Ловец духов - Григорий Константинович Шаргородский
– Да угомонись ты, оглашенный! – наорал на друга сотник, получив в ответ полубезумный оскал.
О проблемах с головой еще одного моего друга я подумал мельком, стаскивая противогаз и переворачивая на живот нашего пленника. Тут уж простым заглядыванием в духовный мир не обойдешься. Придется полноценно выходить. Усевшись в удобную позу и хлебнув зелья из фляжки, я после недолгой подготовки вышел из себя. Взгляд на призрачную копию ножа в моей прозрачной руке показал, как сильно изменился Обжора, но о последствиях подумаем потом. Сейчас мне предстояла практически хирургическая операция. Это вам не счищать вцепившегося в человеческую аура залетного духа. Тут придется разделять две людские души. И не факт, что получится. Если угроблю пациента, могу потом и не оправдаться, даже с помощью бесогонов. Как бы вообще не подвести брата Аркадия под монастырь, точнее дальний скит.
Ну что же, помолясь, приступим. К счастью, мысленно произнесенная короткая молитва усилила мой дух и придала решимости. Так что я кромсал чужую ауру с остервенением и без сомнений. Что самое интересное, Обжора работал словно опарыш, который подъедает только мертвую плоть и не трогает живую. Он втягивал в себя лишь частицы духа вселенца, а вот ауры самого Павла не касался. Мало того, Обжора даже попытался поймать под конец рванувшую вверх искорку, но я одернул. Сам при этом удивился. Вроде ад должен находиться где-то внизу, а решившему въехать на чужом горбу в новую жизнь мерзавцу точно туда. Впрочем, вверху может быть чистилище, да и не мое это дело – кому и куда. Моим оно станет, когда сам там окажусь – надеюсь, очень нескоро.
Операция сильно вымотала меня, так что, вернувшись в тело, я завалился на спину с блаженным вздохом. Обжора помог вернуть силы, но вставать не хотелось, хотя события вокруг меня продолжали развиваться с бешеной скоростью.
Кто-то палил по закрытым и уже изрешеченным дверям не только из коридора, но и из все еще заполненного едким газом кабинета. А затем все резко изменилось. Казалось, пальнули из пушки. Потом еще раз. Я запоздало догадался, что это Ядро развлекается. Еще с минуту продолжалась перестрелка. А затем из коридора послышался веселый голос Колотуна:
– Эй, служивые, не пальните в своих с перепугу.
– Заходи, не бойся. Вой дитя не обидит, – не остался в долгу уже отошедший от боевого угара Виктор, и все дружно заржали.
Даже я начал подхихикивать от схлынувшего напряжения. Но тут всех осадил Леонид, начав раздавать приказы. Я тоже посерьезнел. Встал и посмотрела на Павла. Теперь это был он и только он.
– Павел? – на всякий случай спросил я у все еще связанного юноши.
Мертвенно-бледного бедолагу трясло, а его широко раскрытые глаза были совершенно безумными, но в них уже теплилась искра понимания. Так что бывший бесноватый мелко закивал.
– Ты понимаешь, что именно я сейчас сделал?
– Д-да. С-с-спасибо, – сильно заикаясь, хрипло ответил мой пациент, и это хорошо.
С души упал тяжелый груз, но не весь. Задать вопрос я не успел, потому что в комнату ворвался Дима и попытался ударить лежачего. Хорошо хоть мне удалось вовремя перехватить друга.
– Где Настя, урод?! Где она?!
Павел побледнел еще сильнее и окончательно лишился возможности говорить, но все же нашел в себе силы, чтобы движением головы указать на третью, самую маленькую дверь в спальне.
Дима дернулся, но я все еще крепко держал его. Убедившись, что друг не будет делать глупостей, подошел к небольшой двери с внешним засовом и слегка выглянул из себя. В соседней комнате слабо светилась лишь одна знакомая аура. Настя была напугана, но ее дух пылал ярко, и ярости в нем было не меньше, чем страха и отчаяния. Сдержав улыбку облегчения, я отодвинул засов и позволил Диме ворваться внутрь. Что бы ни сделал пособник колдунов с девушкой, сломать ее он не смог. И это главное. А с остальным влюбленные разберутся сами, без моей помощи.
Когда я вернулся к постепенно приходившему в себя Павлу, им уже занимался брат Аркадий. Одержимый как раз рассказывал, где именно ему подсадили душу богатого родственника. Сам ритуал он помнил плохо. Все участники были в алых балахонах с глубокими капюшонами. Происходило это в подвалах дворца еще одного Золотого пояса, которого сам Павел узнал по фотографиям в газете, да и кое-что ему досталось в наследство из памяти поработителя. Похоже, повторилась моя собственная история с гостинцами от чужака. И действительно, дух Павла стал сильнее, но при этом пребывал сейчас не в лучшем состоянии. Едва скорбник оставил парня в покое, тот прилег на кровать и тут же отключился. Брат Аркадий позвонил куда-то по стоявшему на тумбочке возле кровати телефону, я же подошел к почему-то растерявшему весь свой задор Виктору. Полусотник присел прямо на пол, обессиленно облокотившись на стену. Его аура горела смятением и непониманием. Леня сидел рядом, настороженно посматривая на друга.
– Виктор, ты как? – поинтересовался я, получив в ответ растерянный взгляд.
– Знаешь, Степан… Я многое видел, но, когда эти образины начали прыгать на стены и продолжали бежать по ним, даже получив с дюжину пуль, я чуток растерялся. Но было весело.
Казалось, мой вопрос пробил какой-то пузырь
