваша светлость, вы ведь навестили меня не для того, чтобы лично сообщить о принятом решении и узнать о моих прежних планах? — решил я, что пришло время перейти к сути.

— Приятно иметь дело с умным молодым человеком, — удовлетворённо кивнул Зарецкий. — Я хочу предложить вам стать моим зятем.

— О к-как! — не сумел я сдержаться от удивлённого восклицания.

— Понимаю, как это выглядит со стороны, но я совершенно серьёзен.

— И что, её светлость даже сорокоуст выдерживать не станет? — само собой вырвалось у меня.

— Отчего же, всё честь по чести, ведь Михаил был её суженым. Но княжича уж нет, а жизнь продолжается, — не выказывая признаков раздражения, ответил князь.

— И отчего же выбор пал именно на меня? — продолжал я дерзить, а ничем иным это назвать нельзя.

— От того, что вы на сегодняшний день наилучшая партия для Ольги, — продолжал проявлять терпение Зарецкий.

— А если я откажусь?

— Боюсь, вы неверно понимаете положение, в котором оказались, — явно разочаровавшись во мне, хмыкнул князь.

Похоже, я перестарался. Поначалу-то он воспринял меня вполне серьёзно. И гадом буду, но тот факт, что я вознамерился самолично разобраться с Михаилом, ему даже импонировал. А вот этими своими ничего не значащими взбрыками тупо теряю в его глазах очки.

— Я всё понимаю, ваша светлость, просто мне не по нраву, когда меня лишают выбора, — глядя ему прямо в глаза, произнёс я.

— Жизнь прожить — не поле перейти, Никита Григорьевич, и вы ещё не раз столкнётесь с подобным.

— Знаю. Но от этого как-то не легче.

— Могу посоветовать вам только учиться держать удар. Ибо у вас ещё не единожды будут ситуации, когда вам придётся подчиняться обстоятельствам.

— Я запомню ваши слова, ваша светлость.

— Мне известно, что вы вошли в окружение моей племянницы Марии, — сменил тему князь.

— Так и есть.

— С завтрашнего дня начинайте оказывать внимание Ольге.

— Боюсь, что я не смогу этого сделать.

— Даже так? — И опять этот разочарованный взгляд.

— Дознание по моим художествам ещё не закончено. И вира, как я полагаю, выйдет более десяти тысяч. Денег таких у меня нет. И так как иной возможности заработать, кроме как уничтожением тварей, я не имею, мне наверняка присудят службу на границе с пятном или дикими землями. А дело это нескорое.

— Вот вы о чём. Не беспокойтесь на этот счёт. Сотрудничайте с дознатчиком, будьте откровенны, а вопрос с вирой я решу.

— При всём уважении, ваша светлость, но это мой долг.

— А если я ссужу вас, вы примите такую помощь?

— И каков рост?

— Я не даю деньги в рост. Если хотите так уж показать свою независимость, могу предложить вам обратиться за кредитованием в Царский или Орловский банк. Готов выступить вашим поручителем. Но в любом случае ни о какой службе на границе не может быть и речи.

— Был бы вам признателен, ваша светлость, если вы согласитесь стать моим поручителем, — принял я решение.

— Даже так, — хмыкнул он, как мне показалось, со смесью любопытства и одобрения. — И в какой банк вы желаете обратиться?

— В Царский.

— Так и порешим, — поднялся князь и протянул мне руку.

Признаться, я удивился. Плевать, что я теперь по факту его зять. Он припёр меня к стенке и попросту не оставил выбора, и вдруг такой жест, протягивает руку, как равному, и ещё улыбается… Как-то по-доброму, тепло, хотя и вижу я в этом лёгкую грустинку. Без понятия, с чего мне всё это привиделось, но вот так оно в моём понимании.

Я ответил на рукопожатие, как оказалось, крепкое, по-настоящему мужское, и ладонь у его светлости жёсткая, мозолистая. А князюшка не манкирует фехтованием и регулярно занимается. Причём шпага таких мозолей не оставляет, это однозначно меч. Есть отличия, знаете ли.

После того как Зарецкий ушёл, всё тут же пришло в движение. Сутки меня никто не трогал, словно не знали, как подступиться, а тут сразу же оживились. Для начала вызвали к дознатчику, и тот потребовал, чтобы я открыл портал к месту, где укрыты трупы татей. Я не видел смысла скрывать это, потому что формула «нет тела, нет дела» в этом случае не работала. У полиции хватало свидетельских показаний.

При этом рядом со мной находился княжеский стряпчий, то есть адвокат, который отслеживал все перипетии дела. А уже через два часа сопроводил меня на выход из Полицейского приказа с предписанием не покидать пределы Китай-города. До окончания разбирательства находиться мне дозволялось только в пансионе, трактире, который я сам же и назвал, или университете…

— Ольга Платоновна, позвольте мне засвидетельствовать своё почтение, — подошёл я к княжне, стоявшей у