Сергей Дмитрюк - Лик зверя
— Милиика, вы знакомы с Яном Лайкотисом?
— Почему вы спрашиваете об этом? — взгляд девушки стал тревожным.
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Да, знакома.
Она подняла твердый подбородок.
— Давно вы с ним познакомились?
— Уже больше года.
— И вы познакомились здесь, на Терре?
— Нет, мы были знакомы с ним еще на Земле.
— Какие у вас с ним были отношения?.. Насколько близкими они были?
Лицо девушки в одно мгновение стало непроницаемым.
— По-моему, вы задаете бестактные вопросы. Это моя личная жизнь, и она никого не касается.
— Извините, — вздохнул я и положил руку на ее тонкие пальцы. — Я действительно должен вам все объяснить, тогда вы поймете, что мои вопросы вызваны не праздным любопытством. Но прежде ответьте мне еще на один вопрос. Когда вы в последний раз виделись с Яном?
— Два дня назад. Но я не понимаю вас. Что-нибудь случилось? — тревога в голосе девушки стала совсем очевидной.
— Дело в том, Милиика… — Я немного помедлил, не решаясь сказать ей самое главное. — Дело в том, что Яна больше нет в живых.
Девушка впилась в меня глазами, застыв на месте каменным изваянием.
— Как? — спустя минуту беззвучно, одними губами произнесла она, и я ясно почувствовал, как в ней что-то оборвалось, какая-то жизненная струна, наполнявшая доселе ее бодростью, весельем и счастьем, открыв бездонную пропасть душевной пустоты.
— Он умер вчера вечером от паралича сердца.
Мне совсем не хотелось говорить ей этих слов, но долг обязывал меня.
— Нет! — Она закрыла лицо руками и отчаянно замотала головой. — Это неправда!
— Мне жаль, что так вышло, — произнес я и тяжело вздохнул.
Широкие брови девушки надломились, придав лицу страдальческое выражение. Губы ее дрожали. С них сорвался сдавленный всхлип и перешел в надрывный плач. Она упала мне на грудь, заливаясь слезами и дрожа всем телом. Я осторожно погладил ее спину, сожалея, что пришел сюда и заставил страдать это невинное существо.
— Успокойтесь, Милиика.
— Нет, не нужно! Не успокаивайте меня! Я чувствовала, я знала, что случится что-то нехорошее! — Она резко подняла голову, глядя на меня. Крупные детские слезы неудержимо катились по ее щекам.
— Вы поссорились с ним? — осторожно спросил я.
— Да… Это была пустяковая ссора, — сбивчиво заговорила она. Слезы сдавливали ей горло, делали голос слабым и едва слышным. — Конечно же, во всем была виновата только я! Но тогда мне казалось, что вина в большей степени лежит на нем. Я сказала ему об этом и попросила уйти… И он ушел, ушел, чтобы больше никогда не вернуться!
Она снова захлебнулась рыданиями и закрыла лицо руками, отвернувшись от меня. Я молча сидел рядом с ней, презирая себя за то, что ничем не могу ей помочь. Наконец, она немного успокоилась. Заговорила снова, не переставая всхлипывать:
— А на следующий день после нашей размолвки на душе у меня словно камень лежал. Весь день проходила сама не своя.
— Когда это произошло? — спросил я.
— Два дня назад.
— Вы не пытались встретиться с Яном после этого? Поговорить, объясниться?
Милиика отрицательно замотала головой.
— Почему?
Девушка подняла на меня заплаканные глаза.
— Женская гордость не давала. Хотела, чтобы он первым пришел. Чувствовала неладное и не пошла… Дура!
— Значит, после ссоры вы не виделись и не разговаривали по визиофону?
— Нет.
Милиика вытерла платочком короткий носик.
— А каким человеком был Ян Лайкотис?
— Это был замечательный человек! — встрепенувшись, горячо заговорила она. — Добрый, умный, отзывчивый и нежный! Он был самый-самый лучший на свете!.. Впрочем, — перебила она сама себя, — я могу преувеличивать его достоинства. Но поверьте, это был прекрасный человек, настоящий товарищ!
Я посмотрел ей в глаза. Она все еще не оправилась от шока, но глаза у нее засветились любовью и нежностью.
— Может быть, мой вопрос покажется вам нескромным… Скажите, Милиика, он любил вас?
— Да. Он был всегда искренен в своих чувствах.
— А вы его любили?
Девушка опустила голову и всхлипнула.
— Извините. И последнее. Где вы были вчера вечером, с семи до восьми часов?
— Вчера? Я уже решилась пойти к нему, но по дороге раздумала. Что-то остановило меня, какая-то тревога на душе и нерешительность.
— И где вы провели вечер?
— У подруги. Наревелась вдоволь. И ночевала у нее.
— Она может это подтвердить?
— Конечно! Ее зовут Сома Итис.
Я поднялся со скамейки.
— Извините, что заставил вас страдать. Поверьте, я совсем не хотел этого. Спасибо вам за помощь.
— Скажите, — остановила меня девушка, — я могу его увидеть?
— Да, конечно. Его тело находится сейчас в госпитале перед отправкой на Землю.
Глаза Милиики Лев снова заблестели слезами, губы задрожали. Она отвернулась, показывая рукой, что я должен уйти.
Опрос друзей и знакомых Лайкотиса мне также ничего не дал. Все они имели надежное алиби и по разным причинам просто не могли убить радиста. Необходимо было выяснить, кому смерть Лайкотиса была выгодна. Только так я мог выйти на настоящего убийцу, но именно этого я никак не мог понять. Потратив остатки дня на расспросы возможных свидетелей и вконец измученный бесплодностью своих поисков, я вернулся к себе в коттедж, где меня ждала Светлана.
Уже стемнело. Светлана сидела в кресле у окна и читала книгу. Когда я вошел, она внимательно посмотрела на меня. Гибко и упруго поднялась из кресла и подошла ко мне.
— Где ты пропадал целый день, дорогой? Я была в госпитале, но твой врач сказал мне, что отпустил тебя домой под мою личную опеку. Он надавал мне кучу всяких советов, как ухаживать за тобой, и велел не спускать с тебя глаз. Что-нибудь случилось? У тебя утомленный вид.
Она запустила пальцы в мои волосы, слегка наклонила голову, рассматривая мое лицо.
— Ты устал?
— Немного.
— Есть будешь?
— Пожалуй. У меня зверский аппетит!
— Сейчас приготовлю что-нибудь на ужин.
Светлана поцеловала меня в щеку и пошла на кухню. Я прошелся по комнате, сел в кресло. Организм еще не совсем окреп после ранения, и непривычная активность сильно утомила меня. Через несколько минут меня уже клонило ко сну. Когда Светлана вошла в комнату, неся тарелки с едой, я клевал носом.
— Э! Да ты действительно устал, дорогой! — воскликнула она. — Тебе нельзя переутомляться первые дни после госпиталя. Так сказал доктор.
— Теперь ты мой доктор, — улыбнулся я. — Давай ужинать, а то я действительно сейчас усну.
— Подожди, — остановила меня Светлана. — Выпей-ка сначала вот это!
Она достала из стенного шкафа какой-то небольшой темный шарик и бросила его в стакан с водой. Подала стакан мне. Я заглянул внутрь. Шарик в воде начал медленно разворачивать туго скрученные «лепестки», словно распускающийся бутон таинственного цветка. Из него стал сочиться мутноватый сок, и вода приобрела странный фиолетовый оттенок.
— Что это такое? — удивился я.
— Это пхулана — «огненный цветок», — объяснила Светлана. — Его мне дал доктор и велел поить тебя таким настоем два раза в сутки. Это растение произрастает в здешних джунглях и обладает удивительными лечебными свойствами. Нечто подобное есть и у нас, на Земле. Доктор считает, что лечение по методам Аюрведы сейчас для тебя самое оптимальное. Так он надеется окончательно поставить тебя на ноги за три-четыре дня.
Я немного знал об Аюрведе, этой системе древней медицины, основанной на использовании лекарственных растений. Что ж, будем надеяться, что этот диковинный «огненный цветок», рожденный в джунглях Терры, окончательно исцелит меня. Я поднес стакан к губам и залпом выпил его содержимое. Жидкость имела странный обжигающий вкус, но, самое удивительное, через несколько секунд я почувствовал небывалый прилив сил и бодрости. Вся моя усталость тут же прошла, и мышцы тела налились небывалой энергией.
Светлана, хитро прищурившись, внимательно наблюдала за мной. Улыбнулась.
— Ну как?
Я энергично тряхнул головой, передернул плечами.
— Замечательно! Давай скорее есть!
— Знаешь, Сид, — сказала Светлана, медленно пережевывая пищу, — я решила, что с сегодняшнего дня…
Она не успела договорить. Приглушенный хлопок заставил ее вздрогнуть и выронить из рук вилку. Что-то стремительное пронеслось совсем рядом с моей щекой, разбив оконное стекло, и вонзилось в противоположную стену. Вскочив из-за стола, я прыгнул в сторону Светланы и, опрокинув кресло, повалил жену на пол. Она так и не поняла, что же произошло, недоуменно глядя на меня широко раскрытыми глазами. Выстрел больше не повторился, и я осторожно поднялся с пола. Нащупав выключатель на стене, погасил в комнате свет. Осторожно подошел к разбитому окну и выглянул наружу.
