Кочевники неба - Вадим Павлович Калашов
– Прыгай, Лилле! – потребовал барон Лефф. – Ты уже всё доказал. Беру назад свои слова, что только Варэк был достоин стать рыцарем и моим приёмным сыном!
– Слезай, парень! – воскликнул граф-звездочёт. – И пошли скорей в мою палатку! Лучшее на континенте вино отпразднует твой триумф духа!
– Хочешь ты или нет, но ты уже в моей балладе! – пообещал гость из второго круга палаток с лютней на плече. – Я, менестрель Яивер Жаворонок, напишу про тебя песню, которую будут вспоминать в веках.
И уж как сильно Лилле хотелось послушать их и спуститься! Но какой-то неведомый ему прежде дух, обитавший не в лесах, не в реках, не в огне, а в нём самом, и только ждавший случая проявить себя, завладел его телом.
– Нет, я завершу начатое! – прошептал Лилле и стал взбираться, помогая себе кинжалом, снова.
Одни рыцари кричали, что он совершает глупость, другие рукоплескали его упорству, Лилле было безразлично отношение и первых, и вторых. С уверенностью, которой позавидовали бы и намного более опытные в скалолазании круштаны, он прошёл всю башню, до самого балкона под крышей.
– И обыкновенный мальчик свершил как по нотам то, что не под силу было взрослым мужам, – начал прикидывать текст будущей баллады Яивер Жаворонок, когда Лилле поклонился рыцарям с балкона и скрылся внутри башни.
Глава 5
Она ушла прямо в небо
Сколько фантазий вскружило голову Лилле, пока он искал покои леди Матильды. Барон каждый вечер доставал из багажа её портрет, но его спутник, испытывая неприязнь к женщине, из-за которой гибнут десятки рыцарей, каждый раз находил повод отказаться от просмотра. Поэтому внешность знаменитой властительницы благородных сердец была для юного круштана загадкой. Наверное, в ней соединилось по капле всё лучшее от разных типов женщин, предположил он, раз мужчины со всего континента находят в ней что-то родное. Этакая квинтэссенция идеальной круштанки, что носит в своей крови наследственность десятков народов от равнинных невест. Вот только она не круштанка. Хотя, кто знает, какой бывает судьба упавших с крушта и не найденных Сыном Антилопы детей?
От образа, который нарисовало в итоге воображение, у подростка перехватило дыхание. Он шёл сюда, не думая о награде, но сейчас больше всего хотел её скорее получить.
От балкона тянулся единственный коридор, который заканчивался единственной комнатой.
Лилле в ужасе осознал, что весь вспотел после тяжёлого подъёма, что не причёсан, то есть совсем не готов к встрече с дамой. Что она, наверняка, ждала все эти годы не мальчишку, а взрослого мужчину. И забытая за последние месяцы робость перед прекрасным полом охватила его. Лилле придумал очень красивые слова, чтобы приветствовать загадочную леди, но сейчас понимал, что не в состоянии произнести ни звука, как в прежние времена, когда только с девочками полностью оправдывал прозвище «Молчун». Досадно, хоть плачь!
В тяжких раздумьях Лилле опёрся о дверь, и, чуть не упав, оказался внутри. Оказывается, комната была не заперта.
Переживания подростка о своей внешности оказались напрасны. Никакой леди Матильды в комнате не было. Вместо неё он увидел заспанного мужчину, одетого по купеческой моде, и с очками на носу.
Мужчина что-то лениво спросил на незнакомом языке. Убедившись, что Лилле ничего не понимает, перешёл на Странникус:
– Ты что, не из местных? Какой дурак тебя нанял, пошёл на риск? Ладно, потом. Ты за отчётами? Триста двадцать три рыцаря, столько собралось в этот раз. На двадцать процентов меньше, чем в прошлый год. Портретисты совсем обленились, наше предприятие уже давно держится только на моих стихах. И передай в технический отдел, что замечено необычное число жерейских прыжковых скакунов. С ними у рыцарей появляется шанс, так что, если переживём этот год, надо покудесничать с балконом или возвышением для прыжка. Кстати, как ты прошёл мимо меня, разве есть ещё один секретный ход?
– По стене, – медленно произнёс Лилле. – Я взобрался сюда по стене, пока другие готовили лошадей.
Мужчина побледнел и отшатнулся от подростка, словно призрак увидел. Бросился к занавеске, за которой скрывалась ещё одна дверь, но потом махнул рукой и сел на стул, на второй приглашая присесть Лилле. Лилле кивнул и воспользовался предложением – он и правда устал быть на ногах.
– Ну что ж, рано или поздно это должно было случиться, – начал мужчина свою исповедь. – Я понимаю твои чувства, надеюсь, и ты поймёшь меня… Точнее, нас – я не один здесь замешан. Прежде чем я продолжу, прошу, отложи в сторону кинжал. Ты так в него вцепился…
Лилле только сейчас обратил внимание, что не только не вложил оружие в ножны, но и взял его наизготовку, словно собирался кого-то заколоть. Когда подросток исполнил просьбу мужчины, тот рассказал всё до конца:
– Представь себе одну маленькую, в один город и десяток сёл, забытую богом страну. У которой нет ничего, чтобы разбогатеть и прославиться. И тут в ней рождается один талантливый парень, не согласный с таким положением вещей. Он приходит со своим проектом к правителю, и вначале тот смеётся над ним, но потом верит ему. Так родилась легенда о леди Матильде, чьей красоте нет равных. Не суди нас строго! Мы только и жить начали, когда построили эту башню. Все деньги, которые не успели у них выманить прихлебатели из второго кольца палаток, останутся в городе, где они встанут на постой, прежде чем разъехаться по домам. Две недели, а то и больше, они будут вспоминать смельчаков, которые рискнули добиться леди Матильды и потерпели крах. А кто-то, кому далеко ехать, ещё останется на зиму, и это тоже вложения в нашу экономику. Я уже молчу о продаже портретов леди Матильды – это отдельная статья доходов.
– С кого вы её писали? – задал вопрос Лилле. – Можно познакомиться… э-э-э… с прототипом?
– Он здесь, – сказал мужчина, самодовольно улыбнувшись и постучав пальцем по своей голове. – Я придумал леди Матильду, составил описание для художников. И я же догадался вносить какое-то разнообразие для каждой страны. В Астрее, например, леди Матильда выглядит чуть иначе, чем в королевствах Севера. Но в большинстве стран её знают только по легендам и балладам, которые все сочинил я. Теперь, когда мы прояснили прошлое Красной башни, давай вместе подумаем о её будущем.
– Оно очевидно, – сказал Лилле, испепеляя собеседника взглядом. – Я самый слабый мальчик своей общины, но и вы не выглядите атлетом, который сможет меня остановить. Когда уйду я, сюда ворвутся сотни взбешённых обманом рыцарей.
– Меня здесь уже не будет, я
