Дикая война - Ерофей Трофимов

— Запомнил, — закивал мужик.

— Руки давай, — скомандовал парень и, дождавшись, когда мужик повернётся, одним движением распустил узел.

Хозяйственно прибрав ремешок из сыромятной кожи в карман, Мишка вздохнул и, кивнув на возок, добавил:

— Добро это отгони куда подальше и продай. Только так, чтобы никто потом к тебе с вопросами не пришёл.

— А можно я коня себе оставлю? — неожиданно спроси Фёдор, заметно осмелев. — Они на этом выезде издалече приехали. А мерин у меня старый уже. Я тогда только возок продам. Знаю людей, что купят и спрашивать не станут, откель взял.

— Ты из бывших, что ли? — сообразил Мишка.

— Восемь лет уголёк рубал, — кивнул Фёдор.

— Ну, тогда сам смотри. Но помни, что я тебе сказал. Это ведь не шутка.

— Неужто политика? — проявил смекалку мужик.

— Она самая.

— Свят, свят, свят, — принялся креститься Фёдор. — На каторге от них житья не было, и тут достали. Ты уж прости, парень, что вышло так. А за молчание моё не беспокойся. Мне та политика как нож вострый. Нем буду, как могила.

— И правильно. Иначе туда и отправишься, — снова пригрозил Мишка. — Всё, езжай с богом, а то тут скоро другая война начнётся. Ещё под пулю случайную угодишь.

— Пресвятая Богородица! — ахнул Фёдор, прыгая в сани. — Спаси Христос, парень. Век не забуду, — пообещал он, нахлёстывая мерина.

Поводья коня, запряжённого в возок, он успел привязать к саням во время разговора. Сцепка развернулась, и вскоре от неё остались только следы на снегу. Проводив мужика взглядом, Мишка обозвал себя сентиментальным дураком и, надев лыжи, направился вдоль берега. Нужно было обойти заимку и подобраться к ней с задней стороны.

Спустя полтора часа он стоял у задней стены собственного дома и раздумывал, что делать с человеком, бродившим у крыльца. Стрелять — значит объявить о своём возвращении и дать противнику время подготовиться. В том, что они прикроются Натальей, он даже не сомневался. Да и ружьё против нарезных стволов не самый лучший расклад. Самое паршивое, что он не стал брать с собой картечных патронов. Только пулевые.

В очередной раз вздохнув, Мишка убрал револьвер, аккуратно прислонил ружьё к стене и медленно двинулся к углу дома. Тяжёлые шаги сторожа ясно сказали парню, что тот заметно устал торчать на морозе и основательно замёрз. Мишке это было на руку. Подобравшись к углу, он опустился на колено и, скинув шапку, осторожно выглянул. Использовать клинок ножа как зеркало было бесполезно. На морозе моментально инеем покроется.

Сторож прохаживался вдоль фасада дома, то и дело похлопывая себя руками по бокам. Оглядевшись, Мишка сдёрнул с рук рукавицы и, оставив их болтаться на завязках, быстро слепил крепкий снежок. С его стороны, чуть дальше, был навес с запасом дров. Именно туда, как следует размахнувшись, парень его и отправил. Глухой стук и шелест осыпавшихся дров заставил мужика вздрогнуть и, перехватив винтовку, направиться к навесу. Этого Мишка и добивался.

Вжавшись в стену, парень дождался, когда мужик пройдёт мимо его укрытия, и одним ударом всадил нож ему в шею. Бить в спину, когда противник одет в толстый полушубок, было опасно. Неизвестно, что там ещё надето и прорежет ли нож такую кучу одежды. Так что вариант был только один. К тому же такой удар разрезал горло, не давая противнику вскрикнуть. Аккуратно придерживая содрогающееся тело, Мишка опустил его в снег и, отбросив винтовку в сторону, быстрым движением свернул ему шею.

— Вот теперь можно и воевать, — прошипел парень, выхватывая револьвер и бесшумно поднимаясь по ступенькам крыльца.

* * *

Очнулась она от выплеснутого в лицо ведра воды. Отдышавшись, Наталья попыталась сфокусировать взгляд на человеке, стоявшем перед ней, и тут же получила увесистую оплеуху. Голова женщины мотнулась, и мокрые волосы захлестнули лицо. Проморгавшись и справившись с собой, она подняла голову и, презрительно усмехнувшись, спросила:

— И это всё, на что вы способны?

Сказала она это по-английски. Её предположение, кто бы это мог быть, тут же получило своё подтверждение. Очередная оплеуха, на этот раз с другой стороны, едва не сбросила женщину с лавки. Отдышавшись, графиня языком провела по щеке и, почувствовав вкус крови, снова скривилась:

— Уже лучше. Попробуйте ещё раз. Ведь это так по-джентльменски, бить связанную женщину.

Удар в живот выбил из неё воздух, заставив согнуться пополам и задохнуться от боли. Лёгкие судорожно вибрировали, пытаясь втянуть в себя хоть глоток воздуха, а сведённый судорогой живот пытался сжаться ещё больше. Наконец, отдышавшись, она сморгнула слёзы и, вскинув голову так, что хрустнула шея, спросила:

— Пришли убивать, так убивайте. Всё равно вы ничего не добьётесь.

— Нам не нужна ваша смерть, — рассматривая её с заметным удивлением, проворчал стоявший перед ней мужчина. — Отдайте бумаги, и можете хоть в преисподнюю проваливать. Ваша жизнь нам не нужна.

— Враньё. В таких делах свидетелей не оставляют. Мне это недавно популярно объяснили.

— И кто же это такой грамотный? — не удержавшись, спросил мужчина.

— Офицер контрразведки. Так что даром вам всё это не пройдёт, — принялась фантазировать Наталья.

— Только не говорите мне, что отдали бумаги этому человеку. Не поверю. Имея на руках такой материал, ваша контрразведка уже давно бы спускала шкуру в своих подвалах с тех, о ком там говорится. Так где бумаги? Не заставляйте меня применять крайние меры.

Внимательно оглядев его, Наталья отметила про себя и набрякшие мешки под водянистыми голубыми глазами, и бледную кожу на костистом, словно высушенном лице, и заметную сутулость высокого, жилистого тела. В общем, тот ещё красавчик. Второй британец, в это время задумчиво ковырявшийся в вытянутом из-под лежанки сундуке, оглянулся и, презрительно скривившись, гортанно проворчал:

— Долго возишься, Сэм. Просто начни спускать с неё шкуру. А лучше давай разложим её для начала сразу на двоих. Думаю, ей понравится.

— Ты, как всегда, торопишься, Краст, — покачал головой сутулый. — Дама ещё не до конца осознала своё положение и потому пытается показать характер. Хотя должен признать, твоё предложение мне начинает нравится. Гоняясь за ней по всей этой проклятой стране, мы очень долго не позволяли себе развлечься. Так что, думаю, мы вернёмся к этой теме. И очень скоро.

— Думаю, удовлетворять друг друга вам более привычно. Как бы конфуза не случилось, — сплюнула графиня, внутренне содрогнувшись.

— Хорошая попытка, — усмехнулся тощий. — Но не надейтесь таким образом вывести меня из себя. Не получится.

— Не сомневаюсь. Вам ведь привычно быть оплёванными, — фыркнула Наталья. — Барахтаться в помоях для таких, как