Кирилл Якимец - Войны и миры: Отряд "Омега" (с испр. орфографией)

В храм вошли через боковую дверцу, пристроившись к цепочке серьезных удильщиков, которые несли в сильных руках одинаковые чем-то наполненные мешочки.

Удильщики проследовали вглубь храма, Мвари же сразу свернул на узкую лесенку. Узкий подъем освещали вонючие факелы. Через двадцать минут сплошного карабканья по неровным ступеням Василий и Борис запыхались. Хафизулла и Мвари не проявляли признаков усталости.

Мвари позвал сверху:

— Еще пятнадцать ступенек, эмир, и мы дома.

Лестница вывела на просторную галерею, опоясывавшую храм сверху. Мвари прошелся вдоль парапета.

— Полюбуйтесь видом джунглей. Впрочем, вид достаточно однообразен. Лучше полюбуйтесь церемонией превращения дикарей в богов.

Мвари отворил деревянную дверь. За дверью был проход сквозь толстую стену на другую галерею, внутреннюю, под самым потолком основного помещения храма.

Василий, Борис и Хафизулла посмотрели вниз.

Церемония выглядела очень просто — как раздача праздничного дармового угощения. Удильщики проходили мимо длинных деревянных столов, уставленных полукруглыми чашками. Потом паломники оказывались возле квадратного каменного бассейна, до краев залитого какой-то жидкостью. Наполняли чашки, пили — кто по одной, кто по две. Шли дальше, оставляли чашки на других столах. И покидали храм.

Служки, тоже удильщики, без устали переносили чашки со столов, расположенных у выхода, на столы, стоящие у входа. Другие служки постоянно появлялись из арки, расположенной позади бассейна. Они несли ведра, полные дымящейся жидкости. Опорожнив ведра в бассейн, служки возвращались — вероятно, за новой порцией.

Ни пения, ни разговоров. Только молчаливое нескончаемое поглощение священного напитка.

— И вот так вот удильщики становятся богами? — удивился Василий.

— Попробуешь — поймешь. Идем.

— Я?!

Но Мвари не ответил — он уже шагал на противоположный конец галереи, к следующей двери.

За дверью оказался тесный коридорчик, из которого ходы, прикрытые пестрыми циновками, вели в обычные жилые комнаты: тюфяки на полу, столики, табуреты, тазы с кувшинами для умывания. Окна комнат выходили на внешнюю галерею.

Опричники, прибывшие с Мвари, сразу заняли по комнате, расположились на тюфяках и принялись чистить оружие. Хафизулла тоже упал на свой тюфяк и сказал, что будет спать. А Василия и Бориса Мвари пригласил в крохотную гостиную, расположенную в конце коридора. Массивный стол, плетеные кресла.

Мвари первым плюхнулся в одно из кресел, закинул ноги на стол.

— Садитесь, что стоите? Эмир, поведай-ка мне о своих похождениях.

— О похождениях позже, шейх. Сейчас главное — вот.

Василий указал на Бориса.

— Его зовут Борис. Он оттуда, где вы никогда не были. И он — отец нашего врага. Точнее, изобретатель. Рассказывай, Борь. С самого начала.

Мвари слушал внимательно, не перебивая и не раздражаясь от обилия подробностей. Когда Борис закончил, за окнами уже было темно. Звезды не светили, заслоненные сплошными облаками.

Мвари сидел молча, теребил свои рукава. Иногда взмахивал руками, что-то бормоча. Василий и Борис ждали. Наконец, Мвари встал. Поглядел сверху вниз в упор на Бориса.

— Так…

Снова помолчал. Потом повторил:

— Так.

Повернулся к Василию. И вдруг спросил:

— Чем характерны «призраки», эмир? Я хочу это от тебя услышать.

— Ну… — замялся Василий, — боли не чувствуют. Друг друга не спасают. Еще…

— Не надо. Теперь ты скажи, Борис. Когда пожар был в этом институте, где твой отец работал…

— Он и сейчас там работает.

— Да пусть он хоть танцовщицей работает в саду наслаждений… Сбил с мысли, бог насекомых, мать твою!

— Какой бог?..

— Пожар, — подсказал Василий.

Мвари улыбнулся. Сложил руки, переплетя длинные тонкие пальцы.

— Да. Борис. Пожар, и крыша обвалилась на эти три компьютера. Какие-нибудь противопожарные системы были в этом институте? Автоматические…

— Они с самого начала накрылись. Как я программу запустил, вышли из строя все тушилки и начались пожары.

— А провода? Компьютер был включен в сеть. Обычную, электрическую. Потолок обвалился — он остался включен?

— Сейчас…

Борис потер лоб. Потом долго смотрел в окно, на сизо-черное небо. И твердо ответил:

— Нет. Балкой вообще все провода срезало. Я новые покупал. Нет.

— Оп-па! Аллах акбар!

Мвари сжал кулак, потряс им, радостно оскалившись.

— Ясно. Я так понял, что программа абсолютно лишена функций самосохранения. Ты в нее какую-то защиту вкладывал?

Борис тоже радостно оскалился.

— Забыл! Забыл вставить! Я знал, что в этом институте — одни идиоты. Вообще не думал, что кто-то из них способен понять, в чем дело. Они и не поняли. Но… Это же вирус. По идее, она может куда-то себя переписать.

— Если захочет. Ты в нее вкладывал необходимость перемещения?

— Нет. Но она могла это сделать, если нужно. До чего-то дотянуться…

— А нужно ли? Короче, я уверен, что центральный сервер Блидинга — это твой старый компьютер. Стоит он, видимо, до сих пор там, где его впервые включили.

Борис широко раскрыл глаза. Усмехнулся. Покачал головой.

— У меня дома?

— Пространственно — да. Только не в твоем мире, а у этих дедков. В Институте Сенеки. И я уверен!..

Мвари всплеснул руками, нагнулся, приблизил свое лицо прямо к лицу Бориса. И закончил — чеканя каждое слово:

— Я уверен, что этот сервер сраный никем не охраняется. Абсолютно никем!

Мвари снова развалился в кресле, закинув на стол ноги в тяжелых форменных сапогах с высокими каблуками. Широко улыбнулся Василию.

— А теперь, Эмир уль-Джихад Гирей, давай поболтаем о приключениях.

Когда Василий закончил, глаза его начали слипаться. Борис тоже клевал носом. Но Мвари, казалось, не знал, что такое сон. Он бродил по гостиной от стены к стене, что-то прикидывал, бормотал. Потом подошел к столу.

— Итак, цель — Институт Сенеки. Промежуточная цель — родина нашего гостя. Сначала Турция, потом — этот город… Казань. И прыжок в Римскую Империю, на поиски старого компьютера. Как ты сказал, столица Турции — Константинополь?

Мвари рассмеялся, но сразу оборвал смех.

— Прыгать только не на чем. Ладно. Вам — спать, а мне лететь за вашей венценосной подружкой. Она погрязла в византийских глупостях, а нужна по делу. Завтра будем думать, как добыть улитку.

Василий нахмурился.

— Надо бы Пурдзана тоже вернуть…

— Нет, — отрезал Мвари, — не надо. Это Ольга спасает свой кукольный трон. А Пурдзан в чине курпана спасает основу нашей будущей цивилизации.

Василий удивленно уставился на Мвари.

— Приап?!

— А ты не пялься. Да, Приап. Как сказала бы наследница пыльного престола — «Отряд Омега». Наша последняя надежда.

Глава 5

Весь следующий день Хафизулла гулял по храму — просто так. Борис и Василий отсыпались, опричники невозмутимо чистили оружие.

До самого вечера так ничего и не произошло. Молча двигались паломники, чтобы, испив своего варева, стать богами — а став богами, разбредались по джунглям.

Ни у Василия, ни у Бориса, ни даже у Хафизуллы не было сил придумать реальный способ, с помощью которого можно было бы овладеть хотя бы одной улиткой. К вечеру разошлись по своим комнатам, так и не договорившись.

А утром на посадочную площадку, заняв ее целиком, опустились корабли — триера и четыре галеры. Высотой триера была лишь самую малость ниже, чем храм.

Из кораблей высыпали гвардейцы. Василий с галереи увидел фигуру Мвари, бежавшего к храму широкими шагами. А за Мвари едва поспевала вторая фигурка, казавшаяся рядом с ним детской. Ольга!

Взбежав наверх, Мвари сразу крикнул вместо приветствия:

— Ну, что? Придумали?

Василий замотал головой.

— Быстрее надо думать, — злобно проговорил Мвари. У Ольги было тоже очень злое лицо.

— В чем дело? — забеспокоился Василий.

— Сразу два дела. Оба — дрянь. Какое из них большая дрянь, я не знаю. Принцесса, ваше мнение?

— Второе хуже, — ответила Ольга. Она опустилась на тюфяк Василия, и вдруг Василий понял, что лицо у Ольги не злое. Это был страх. Ольга чего-то очень боялась.

Борис тоже это заметил.

— Тебя что-то напугало, Оль?

— Ты не поймешь. Василий и Хафизулла поймут, а ты его не видел. Короче, мы уже подлетали сюда, из прыжка вышли подальше от планеты, чтобы в толпу не угодить. Там ведь сплошные кордоны…

— И что?

— И увидели. Болтается. Длинный такой. Угадал?

У Василия все похолодело внутри. Он не мог говорить, только выразительно пошевелил пальцами.

Ольга кивнула.

— Да. Корабль Восьмирукого.

— Есть еще первая новость, — вставил Мвари.