Шаг вперед - два назад - Ибикус
А вот у Катерины жизнь окончательно не задалась, поскольку привез ее князь для плотских утех, больше ни для чего она ему не нужна. Только в отличие от Савелия, князь не миндальничал. Когда Катерина попыталась сопротивляться, то огребла таких оплеух, что не всякий мужик выдержит. Привык секунд-майор в армии зуботычины раздавать и с дворней не стеснялся. Вся прислуга частенько ходила разукрашенная, ну и с Катериной, понятное дело… Доставалось ей.
Правда, тут прислуга ее жалела, за исключением, разве что, управляющего. При князе-то вел себя смирно, но стоило тому отлучиться по делам службы, начал к Катерине клинья подбивать. В наглую, однако, не лез, опасался гнева княжеского, но… Поняла она, как только хозяин натешится, она без дела не останется. Теперь она готова была бежать, куда глаза глядят, но зимой и без денег далеко не убежишь, да и стерегли ее. Она уж готова была и руки на себя наложить, да тут выехал князь в расположение своего полка. А в его отсутствие в доме царила благодать. Управляющий, хоть и покрикивал, но кулачищами не махал. Катерину он мог зажать в углу, ущипнуть за зад, но ничего более себе не дозволял. Впрочем, такое он не с ней одной совершал, кухарки и, даже, нянька княжеской дочери, без внимания не оставались.
Вот тут-то, как раз после рождества и улыбнулась ей судьба. И то верно, ведь после полутора лет, беспросветной и безрадостной жизни, должен же господь хоть как-то отметить рабу свою. Появился Максим, муж ее венчанный. Она узнала его голос и бросилась к нему сразу. Да только коротким было свиданье, растащили их сразу почти. Управляющий, злыдень, да подручные его увели Катерину и заперли. Максима, конечно, тоже заперли. Но теперь Катерина знала, что не одна она в этом мире, явился за ней муж ее, и вытащит ее из княжеской неволи. В окно она видела, что Максима увели солдаты. «Это все из-за управляющего, - думала она. – Засадил в тюрьму мужа моего… Ну ничего, главное, Максим здесь и пришел за ней!»
А дальше, - ну это уже на другой день, - дела пошли как в сказке. Она даже помыслить не могла, что все будет происходить так легко и просто. Управляющий появился в комнате Катерины злой как черт, но руки не распускал.
- Быстро собирай свои манатки! - гаркнул он.
А чего ей было собирать-то? Князь ее ничем не одаривал, за исключением тумаков. Ну одежонку свою она схватила, ведь мороз на улице… «Да путь мороз, - думала она выбегая, - главное, сейчас Максима увижу». Но вместо Максима увидела женщину, которая назвалась Верой Павловной, и мужчина был рядом с ней, который не представился, но явно был не барских кровей. Рядом стояли сани розвальни с ямщиком на облучке.
- Садись Катерина, - странно усмехнувшись, сказала Вера Павловна, - теперь ты свободная женщина, а не беглая крепостная.
- А где Максим? – усаживаясь в сани, спросила Катерина.
- В тюрьме.
- Как? За что?
- Погоди, Катерина, не все сразу, - назидательно ответила Вера Павловна. – Сейчас мы едем на квартиру, устроим тебя, потом займемся освобождением Максима. Его забрали по ложному доносу, но он попросил нас с Фомой забрать тебя у князя Марецкого. Мы, как видишь, сделали это…
Катерина объяснения своих благодетелей слушала в пол-уха, душа ее пела: она свободна, а Максима скоро освободят… Первые несколько дней она слушала Веру Павловну, как святую пророчицу. Ей даже в голову не приходило поинтересоваться: откуда она взялась вместе с Фомой, и что ее связывает с Максимом. Когда она увидела свою вольную грамоту, подписанную светлейшим князем Меньшиковым, то удивилась чрезвычайно, но ей опять в голову не пришло, что эта вольная фальшивая. Впрочем, с ней уже столько в этом мире чудес произошло, что интересоваться, почему да как, она отвыкла.
Однако, через неделю Катерина начала замечать некоторые странности в поведении своих благодетелей. Вера Павловна настоятельно не рекомендовала ходить по городу одной, объясняя это заботой о ее безопасности. Если Катерина и выходила за ворота, то Фома неотступно следовал следом. Но Катерина и сама понимала, что без Фомы выходить опасно, ведь вольную грамоту Вера Павловна ей почему-то не отдала.
Максима из тюрьмы все не выпускали, а ее благодетельница продолжала утверждать, что делает для его освобождения все возможное. Она совещалась с Фомой, но Катерину при этом старалась спровадить подальше. И в разговорах она иногда слышала, что речь идет о светлейшем князе Меньшикове, а вовсе не о Максиме.
- Наши разговоры с Фомой, тебе лучше не слушать, - говорила Вера Павловна, - вот вернется Максим, все тебе объяснит. Дела тут запутанные, просто наберись терпения и жди, недолго уже осталось.
Но Катерину уже охватила тревога, она чувствовала, что оба ее благодетеля, Вера Павловна и Фома, заняты вовсе не освобождением Максима, а какой-то крамолой. Ведь не зря они постоянно шепчутся по углам, а иногда, находят Катерине какие-то дела на первом этаже дома, который снимают. На первом этаже была маленькая жилая комната и огромный чулан, где хранился хозяйственный инвентарь. В маленькой комнате жила Катерина, а Фома с Верой Павловной жили наверху… На ночь Катеринину комнату закрывали на задвижку, утром открывали. Катерину это не напрягало, потому, что стоило ей утром проснуться, зайти в чулан и постучать в потолок, как появлялся Фома и
