Александр Мазин - Утро Судного Дня
И тут между нами встал Сучков. И кажется, вознамерился принять участие в битве.
— Ванька, уйди! — крикнул я.
В это мгновение Лебедкин двинулся ко мне.
Сучкова он не тронул. Обогнул, как огибают естественное препятствие… Я не понял, как он это сделал. Полсекунды назад я стоял, изготовясь… И вот лежу на ковре, в глазах — круги, в затылке тупая боль…
Я переворотом ушел назад, на рефлексе, зная, что не успею…
Успел. Потому что Лебедкин вновь не стал меня добивать. Он стоял в семи шагах. Интересно так стоял, на носках туфель и при этом раскачиваясь, как штырь метронома. И с амплитудой, совершенно немыслимой с точки зрения равновесия.
И тут я понял, что это такое, хотя никогда прежде не видел…
У меня в башке что-то сдвинулось. Наверное, я основательно приложился… А на поле боя появился еще один участник. Даша.
Я услышал, как она бежит по галерее, но сделать уже ничего не мог…
Даша влетела в гостиную, в один миг оценила обстановку: раскачивающегося Лебедкина, скрючившегося лейб-гвардейца, растерянного Сучкова, меня, замершего в коленной стойке… И, подхватив первое попавшееся, что подвернулось под руку (это была ваза), метнула в Лебедкина.
Рефлексы и навыки у моей первобытной девочки были замечательные. Ваза пронеслась у меня над головой и попала точно в цель…
«Цель» отразила вазу с невозможной для человека быстротой… Не знаю как, но я понял, что произойдет, за миг до того, как фарфоровый снаряд с гудением устремился к Даше. Я прыгнул вверх, выбросил кулак… Скорость у вазы была такая, что совершенно непонятно было, как я успел. Но я успел. Потому что прыгнул раньше, чем Лебедкин метнул. Мой кулак соприкоснулся с вазой, рука вмиг онемела от кисти до плеча, ваза взорвалась сотнями осколков, и заряд фарфоровой шрапнели ушел вверх, никого не задев. Но это я узнал позже. В тот момент я решил иначе, потому что услышал Дашин пронзительный крик. Этот крик ударил меня в спину. Мне показалось, что мое сердце выпрыгнет из груди, и я сам прыгнул — на живой «волчок» свернутой в спираль силы — и смял его. Как давят в кулаке жестяную банку.
Внутри моего противника что-то звучно треснуло, и он грохнулся на ковер. Не упал, мягко и умело, как положено бойцу, а повалился такой же сломанной куклой, как недавно падал отброшенный им лейб-гвардеец.
И время сразу пошло как обычно. Я снова начал дышать и слышать множество звуков, оглянулся — и с облегчением понял, что с Дашей все в порядке.
А потом в гостиную ворвался караул…
— Не стреляйте, — крикнул я, заслоняя распластавшегося на ковре Лебедкина. — Он не опасен больше. У него позвоночник сломан.
Миша Лебедкин смотрел на цветной плафон гостиной — и улыбался. У него было лицо человека, который добился того, чего хотел. Что ж, если его целью было — умереть, то я сделаю все, чтобы он этой цели не достиг.
В гостиной было уже тесно от людей в «броне», когда наконец появились врачи.
Их командир решительно выпроводил из гостиной большую часть военных, его люди с невероятной быстротой развернули в дворцовой гостиной нечто вроде полевого лазарета. Двое занялись Гривой. Он опомниться не успел, как его правая рука оказалась в лубке, а затылок — в какой-то липкой дряни. Со словами: «Я — в порядке» Артём отпихнул врача со сканером, норовившего установить, есть ли у Гривы сотрясение мозга, и сбежал в дедовы палаты.
В палатах маялся композитор. Ни деда, ни Даши не было.
Грива отмахнулся от маэстро и прошел прямо в кабинет. Компьютер у деда был — из новых японских монстров, система безопасности которых за десять метров опознает чужого пользователя. Но простодушный дед ее попросту отключил. Приоритетов и допусков для деда тоже не существовало, так что, пожелай тот же маэстро приобщиться к государственным тайнам, — приобщился бы. Правда, потом служба безопасности разобрала бы его на молекулы.
Гриве на СБ было сейчас наплевать. Он влез в дворцовый новостной блок и поднял дайджест по китайским событиям. Попутно узнал, что Государя в Петергофе сейчас нет. Он передислоцировался в уральскую ставку. Туда же сейчас переправляли и Генштаб. Российская армия отрабатывала положение «нулевая готовность».
В Китае тоже происходили активные перемещения. Русские спутники китайцы не тронули, поэтому «картинка» была очень хорошая. И на этой картинке можно было видеть, как китайские войска движутся по вьетнамским дорогам.
На мониторе вспыхнул значок экстренного вызова.
Грива активировал сигнал и увидел крайне озабоченное лицо «дяди Коли».
— Андрей Алексеевич, у нас… Артём, это ты? А где дед?
— Только что был здесь.
— Позови его, пожалуйста. Я не могу с ним связаться!
— Ладно, сейчас попробую его найти.
«Уж не случилось ли с дедом что-нибудь?» — с беспокойством подумал Грива, покидая кабинет.
С дедом ничего не случилось. Его коммуникатор был занят, потому что Грива-самый-старший разговаривал сразу по нескольким каналам, причем на одном из них был Государь.
— Тебя ищет твой секретарь, — сообщил Артём.
— Подождет, — ответил дед. — Нет, Ваше Величество, это не вам. Это мой внук… Да, через час. Артём! Тебя ждет военное «крыло» стратегического резерва. Живо в аэропорт. Ты летишь на Урал.
* * *Через час — не получилось. Сначала Артём решил дождаться Дашу, но понял, что не получится. Даша была полностью погружена в фонотеку патлатого маэстро… Грива даже немножко позавидовал ее самообладанию. Полчаса назад она едва не погибла… И — никаких переживаний.
Артём не стал ей мешать. Взял с деда обещание — отправить ее на Урал сразу же после окончания записи и с надежным сопровождением. Зато Ваньку Сучкова Грива захватил с собой. Вернее, попросил у деда, чтобы Ваньку официально назначили ему в сопровождающие. Дед распорядился.
Грива получил в сопровождающие не только Сучкова, но еще десятерых бойцов из отдела охраны Департамента общественной безопасности. И звено новейших российских перехватчиков «смешанного» космо-воздушного типа.
С точки зрения Гривы, перехватчики были лишними. Боевое «крыло» стратегического резерва само было «летающей крепостью», и даже не «крылом», по сути, а космическим аппаратом с возможностью полета в атмосфере. Ходили слухи, что такие машины разрабатывались именно под космос. Как челноки для высадки на другие планеты.
Но для Земли они тоже годились, а главное, «ифрит» их создание проигнорировал.
Никакого комфорта внутри «крыла» не было. Всё — исключительно функциональное. А вот пилотские и пассажирские «места» — настоящие шедевры. Ускорение в пятерку «же» физиологически воспринималось не больше, чем тройка.
Они уже перешли на прямоточные двигатели и разогнались до пяти Махов[3], когда пришла информация по недавнему противнику Гривы…
— …Не понимаю, как его пустили во дворец, — сказал Артём. — У него же другой генетический код.
— Нас не проверяли, — сказал Сучков. — Нас же лейб-гвардейцы доставили. Охрана решила, что их коллеги знают, кого привезли.
— Замечательно!
Человек, которого они считали своим однокашником Мишей Лебедкиным, оказался вовсе не Мишей. В клинике, куда доставили парализованное «тело», сразу выяснили, что имеет место «подлог». Обнаружили следы пластической операции. Более того, оказалось, что псевдо-Лебедкин — этнический китаец… Словом, за такую организацию службы безопасности дворца (даже в отсутствие Государя) следовало отдавать под трибунал. Оставалось только надеяться, что Департамент общественной безопасности сделает правильные выводы. Пока же СБ допросила их однокашника Лёву Рублева, который, собственно, и привел «Мишу» к Сучкову. Выяснилось, что Рублев тоже генетического сканирования псевдо-Лебедкина не делал. Счел это неэтичным. Как же, человек только с «холода» прибыл. После стольких лет разлуки с Родиной. А Родина его — под сканер. Тем более что проверить Лебедкина должны были еще на границе. Но не проверили. Русский человек с русским паспортом…
— Хорошо, что жизнь его — вне опасности, — сказал Сучков. — Вот подлечат его — и можно будет с ним поработать.
— Хорошо, что я ему шею сломал, — проворчал Грива. — Такого зверя никакие запоры не удержат.
— У нас тоже есть мастера! — вступился за русский спецназ Сучков.
Грива спорить не стал. Видел он этих специалистов. Лейб-гвардейцев. Элиту. Безоружный китаец разделался с ними — как с детишками.
«А я его завалил», — подумал Грива без всякой гордости. Чем тут гордиться, если сам не понимаешь, как тебе это удалось.
Ладно, это всё подождет. Интересно, для чего он так срочно понадобился Государю?
Глава двадцать пятая
Тайный советник
Артём Грива— Я помню, как это начиналось, — задумчиво произнес Государь. — Это по моему настоянию Россия поддержала создание Международного координационного Центра по изучению «ифрита». Твой дед, помнится, был против. Многие были против. Наши прогнозисты уже тогда просчитали, во что может вырасти такая организация. Но что «ифрит» может быть фальшивкой… Этого никто даже предположить не мог. Такие бедствия… Скажи мне, Артём, это может быть правдой?
