Лучший из худших - Дмитрий Николаевич Дашко
До этой минуты я и представления не имел о великанах. Первоначально вообразил себе некоего человекоподобного гиганта из сказок, на крайний случай – титана из знаменитого аниме-сериала. В общем, гомо сапиенс, но просто очень большой, эдакий Гулливер в стране лилипутов.
Ох ты ж, етить твою кочерыжку!
Когда я увидел, с кем придётся сражаться, понял, насколько же далеки были мои представления от реалий. Ничего, хотя бы отдалённо похожего на человека, в том чудовище, что гневно ворочалось метрах в ста от меня, не было. Оно даже передвигалось на четвереньках и походило на раздутое до безобразных размеров насекомое. У него были шесть лап, вот только каждая из них была размером с телеграфный столб.
Ей прилично досталось от экипажей других машин: все бока были в зеленоватой жиже, которую я посчитал за кровь. Но тварь по-прежнему не сдавалась, а пыталась атаковать нашу колонну.
Я успел заметить, что кроме броневика пострадал и один из грузовиков с оборудованием. Уж не знаю, чем он так разозлил великана. А вот оба бронетранспортёра уцелели, только вели уже не ураганный, а довольно редкий огонь. Похоже, боезапас у них был на исходе, так что многое зависело от того, когда и насколько успешно в бой ворвусь я.
Первая короткая очередь прошла где-то в пяти метрах от чудовища, подрубив несколько молодых деревцев. Монстр её даже не заметил. Значит, надо сделать небольшую «поправку на ветер». Проделав все необходимые манипуляции, я снова нажал на гашетку. Есть! Порядок в танковых войсках. На сей раз пули легли точнёхонько в тушу чудовища, а два снаряда, отправленные вслед за пулемётной очередью, довершили успех.
Теперь меня заметили. Тварь сразу потеряла интерес к бронетранспортёрам и, неуклюже виляя, потопала ко мне. Половина её конечностей оказались перебитыми.
– Молодец, Ланской! – похвалил меня тот же бас.
– Стараемся!
Я понял, что этого монстра так просто не угомонить. В нём уже несколько тонн боевого железа, однако всё, чего нам удалось добиться, это лишь слегка погасить его пыл. В остальном чудовищное насекомое продолжало оставаться опасным, и ему явно не давали покоя творения человеческих рук.
Ладно, раз убить тебя непросто, попробую сделать так, чтобы ты больше не смогла двигаться. Тем более задачу мне облегчили стрелки из бронетранспортёров, успевшие попортить конечности монстра.
Хорошенько прицелившись, я стал бить по здоровым лапам твари. Довольно быстро мне удалось подломить ещё одну – великан резко накренился. В другое время эта его поза враскоряку показалась бы мне забавной, вот только сейчас было как-то не до смеха. Даже в таком состоянии существо оставалось смертельно опасным.
Следующая конечность. С ней пришлось повозиться гораздо дольше: с непривычки я стал много мазать и впустую потратил чуть ли не половину ленты. Весь пол буквально покрылся горячими латунными гильзами. Показалось мне или нет, но исходящее от них тепло чуть не обожгло мне ноги, я даже отставил их подальше и постарался отпихнуть гильзы от себя.
Бах! Бах!..
И всё!
Предательски щёлкнул пулемётный затвор. Ах ты ж ёкарный бабай! Патроны, как говорят татары, ёк. В смысле кирдык боезапасу и, кажется, броневику, поскольку он больше не способен ехать, а монстр скоро сюда доберётся. И, глядя на его мускулы, сомнений не остаётся: броня нашей машины для него что папиросная фольга: порвёт и не вспотеет. Потом выковыряет нас, словно «вустриц» из раковины, и сожрёт. От других бронников, похоже, толку больше нет, они уже «пустые».
– Ланской! – протяжно заорал эфир. – Ты чего не стреляешь?!
– Нечем! – грустно признался я. – Патроны кончились.
– Ё… твою мать! – не по-уставному взорвалось матом радио.
– Иди ты! – не выдержав, ответил я, и тоже не по уставу.
Что сейчас думает обо мне невидимый собеседник и думает ли – плевать! Но это ещё не означало, что я скис и превратился в безвольную тряпку или просто приготовился встретить неизбежную смерть, что подбиралась ко мне всё ближе и ближе. Не дождётесь, гады! Если я и подохну, но не здесь и не сейчас. И не этому тупому насекомому решать.
Я был решителен в своём намерении продолжить бой, пусть и иными средствами. Да, боезапас в бронемашине исчерпался, ну и что? Это ничего не значит. Из арсенала при мне ещё оставался стрелковый комплекс «Нева». Посмотрим, на что он сгодится и сгодится ли вообще: тварь, несмотря на четыре подбитые лапы, подползала ко мне довольно проворно.
Я выбрался из бронеавтомобиля наружу и сразу ощутил себя мелкой букашкой перед занесённым сверху тапком. Сейчас размажут так, что мокрого места не останется. Вот только эта букашка-таракашка ещё немного подрыгается. Умирать, не попортив крови поганым тварям, я не собирался.
Зарядив подствольник кумулятивной гранатой, я харкнул ею в монстра. Есть контакт! Граната разорвалась в практически идеальном месте, перебив гадине что-то вроде сочленения. Лапа подогнулась, и тварь плюхнулась на пузо, отчаянно вереща. На меня уставились куча мелких и злобных глаз. Мне стало немного не по себе: давно не приходилось наблюдать такой концентрированный заряд ненависти. Если бы взгляды могли убивать, меня бы порвало на мелкие клочки.
– Не понравилось, сука?! – воскликнул я. – Погоди, сейчас ещё получишь горяченьких!
Все гранаты, что были при мне, полетели в одно место – к большой и уродливой башке, усеянной этими глазками. Когда гранаты закончились, я перешёл на патроны и вгонял их один за другим в монстра, не догадываясь, что тот уже сдох. И лишь когда меня обступили с боков, я сумел снять палец со спускового крючка.
Рядом стоял незнакомый фельдфебель, но, когда он заговорил, я сообразил, что слышал в эфире именно его голос.
– Всё, сынок! Ты его прибил! Можешь успокоиться!
– А если сюда нагрянут другие твари?
– Не думаю. После той войнушки, что мы устроили, сюда ещё долго ни одна сволочь не сунется. Минут через пятнадцать прибудет «кавалерия»: мы связались с «Объектом-13», сюда движется мобгруппа на бронетранспортёрах.
Я устало вздохнул и показал в сторону покорёженного броневика.
– Там есть раненая, женщина-учёный. Остальные, кажется, погибли.
– О ней позаботятся, – пообещал фельдфебель. – И о других тоже. А ты пока переведи дух, солдат. Ты ведь здесь впервые?
– Так точно, в первый раз.
– Неплохо для новичка, – усмехнулся фельдфебель. – Не каждый из нас устроил бы такое. Кому скажу – не поверят!
– Это уже их дело, – пожал плечами я.
Мне и впрямь было нужно отдохнуть. Силы стремительно покидали меня, оставляя наедине с чудовищной усталостью.
– Здравствуй, папа!
Если и была, кроме денег, на свете вещь, способная поднять настроение Василию Васильевичу Голицыну, сенатору и представителю
