Дмитрий Созинов - Разрешите представиться; я - маг, а это - мой друг джинн (СИ)
В какой-то момент очередной "снаряд" прорвал мой щит и попал туда, где, по моим расчётам, лежало тело друга и засыпал меня шрапнелью из земли и камней. Я обернулся посмотреть, надеясь, что все мои предположения так и окажутся предположениями, и моего "хоттабыча" не разорвало в клочья. Я все еще верил, что Ракки жив, ведь он же джинн, в конце концов!
Но то, что я увидел, подействовало на меня отрезвляюще, как если бы меня окатили ведром воды или, скорее, зарядили со всего размаху коленом под дых!
Позади меня всё так же лежал Ракки, заклинание не попало в него, угодило чуть левее, но всё тело джинна стало синим! Глаза, были хоть и открыты, но закатились, демонстрируя бели с полопавшимися капиллярами. Они уже не светились. Изо рта шла пена!
- БРАААТАААН! - в отчаянии завопил я. Мне нужна была пауза, хоть короткая передышка для того, чтобы уделить внимание другу. Собрав воедино все обуревавшие меня чувства, я с истошным криком пустил новую волну. Она понеслась на моих преследователей, как ядерный взрыв. Рассматривать результаты своих опытов с маннами мёртвых (откуда же их тут столько?!) мне было некогда, тем более, после второй волны ноги мои подкосились и я бухнулся на землю. Я подполз к Ракки, волоча обездвиженную и онемевшую ногу по земле, попытался нащупать пульс, услышать хоть слабенькие, но удары сердца, но не услышал ничего.
И тут до меня дошла страшная правда, мысль, от которой моё тело словно пронзили одной большой ледяной иглой. Я понял, откуда вокруг меня столько манн мёртвых! Они выходят из умирающего Ракки! Джинны хоть и живучие, но не бессмертные, и сейчас один из них как раз испускает свой дух! Ведь с учётом того, на какие чудеса они способны - джинны просто склад манн! Целые заводы маленьких магических тел! Всё так! "НО почему? Почему, грифон тебя побери!", - кричал я, тряся тело умирающего друга за плечи, словно это могло как-то вернуть его в сознание. "Надо отрубить голову и расчленить тело на семь равных частей", -сказал он тогда в КОЗе.
- Ракки! - в диком исступлении, заливаясь слезами, кричал я. - Ведь это всего лишь рана! Небольшая! Какого грифона?! Очнись!
И тут, словно эхом в ушах, я дословно вспомнил наш диалог в его столичной квартире:
- А!! Забыл всё-таки вентиль повернуть, - прохихикал джинн. - Ну, в общем, у меня аллергия на обычную воду, - немного смущённо добавил он.
- Аллергия? Как это?
- Как, как! Обычная аллергия!
- Что, красными пятнами покрываешься? - хохотнул я.
- Да, почти! - раздраженно пробубнил он.
- А это у всех джиннов или только у тебя? - осторожно уточнил я.
- У всех, - буркнул Ракки.
"У ВСЕХ", - стучало в моих висках. У всех. Так вот, что за аллергия у тебя! Пресловутая пресная вода. Она убивает тебя. Как могучую колдунью Бастинду в детской сказке.
В этот момент с осознанием этой страшной истины моё помешательство пошло на новый виток развития. Я переключился на обычные живые манны, вспоминая долгие и упорные часты тренировок в нашей комнате в ОНМУ. Я стал ловить их, а они ускользали от меня, как комары, как мошкара тёплым весенним днём.
- ... это как сотовые телефоны,- говорила тогда Сельва, - о которых ты рассказывал, нужно просто настроиться на сигнал одного из операторов и поймать его.
И я поймал. Я почувствовал непривычный мне поток живых манн. Они словно обжигали меня. Я ничего с ними не делал, ничего не сплетал, просто заталкивал их в умирающего друга. Посылал в него все манны, которые только мог подчинить себе. Если из него выходит энергия в виде мёртвых манн, значит, я затолкаю в него побольше живых. Моя задача усложнялась тем, что второй рукой мне параллельно пришлось еще и поддерживать мой щит (не трудно догадаться, что может выйти из такой безнадежной затеи). Но, пожалуй, я взял уже слишком много, я просто боялся тратить манны, витающие вокруг меня, поэтому мне ничего не оставалось делать, кроме как начать опустошать резервуары своего медальона. Но защита моя держалась, видимо, на честном слове, потому что свои физические и ментальные силы я сконцентрировал на закачивание в Ракки жизнь.
Нападавшие не подходили теперь ко мне близко. По крайней мере, боковым зрением я не замечал никаких фигур в белом. Испугались, гады. Но вражеские плетения продолжали безжалостно атаковать мой щит, который безапелляционно рухнул через несколько секунд после начала новой атаки. Работать двумя руками с различными видами манн - на такие чудеса я не был способен. И снова в висках вместо пульса застучало:
- Живи. Живи! ЖИВИ!
Только теперь эта мольба была обращена к моему другу. И тут я инстинктивно повернул голову на резкий свист.
Прямо на меня неслось незнакомое плетение, посланное с такой силой, что, пожалуй, никакой щит меня уже не спасёт. Я вижу, как оно проносится сквозь кусты и неумолимо приближается ко мне, как поезд на зазевавшегося на путях прохожего. Всё происходит молниеносно. Всё, что я успеваю, это сжать правую руку на груди Ракки, сминая его рубашку, и удивиться, что у него на груди до сих пор висит наш КУН - Карманный Улавливатель Настроения, как он называл его после модификации.
Резкий приступ боли начинается именно с глаза. Плетение ударяет в лицо, раздавливает глазное яблоко, разрывая зрительные нервы, пытаясь углубиться дальше, но, остановившись, лишь отдаётся пронзительной и острой, как бритва, болью во всей голове, а потом отдельно всаживает длинную иглу в мозг и, кажется, проламывает черепную коробку насквозь. Рука рефлекторно дернулась к пустой глазнице в то время, как я упал навзничь, отброшенный в сторону.
Эпилог
На небольшую полянку среди кустарника, недалеко от реки, с диким рёвом выбрался гигантских размеров разъярённый медведь. Вероятно, шум развернувшегося боя потревожил его, и он, как настоящий хозяин, решил разобраться с теми, кто хулиганит в его владениях, но, кажется, даже зверь был поражён картиной, которая ему предстала.
На небольшом клочке обожжённой травы, охваченным со всех сторон пламенем, раздуваемым ветром из манн, без признаков жизни лежали два парня - изувеченных, заляпанных кровью. Даже если жизнь и теплилась ещё в них, то это был лишь вопрос времени.
У одного из них были повреждены глаза. Из его безжизненной руки выпал небольшой предмет, который служил ему когда-то верой и правдой. Он сорвал его с шеи своего лучшего и единственного в этом мире друга, случайно сжав в руке, когда его отбросило роковым заклинанием.
Карманный улавливатель настроения продолжал, не смотря ни на что, служить своему хозяину. Оставшись без наушников, он автоматически переключился на внешний режим и начал наигрывать мелодию Guns and Roses:
Look at your young men fighting
Look at the women crying
Look at your young men dying
The way they've always done before...
Возможно, КУН уловил последние мысли своего хозяина? Или он уловил общий настрой этих мест? В любом случае, для нас - это уже не важно. Важно то, что это уже конец.
Конец
(первой книги)
