Дмитрий Созинов - Разрешите представиться; я - маг, а это - мой друг джинн (СИ)
Однако плетение Цаубера всё же сработало, и на карте Альфреда запульсировала зелёная точка, показывая наше местоположение.
- ООО! - обрадовался Альфред, как ребёнок. - Смотри-ка, сынок, работает твой "пшик". Ну, теперь то я вас выведу! Совсем старый стал! Не признал Горбатого леса. Ума не приложу, как нас с главной дороги сюда занесло?
По словам Ала, неподалёку располагалась маленькая, всеми забытая горная деревушка, где жили, в основном, одни козопасы и охотники за дикими грифонами. Мы все сошлись во мнении, что было бы неплохо добраться до неё, пообедать и уже дальше выбираться на главную дорогу.
Так, в скором времени, мы въехали на очередную возвышенность. Тройка мохнатых довольно резво тащила телегу вверх по каменистой дороге. С правой стороны тянулась всё та же нескончаемая горная цепь, а слева вниз спускался откос, покрытый зеленью и вросшими в землю вековыми валунами. Где-то внизу протекала горная река, я слышал журчание воды. Дедушка Ал заметно повеселел.
- Ну всё, сынки, уже недалеко до деревеньки. Сейчас к мосту выберемся, переедем через Лыкшу, а там уж рукой подать.
- А здесь и мост есть? - поинтересовался Ракки.
- А как же?! - ответил Альфред. - Здесь без моста никак. Лыкша хоть и небольшая река, но глубокая, и течение у неё быстрое, непредсказуемое. Так и крутит, так и крутит!
После этих слов Ракки явно забеспокоился.
- А мост крепкий? Выдержит? У нас одних тюков сколько!
Дедушка Ал довольно захихикал:
- Да не переживай ты, сынок, выдержит нас мост. Я и не с такой поклажей тут, бывало, ездил. Мы хоть и не в Морграде, но и здесь строить умеют.
- Ракки, ты что, переживаешь? - удивился я. - Ты же плавать умеешь. Помню, как ты в Велленсайте русалок по вечерам охмурял!
- Там я их в морской воде охмурял, - недовольно буркнул джинн, - а здесь пресная. У меня аллергия, если ты помнишь. И вообще, дай сюда плеер, я смотрю, тебе и так весело.
Да, мне и правда было весело. Чистый горный воздух, непривычные пейзажи действовали на меня положительно. Я закрыл глаза и в очередной раз сделал глубокий вдох. Я хотел вдохнуть воздух, солнце, хорошее настроение, время, проведённое в кругу друзей. Хотел вдохнуть так глубоко, чтобы частичка всего этого осталась внутри меня навсегда.
Но вдруг, в считанные доли секунды, всё изменилось коренным образом. Потому что именно в этот момент всё и началось.
Это было начало.
Начало конца...
Нашего конца.
Всё происходило гораздо быстрее, чем это можно описать и, тем более, прочувствовать. Райские пейзажи сменялись кругами ада молниеносно и неумолимо.
Итак, я помню, как Ракки отобрал у меня плеер и повесил его на себя. В это время Цаубер в полоборота что-то весело отвечает Дедушке Алу. Но я его не слышу, потому что его голос заглушает свист заклинания. Мощного боевого плетения. Профессионального боевого плетения. Оно возникло внезапно из ниоткуда. Нас атаковали. В следующий миг меня охватывает волна паники и дикого ужаса, потому что я вижу, как Цаубер захлебывается собственной кровью, как она вытекает из его рта, растекается по одежде. Заклинание, исказив воздух, прошило его насквозь, разрезав пополам. В следующий миг нас настигает воздушный шлейф - неотъемлемый спутник мощных плетений - такой силы, что тележку тряхнуло так, как если бы мимо нас промчался "сапсан" на полной скорости. От этого тело Цаубера разлетается на две части. Я чувствую, как тёплые сгустки крови начинают стекать по моему лицу вниз. Я весь в крови. У меня на коленях лежат внутренности Цаубера, нижняя его часть по-прежнему сидит там, где и сидела, а верхняя уже катится под откос, окрашивая траву красным.
В глазах мутнеет, тошнота подкатывает к горлу. Я пытаюсь кричать, но не могу, страх ужас, отчаяние, боль, паника сковали меня. Меня выворачивает. Всё это происходит в считанные секунды, но, кажется, что уже прошла вечность, потому что я вновь и вновь вижу, как тело Цаубера разделяется на две ровные части, как из него брызжет фонтаном кровь! Слезы застилают мне глаза, я слышу, как Дедушка Ал кричит что-то, с перекошенным от ужаса лицом, слышу, как Ракки говорит мне что-то прямо в ухо, понимаю, что он рывком вытаскивает меня из телеги и бросает в противоположную сторону нейтрализующее плетение. Оно спасёт нам жизнь. В этот момент спасает. Его плетение, конечно, не смогло полностью убрать профессиональный боевой сгусток энергии, но структуру его исказило. Поэтому, мы не разлетелись на мелкие куски, а оказались с ним вдвоём за перевёрнутой телегой. Дедушки Ала рядом нет.
- Что это? Что это такое? - бормочет он с ужасом, вытирая пот со лба трясущейся ладонью. - Что за грифоново дерьмо творится?
- Атакуют! Нас атакуют, Ракки! - кричу я. - Где твои хреновые доводы? А?
Он не слышит меня. Кажется, у него шок. Краем глаза замечаю ещё одно заклинание. Оно летит на нас с противоположной (!) стороны. Маги создатели! Нас атакуют с двух сторон? Я пытаюсь поставить щит, но координация нарушена, и я не успеваю. Мелькает мысль, что это конец. Огромных размеров фаерболл взрывается в полуметре от нас (боевики промазали?) и меня накрывает темнотой.
Когда я прихожу в себя, то вижу перед собой Ракки. Он начинает трясти меня за плечи. Он что-то говорит мне, пытается объяснить, показывает рукой куда-то в сторону, но я ничего не слышу и не понимаю. Мыслям создаёт барьер сильная головная боль. Я тянусь рукой к больному месту и понимаю, что мой затылок разбит в кровь. Один глаз не открывается, что существенно мешает обзору. Он заплыл. Во рту стойкий, противный стальной привкус. Над нашими головами я слышу свист и грохот плетений. Они летят с двух противоположных сторон навстречу друг другу. Я вижу характерные признаки нейтрализующих плетений. Кто- то пытается нас защитить? Неужели, я уже тронулся? Что за перекрёстный огонь? Тогда почему мы до сих пор живы? ЖИВЫ? Да. Мы живы. А Цаубер нет. Он умер. Эта мысль возвращает меня в сознание. Она комом застревает в горле, морозом разбегается по телу, наворачивает на глаза слёзы, рвётся из груди приглушенным стоном, заставляет сердце прыгать в груди, заполняя его страхом.
- Ракки! - в исступлении ору я. - ЦАУБЕРА БОЛЬШЕ НЕТ! ОН УМЕР! ЕГО УБИЛИИ! ЕГО БОЛЬШЕ НЕТ!
В этот момент очередное плетение с резким шипением сгорает в защитном поле, которое поддерживает джинн. Этот звук отрезвляет меня.
- Да, Аргл, - говорит мой друг. - Цаубера больше нет. Но мы живы. ПОКА ЕЩЁ живы. И нам надо что-то делать со всей этой грифоновой дрянью. Надо выбираться отсюда. Ты двигаться можешь?
Я пытаюсь подняться - во всём теле раздается боль. Мы вдвоём находимся за большим валуном прямо на откосе; видимо, джинн оттащил меня в это прикрытие, пока я был без сознания.
- Ты понимаешь, что тут происходит? Ты видел нападавших?
- Нет, - отвечает Ракки, посылая всё новые и новые манны в защитное поле. Достигая его, по-прежнему сгорают метко брошенные плетения. - Грифона мне в ухо, если мы не под перекрёстным огнём двух воюющих сторон. Причём, как минимум, одна из них не против использовать нас в качестве мишени.
- Что нам делать?
- Понятия не имею, но я долго так не продержусь, с этим защитным полем.
Я прислонился к валуну спиной и увидел поросли редкого, но высокого кустарника, которые тянулись к самой реке. А ещё я увидел мост. На другом берегу виднелись редкие крыши маленьких домиков.
- Деревня, Ракки! - заорал я, сменяя друга и ставя свой щит. - Мы почти добрались до деревни!
- И что? - спросил он, устало прислоняясь к валуну. - Ты думаешь, козопасы нам обрадуются?
- Понятия не имею! - признался я. - Но там люди! По крайней мере, надо попытаться найти хоть какую-то помощь! Смотри, если использовать эти кусты, как прикрытие, то, возможно, нам посчастливится добраться до моста.
- Что ж, - ответил он с таким равнодушием, которое пугало меня, - до моста, так до моста. В любом случае, это лучше, чем сидеть здесь и ждать конца. По крайней мере, хоть попытаемся что-то сделать.
Мы договорились, что на счёт "три", я убираю щит, и мы бежим, что есть мочи, потому что ни я, ни он не смогли бы передвигаться быстро, поддерживая плетение. Я весь превратился в слух, каждый нерв напрягся, мышцы задрожали и Ракки начал отсчёт:
- Раз, два...
- Стой! - прервал я его. - А где Дедушка Ал?
- Мы не спасём его! Мы и сами то навряд ли живыми выберемся.
- Где он? Что с ним?
Ракки кивнул в сторону. Я подкрепил свой щит новой порцией манн мёртвых и слегка выглянул из-за валуна. Передо мной открылась картина развернувшегося бедствия.
В нескольких метрах от нас валялась перевёрнутая на бок телега, объятая пламенем; рассыпавшиеся тюки с грузом Ала полыхали, как факелы. Не знаю, что он там вёз, но они источали клубы чёрного едкого дыма, не хуже асфальтового завода. Сквозь чёрные клубы проглядывал силуэт Альфреда Калена. Он привалился спиной к телеге рядом с трупом мохнатого существа. Одной рукой он с отеческой любовью поглаживал остывающее тело. Да, он был ещё жив, но из ничтожных обрубков, оставшихся от его ног, хлестала красная жидкость, дающая жизнь. Под ним уже образовалась целая лужа. Самого деда узнать можно было с трудом: от бороды остался рваный окровавленный клок, лицо было сильно обожжено. Ему досталось больше нашего.
