Кирилл Якимец - Войны и миры: Отряд "Омега" (с испр. орфографией)
Глава 6
Мвари был в ярости.
— Зачем? А?! Бог насекомых! Свиные уши! Принцесса, зачем вы его притащили? Вы хоть понимаете, что променяли на этот кусок мяса почти всех своих людей?
— Я хочу его допросить, — мрачно повторила Ольга.
Комнин все еще смеялся. Смех был неестественный, слишком ровный, напоминающий по звуку работу маломощного движка.
Тяжелого стратига решили не тащить наверх, в комнаты. Расположились на храмовой поляне, между обгорелой стеной, оставшейся от какого-то строения, и одиноким деревом.
— А это у него — что?
Борис ткнул пальцем в металлический затылок Комнина.
— Это?! — закричал Мвари и вдруг успокоился. Задумался. Потом сказал:
— Да. Принцесса, вы правы. Только… Подождите.
И Мвари побежал к храму. Вернулся он минут через десять с янычарским ятаганом. Только в отличие от обычного парадного ятагана, этот был остро заточен.
— Эмир. Борис. Помогите принцессе — надо его пригнуть.
— Вы не можете… — начала Ольга, но Мвари ее перебил:
— Это вы ничего не сможете. Он невменяем. Зато Борис сможет допросить вот эту штуку.
Мвари звонко щелкнул пальцем по металлическому черепу стратига. Стратиг ни на что не обращал внимания. Он смеялся.
— Только ее надо сначала… Отсоединить.
Ольга вздохнула. И уперлась рукой в могучее плечо Комнина. Борис подставил колено под массивный живот и надавил рукой на другое плечо. Василий подтолкнул сзади.
Комнин согнулся в неловком полупоклоне, продолжая хохотать. Мвари нанес два косых удара.
Хохот смолк. Кровь брызнула во все стороны. Но Василий был рад, что прекратился, наконец, этот ужасный смех.
Мвари нанес третий удар, окончательно отделяя от обмякшего тяжелого тела голову вместе с частью позвоночника.
— Вроде не повредил. Борис, ты, я понял, не только специалист по компьютерам, но и… В общем, кровь тебя не пугает.
— Не пугает.
— Да отпустите вы эту падаль! Во, молодцы.
Обезглавленное тело стратига осело, привалясь к стволу дерева. Мвари осторожно прикоснулся носком сапога к металлическому черепу.
— Вот это — компьютер. Он подключен к служебной сети Тайной Службы. А сеть, в свою очередь, к Блидингу. Я об этом знаю достоверно, практически — из первых рук… Не важно, откуда я это знаю. Важно, что связь этой железки с Блидингом очень тесная.
Борис с опаской посмотрел на «железку».
— Тогда, наверное, ее вообще не стоит трогать.
— Не стоит, — согласился Мвари, — но придется.
Борис присел на корточки возле отрубленной головы. Встал, отошел к стене. Прислонился. Шумно вздохнул.
— Значит, так. Если эта хрень повязана с Блидингом, то любой, кто на ней работает, будет убит.
— Но Комнин ведь…
Мвари замолчал, опустив глаза на обезглавленное тело.
— Да. Он думал, что идет уничтожать Килкамжар. Блидинг думал иначе. Но тебя-то как убьет?
— Как — не знаю. Но попытка взломать систему… Я так понял, вы хотите, чтобы я через эту башку вышел на сервер.
— Да, хочу.
— Не смогу. Меня убьет раньше, чем я что-то сделаю. Тут работы минимум на сутки. Для меня, во всяком случае. Я, на самом деле, так себе хакер.
— Кто? — переспросила Ольга.
— Хакер. Компьютерный взломщик…
Мвари со всей силы ухватил себя за рукава.
— Ладно. Будем думать. Я вас всех не просто так притащил именно сюда, на Килкамжар. У местных есть специфический способ… думать.
Подойдя к Василию, Мвари положил руки ему на плечи, забрызганные кровью Комнина.
— Тебе предстоит тяжелый вечер, эмир. Итак, — он пристально оглядел всех, — мне нужны вы трое, Василий, Борис и Ольга. И еще Хаф, я поднимусь, скажу ему. Жду в шесть по местному времени, на улице, у бокового входа в храм. А ты, Борис, все-таки, возьми железяку, от мяса отмой. Пригодится.
В шесть часов все были на месте. Удильщики следовали вглубь храма длинной цепочкой и несли свои мешочки.
— Нам за ними, — сказал Мвари, пристраиваясь к последнему удильщику, высокому Тарда в красной полупрозрачной накидке.
Коридор некоторое время вел прямо, потом стал сворачивать налево и вниз, опускаясь под землю по спирали. Окончился он в большом зале с низким потолком. Толстые полированные колонны. Помост в дальнем конце зала, разрисованный синим и золотым узором. Факелы. Ольга узнала это место. Именно здесь — или в точно таком же подземелье — бывший опричный сотник угощал ее, связанную, священным напитком.
На самом деле, Ольга предполагала, что ее снова ждет встреча с Горыней, укравшим Калюку Припегалы. Несмотря на то, что Горыня в прошлый раз обошелся с ней не вполне почтительно, Ольга была ему благодарна. И захватила одну вещицу, чтобы показать бывшему сотнику.
Горыня был на своем месте. Опричная куртка совсем поизносилась, зато сам Горыня, казалось, стал еще крупнее и выглядел моложе. Только усы поседели. Сотник дул в Калюку, освящая семена. Удильщики проходили мимо него, поднося к Калюке мешочки с семенами, и скрывались в темном проходе справа от помоста.
Ольга почувствовала возбуждение, сильное, но не такое, с которым нельзя бороться. Василий и Борис поежились, Хафизулла нахмурился — Мвари не предупредил их об эффекте, вызываемом звуками Калюки.
Но вот последний паломник подержал мешочек возле Калюки и ушел. Голый синий удильщик, сидевший на табурете посреди помоста, хлопнул в ладоши и что-то выкрикнул, а потом слез с табурета и молча встал на краю помоста. Горыня перестал дуть, возбуждение пропало.
— Принцесса! Тысяцкий! — длинные поседевшие усы разошлись в стороны, открывая ровные желтые зубы.
— Привет, божок.
Мвари и Горыня обнялись. Горыня не переставал улыбаться.
— Мне сказали, что ты здесь, и принцесса здесь. Почему сразу не зашли?
— Собирали артефакты. Борь, покажи железяку.
Борис положил на помост металлический мозг Комнина, который он в течение целого дня отсоединял от останков стратига. Горыня хотел притронуться к мозгу, но вдруг отдернул руку и чуть не вскрикнул.
— Страшно? — серьезно спросил Мвари.
— Страшно… — пробормотал Горыня, — я это видел. Не предмет, а вот… ЭТО.
— Я тоже это видела, еще тогда.
Ольга подошла к Горыне и поцеловала его в щеку.
— Я очень редко целуюсь, сотник. Считай, что это — ритуальный поцелуй. А теперь посмотри на сувенир. Кроме борьбы за престол, папа оставил мне в наследство одну штуку. А я ее хочу тебе отдать, для полной коллекции.
И Ольга развернула сверток. Там находилась Лира Орфея, медный инструмент, похожий на растопырившего щупальца кальмара.
Со стороны помоста послышался сдавленный крик. Горыня оглянулся. Кричал голый удильщик.
— Что, Тарипаба, нравится балалайка?
— Цир-Ба-Цир! — воскликнул удильщик во весь голос, — ведь это… Это — Хозяин Снов!
И тут Василия посетила неприятная догадка.
— Хозяин Снов… Которого я разбудил. Восьмирукий! Он скоро будет здесь.
Тарипаба и Горыня ахнули одновременно. Мвари хотел им все объяснить, но решил, что не хватит времени.
— Горыня. Ты в свое время оказал услугу принцессе. Теперь окажи ее снова, всем нам. Мы просто в тупике. Авось… Собственно, Цир-Цир для меня сейчас — последняя надежда. Мы должны придумать… Так. Ну беги же, черт, тащи чашки!
— Да я всегда рад… Это здорово, что вы все пришли и хлебнете моего молочка. А что, все так плохо?
— Хуже не бывает. Ты же видишь эту штуку. Стальные мозги. И ты сразу угадал. Так вот, мы проигрываем.
Горыня позвал Тарипабу, и они вместе ушли за чашками. Мвари присел на помост, обхватил голову руками. Потом потеребил рукава, поднял глаза и уставился в темноту, заполнявшую дальний конец зала.
— Думать. Как достать улитку… Нет. Как попасть в этот несуществующий город. Казань.
Василий тоже присел рядом.
— Сперва надо в другой несуществующий город. В Константинополь, который — столица Турции. В Стамбул. Там утонули наши улитки, целый мешок. И шапка Искандера. И полные сундуки золота и платины — можно небольшую армию на это закупить… Борис, у вас там золото с платиной, вроде, ценятся, ты говорил…
— Ценятся, ценятся. Я даже знаю, где и что на это можно купить, при тебе же добазарился. Но туда нужно попасть.
— Значит, Стамбул. Об этом и будем думать. Но зачем пить всякую гадость? Веселящее зелье дикарей. Только рассудок мутить. Рассудок должен быть ясный…
Ольга подошла к Василию, встала прямо перед ним. В свете факелов на фоне темного зала ее лицо выглядело как медная маска.
— Это не зелье. Это не гадость. Я это пила.
Василий опешил.
— Ты не говорила…
— А зачем? Вот теперь я тебе говорю. Это не простой веселящий отвар. И Калюка Припегаллы — не простая дудка. Ведь ты видел ее? Рыбью голову на ней — видел?
