Василий Маханенко - Темный паладин
— Поговорим? — усмехнулся я, обращаясь к насупившемуся монстру. — Или мне продолжить?
— Что ты хочешь? — прошла, казалось, вечность, прежде чем друидка в буквальном смысле выплюнула из себя слова.
— Не поверишь — я хочу жить! Хочу безопасности! Не вздрагивать при каждом шорохе, что придет злая Ната и утащит меня в темный чулан! Слыхала о такой штуке, как пирамида потребностей по Маслоу? Ты расшатала ее фундамент и теперь мне нужно… Хотя кому я говорю, ты же из другого мира! Так вот, золотко мое, там есть…
— Не называй меня так! — взъярилась Долгуната.
— Не вопрос, хочешь быть ублюдочной тварью?! Тебе так больше нравится? Поверь, золотко мое, быть желтой и похожей на протухшую ослиную мочу лучше завуалированно. Пусть окружающие считают тебя ценной и важной, но мы-то с тобой знаем, что на самом деле скрывается под этим эпитетом.
Долгуната промолчала.
— Значит так. Ты настолько меня достала своим контролем, что у меня нет другого выбора, кроме как лично исполнить свой же приговор и получить заслуженную награду за твое уничтожение. Выбирая между двумя возможностями: получить гранис или оставить тебя в покое, я выберу первое. Но в моем мире есть такая вещь, как коррупция, которая не перестает мне нашептывать, что, в принципе, можно закрыть глаза на твое поведение, если мной будет получена соответствующая компенсация. Мне нужна информация. Мне нужны гарантии безопасности в Академии и за ее пределами. Мне нужны гранисы. Мне вообще много чего нужно, поэтому я жду твоих предложений, золотко. Чтобы тебе лучше думалось, смотри, что у меня есть.
Три активированных свитка не принесли никакого видимого вреда — защита поглотила весь урон. Но их задача была в другом — показать серьезность моих намерений и показать, что свитков у меня еще достаточно.
— Я могу выйти из Академии в любой момент, — Долгуната продолжила выплевывать слова сквозь сжатые зубы. Будь ненависть, плескавшаяся в ее глазах, материальна, ею можно было бы спокойно испепелять небесные тела, раз и навсегда решив проблему угрозы со стороны астероидов, метеоритов и даже небольших планет.
— Не выполнив задания Арчибальда? — я не скрывал усмешки. — Вперед, вали!
— Ты ничего не знаешь!
— Да мне и знать не нужно! Очнись, старушка! Тебя готовили сто пятьдесят лет к какой-то конкретной цели, которую ты выполнила не до конца, иначе в Академии тебя бы уже давно не было. Ты тупо не справилась с поставленной задачей, какой бы она не была. Я имел удовольствие общаться с каторианцем — ему не нужны неудачники. Так что у тебя три выхода — либо ты заинтересовываешь меня настолько, что я решаю тебя не уничтожать, либо возвращаешься в большой мир и объясняешь Арчибальду, почему не выполнила задание, либо плюешь на самосохранение и позволяешь мне себя добить. Можешь, кстати, сама прыгать вниз. Других вариантов у тебя нет. Достать меня здесь некому, а у тебя лапки короткие. Даю тебе десять минут на раздумье, после чего решаю, что ты выбрала последний вариант. Время пошло.
— Сука! — Пройдя очередной круг вокруг камня возрождения, друидка застыла, сжала кулаки, подняла голову, зарычала и внезапно истошно заорала: — С-У-К-А!!! А-А-А!!! Ублюдок сраный!!!
Я демонстративно молчал, не обращая внимания на беснующуюся девушку и отбивал ногой ритм. Работал хронометром. Ругательства Долгунаты не отличались разнообразием, мне даже стало скучно и почему-то вспомнился лейтенант Синцов — вот кто был истинным виртуозом матерной словесности. Он мог переложить на ненормативную лексику даже «Войну и мир» таким образом, что роман не только бы не потерял ни капли своей культурологической значимости, но и приобрел бы новые краски, которые сделали бы его еще более популярным. Долгунате, с ее 150 годами, до Синцова было далеко.
— Что ж, — спустя десять минут криков друидки я развел руки в стороны, выражая полное разочарование. — Ты сделала свой выбор, так что…
— Если ты сохранишь мне жизнь, то клянусь Игрой, я обеспечу тебе прохождение Академии, — гробовым, тихим и каким-то шипящим голосом произнесла друидка. Ее едва было слышно. — Клянусь, что ты получишь все имеющиеся у меня гранисы: десять и триста двадцать тысячных. Клянусь Игрой, что расскажу тебе все, что пожелаешь и что не запрещено прямым приказом учителя. Клянусь не наносить тебе ни прямого, ни косвенного, ни ментального урона, только если это не будет являеться требованием сценария или единственным шансом для твоего спасения. Этого достаточно? Или в довесок хочешь видеть меня в качестве сексуальной рабыни?
— Геронтофилия не мой путь, — я не собирался поддаваться на провокации Долгунаты. Даже несмотря на клятву, она была опасным противником. — Но это еще не все! Вместо так любимого тобой секса, которым, как я понял, ты зарабатываешь себе на жизнь, я хочу, чтобы ты обучила меня защите от ментального воздействия.
— Хорошо, что еще? — Долгуната оскалилась, но согласно кивнула.
— Еще мы не обговорили, что будет после Академии. Ты сильнее, и вернувшись в большой мир, запросто меня найдешь и сотрешь в порошок. Либо наймешь кого-то для моего уничтожения. Я этого не хочу и мне нужна уверенность, что такого не произойдет, по крайней мере, по твоему приказу или наущению.
— Если у меня не будет прямого приказа на твое уничтожение, клянусь Игрой, что не стану тебя трогать! Клянусь не принимать и не формировать заказы на твое уничтожение или обнуление. Ты это хотел услышать?
— Все правильно! Вот умеешь ты убеждать, когда хочешь! Дай подумать… Хорошо, я принимаю твою клятву и не стану тебя сейчас уничтожать!
Некоторое время мы играли в гляделки с друидкой и я в очередной раз убедился, что Ната сдалась, но не сломлена. Таким обжигающим взглядом сломленные люди не обладают.
— Викат! — прокричал я в воздух, прекрасно понимая, что за всем этим представлением наблюдает староста. — Присылай сюда кузнеца! Цепь больше не нужна.
— Что за хрень? Отвали! — воздух вокруг камня возрождения уплотнился, превратившись в Сахрея. Друид не сразу сориентировался, поэтому когда ему не хватило места, от на рефлексах оттолкнул мешающееся препятствие. В данном случае — Долгунату.
— Не-е-ет! — раздался очередной крик боли, перешедший в хрип и горловое бульканье. Долгуната отправилась на очередное перерождение.
— Ната?! Как? — на лице Сахрея на мгновение застыло ошеломленное выражение, после чего друид растаял в окружающем пространстве. Игра посчитала его виновным в нанесении урона другому игроку в рамках Лабиринта, незамедлительно приведя приговор в исполнение.
— К текущей ситуации очень подходит слово, которое ты недавно произнес, — усмехнулся подошедший вместе с кузнецом староста. — Очень емкое и многое объясняющее. Удивительно, что я его раньше не слышал… Упс!
За час, потребовавшийся на перерождение Долгунаты и Сахрея, меня освободили из железного плена и создали ранее рекомендованный Викатом деревянный настил, перебросив один из его концов через ров. Удивительным образом доски не прогибались под собственной тяжестью, несмотря на пятнадцать метров, разделяющие края рва. Стоило мне обратить внимание на этот факт, как Книга знаний сразу же подсказала ответ — настил был выполнен из того же материала, что и штакетник. Не дерево, но пластик, при этом имеющий увеличенный параметр прочности. Мне начинает нравиться жить в магическом мире — многие физические законы здесь не действуют, или действуют, но не так, как нас учили в школе. Появившись вновь в Игре, Долгуната пригвоздила тяжелым взглядом потупившегося брата и перебралась на другую сторону. Сахрей только хотел последовать за ней, как девушка наклонилась и вытащила за собой настил. Дальний конец запрыгал по кольям, но Ната не сдавалась, с каждым шагом увеличивая расстояние между братом и его свободой.
— Ната?! — возмущенно воскликнул друид, когда понял, что ему грозит. — Что за шутки?!
— Ты не выполнил мой приказ! — по всей видимости, друидке нужно было выплеснуть на кого-то все свое раздражение и попавшийся под руку Сахрей оказался не в том месте и не в то время.
— Кто тебе сказал?! Он уже…
— Ни слова больше! — Ната оборвала брата. — Ты хочешь умереть? Забыл приказ Арчибальда? Сиди здесь, я выведу Ярого из Академии и вернусь за тобой. Еды на сколько хватит?
— Недели на две…, - печально протянул Сахрей. — Не оставляй меня здесь!
— Идем, — Долгуната забыла о брате, взяла меня за руку и в буквальном смысле потянула в деревню. — Ты сейчас на каком испытании?
— Третье. У старосты гостят Зангар и Маринар. Они идут с нами.
Ната ничего не ответила, но резко развернулась и широким шагом направилась к дому Виката, заставляя меня бежать рядом. Судя по сжатым губам, девушка приняла какое-то решение, которое ей не нравится, но которому она будет следовать до самого конца.
