Алексей Ефимов - Шаг за грань
Фон Райхен был похож на мальчишку, которого распирает тайна. Это до такой степени не подходило немцу, что император даже забеспокоился. Но маршал после обычных приветствий всего лишь – без объяснений – поставил в проигрыватель диск. Император заинтересованно наблюдал за его действиями.
– Вот, послушайте, – фон Райхен двинул рукой, включая запись. Кажется, видеосопровождения не было – в экране закрутился туман заставки. – Это боевая песня скиуттов. Новая, – пояснил маршал.
Император кивнул и придвинулся к проектору, внимательно слушая.
Из динамиков ударила музыка – в ней различались, кажется, барабаны, но в целом было неясно, какие это инструменты. Однако музыка рождала странное и жутковатое ощущение – Его Величество даже вздрогнул, когда в нее вплелись воющие голоса. Они рычали, хрипели и рявкали в разноголосой какофонии… но был в этой какофонии какой-то железный ритм. Временами голоса уходили в какой-то неслышимый диапазон – и Император ощущал, как мурашки бегут по коже, как возникает неясный страх… Те, кто сражался со скиуттами, рассказывали ему, что это тяжело чисто физически – сохранить спокойствие при звуках их боевого клича-воя, вопля, лая, рычания, всего вместе – не сразу разберешь. Скиутты не ненавидели землян и не боялись их. Что само по себе было редкостью среди разношерстных врагов.
– Впечатляет, – покачал он головой, когда песня закончилась. – Но…
– А вот перевод, – опередил вопрос фон Райхен. – Конечно, ребята перевели приблизительно, вы понимаете, что эта проблема с инопланетными языками никуда не денется… Однако меня уверили, что сохранено все, что можно было сохранить… – И он снова включил запись.
Музыка не изменилась, разве что стала немного тише. А потом рванулись голоса – человеческие, но почти такие же воющие:
Расплавленный бетон под траками кипит,Система ПВО радарная ослепла.Расколот пополам огромный материк,Покрытый ровным слоемАтомного пепла.
Война, cтала нашей жизнью война,Станет нашей смертьюВойна за войной, сражение за сражением,Одно за другим.Сегодня победа, завтра поражение:Победа одним – поражение другим.
Напалмовый цветок бутоны распустил.Закованы в броню ударные колонны.И воздух бороздят десятки тысяч крыл,И сквозь пожарищаШагают батальоны.
Война, cтала нашей жизнью война,Станет нашей смертьюВойна за войной, сражение за сражением,Одно за другим.Сегодня победа, завтра поражение:Победа одним – поражение другим.
Бронепехота в бой вступила не спеша.Ударная волна периметр накрыла.И счастлив тот солдат, что верит, что душаБессмертна,Потому неуязвима!
Война, cтала нашей жизнью война,Станет нашей смертьюВойна за войной, сражение за сражением,Одно за другим.Сегодня победа, завтра поражение:Победа одним – поражение другим.
– Внимание, слушайте, это важно, – быстро сказал фон Райхен. – Вот, сейчас…
Император изумленно поднял брови.
Идут за строем строй, летят звено в звено,Примкнув свои штыки, землян стальные роты.Под яростным огнем, красиво, как в кино,Они ползутНа наши огнеметы…
– Ого, – тихо сказал Император. – Какое уважение… Значит – землян стальные роты?
Фон Райхен кивнул. А песня продолжалась:
Подкованный сапог на горло наступил.Агония земли слилась в едином взрыве.Последний марш-бросок, рывок десантных сил.Мы захлебнулисьВ наступательном порыве![32]
Василий VI позволил себе широкую улыбку.
И именно в этот миг – мощной волной – пришло второе за последние часы осознание: он не увидит победы. Но победа – будет.
* * *– Подлетаем к верфи, – сказал Ставрос, и Антон сразу же приник к окну.
Военная верфь впечатляла. Издали она походила на гантель – длинная и толстая труба с двумя плоскими цилиндрами на концах. От трубы накрест отходили разной длины пары строительных пирсов, а между ними висели корпуса недостроенных кораблей. Уже издали было видно, что там все кипит и движется – вокруг каждого корпуса парил рой монтажников, сварочных автоматов и деталей, повсюду мерцали ослепительные огни сварки.
По сравнению с громадиной верфи даже корпуса будущих авианосцев казались маленькими – она достигала четырех километров в длину и вмещала в себя не только жилища для монтажников, но и заводы по выпуску многих деталей и элементов конструкции – лишь самые сложные, вроде двигателей и бортовых орудий, приходилось доставлять с Земли.
Антон попытался прикинуть, сколько здесь строится кораблей. Выходило никак не менее полусотни – и ведь все это авианосцы, линкоры и крейсера, ударная сила Флота. Вообще-то, мальчишка уже знал, что строительство военного корабля – дело очень сложное и долгое, большинству виденных им кораблей до входа в строй оставались еще годы. Но ведь и верфь у Земли далеко не одна – и не только у Земли, да еще строятся и строятся новые… Земля готовилась воевать всерьез – и вроде бы лишние мощности космических производств, развернутые по настоянию обоих императоров еще до того, как рухнула Зона, пришлись как нельзя кстати.
– Смотри, вот он! – Ставрос ткнул в пару пирсов, которые были длиннее остальных.
Между них висел уже готовый корабль, непохожий на остальные – сбоку он чем-то напоминал финский нож: гладкий, длинный и узкий корпус обитаемой части, длинная многогранная призма двигательного отсека, а между ними, из толстой муфты реакторного, торчали здоровенные шипы гипердвигателя. Правду говоря, Антон еще никогда не видел таких громадных гипердвигателей – он один был величиной со стандартный крейсер, а уж его мощность, наверняка…
– «Мстислав», первый корабль шестьсот семидесятого проекта, – возбужденно продолжал перечислять Ставрос. – Рейдер сверхдальней разведки – таких кораблей на Земле еще не строили. Шестьсот метров в длину, масса покоя – миллион восемьдесят тысяч тонн, экипаж – полторы тысячи, две эскадрильи истребителей, дюжина разведывательных катеров, оружие – четыре осевых рельсовых двухсотвосьмидесятимиллиметровки, сорок универсальных комплексов, ракеты… Гиперскорость на порядок больше, чем у любого современного корабля, на одной заправке может пройти две тысячи светолет и вернуться. И мы будем на нем служить! Антон, мы на нем будем служить!!! – Эллин даже захлебывался от восторга, его распирало от восхищения – кораблем, самим собой, миром и сверкающим будущим.
Антон кивнул. В это до сих пор верилось с трудом – но, раз уж выпал такой шанс, мальчишка вцепился в него руками и ногами. Глубокий рейд по тылам Чужих обещал быть… интересным, особенно с учетом состава экипажа – в него входили две сотни дипломатов, ксенологов и людей из военной разведки, группа инженеров и ученых, чтобы прямо на месте разбираться с разными образчиками техники Чужих, а также пластунский батальон в полном составе. Говорили, что будут на борту и люди с особой миссией. Антон понимал, что они в любом случае БУДУТ – такого рода рейс никак не мог обойтись без участия земных спецслужб, – но вот КТО это был, он, скорее всего, никогда не узнает, даже если будет жить с ними в одной каюте, что было все же несколько обидно. Экипаж рейдера набрали из тех, кто участвовал в достопамятном победоносном сражении, – поскольку опыта лучшего и большего просто не было ни у кого на флотах. Двенадцать таких рейдеров должны были осуществить скрытный прорыв в глубину территорий Чужих – далеко за линию фронта. Прорваться – и вернуться через полгода – два года, сроки были различные в соответствии с заданиями. Вернуться и привезти то оружие, которого катастрофически не хватало Земле: информацию. Как можно более обширную и подробную[33].
С того момента, когда после неясно зачем проведенного конкурса, в котором они оказались в числе победителей, юнги дали уже вполне ясную подписку, они фактически не принадлежали себе. И проживание, и этот перелет – последний перед прибытием на борт – находились под плотным контролем. Чего стоили капсулы, вшитые всем членам экипажей, даже дворянам, – активировав такую капсулу определенным сложным переплетением пальцев и рук, «подшитый» умирал в течение долей секунды…
…– Добро пожаловать на борт «Мстислава», юнги, – офицер-впускающий у шлюза посмотрел на браслет. – Ставрос Навкатос – каюта Ю семь, Антон Шевардин – каюта Ю восемь, можете располагаться и быть свободными в пределах палубы до вечернего построения.
– Разрешите вопрос… – начал Ставрос, на что офицер коротко ответил:
– Нет, – и показал рукой в коридор. – Прямо, первый лифт слева, три цифры вниз.
– Вот так, – поучительно и значительно сказал Антон, толкнув друга, когда они вышли из лифта.
