Вадим Львов - Роса на Солнце

– А-а-а-а, и вы здесь!.. Что же ваши хваленые, отлично вооруженные войска драпают от русских? Где ваш флот, ваша авиация?!

«Да она просто не в себе!» – подумал Готтлиб, глядя на уложенную в виде бублика косу на голове у фрау Олеси и ее безумные глаза И, как бы подтверждая гипотезу генерала, фрау-премьер вдруг завизжала на высокой ноте и, растопырив пальцы с ухоженными ногтями, резво прыгнула вперед, метя ногтями в лицо Готтлибу. Он едва успел увернуться. Фрау Тимощук, подвывая, пролетела мимо него и покатилась по бетонному полу.

Следом на генерала накинулся какой-то чудик в военной форме со множеством звезд на погонах, как выяснилось позже, новоявленный главком сухопутных войск Иваницкий, распространяющий вокруг себя жуткий запах сивухи. Его Готтлиб «успокоил» прямым в челюсть. Остальных, рвущихся врукопашную, сдержала прибежавшая охрана во главе с Циммерманом.

В итоге этот хаос и ругань прервали звуки «ревуна». И металлический голос из динамиков, орущий на четырех языках: «Внимание! Ракетное нападение!»

– Этого еще не хватало!

Распихивая мечущихся и визжащих штатских, генерал выскочил на свежий воздух. Рядом тут же притормозил мощный пятнистый MOWAG «Eagle», и его адъютант Рек, перекрикивая сирену, замахал рукой:

– Герр генерал, машина подана!

Едва фон Рамелов запрыгнул в вездеход, как чудовищный взрыв поднял машину и бросил куда-то вбок. Готтлибу повезло. Прочный корпус швейцарского внедорожника выдержал ударную волну и град стальных осколков. Чего не скажешь об ангаре. Ангара, где заседала Специальная комиссия, больше не было.

Была солидная дымящаяся воронка, и обломки вокруг. Пока генерал, вылезая на землю, начал ощупывать свое тело на предмет переломов, к нему подбежал лейтенантик с непокрытой головой и наполовину оторванным ухом.

– Господин генерал!!! Атака на внешние посты охраны. Террористы, их несколько сотен, ведут обстрел со стороны леса!

«Началось. Значит, атака террористов и ракетный удар – это спланированная акция. Русские наверняка знали, что здесь окажутся «шишки» Евросоюза. Налицо полный провал нашей контрразведки».

– Какие силы сосредоточены здесь? – спросил он лейтенанта. – И представьтесь, в конце концов!

– Лейтенант Дакоста, 105-я отдельная рота аэродромного обслуживания.

– Какие еще подразделения имеются в этом районе?

– Дивизион французских жандармов.

– С ними есть связь?

– Была, господин генерал. До последнего времени. Они вели на юго-востоке операцию против эээ… террористов.

– Вы идиот, Дакоста! Где, по-вашему, сейчас дивизион жандармерии, если террористы атакуют аэродром именно с юго-востока?

Дакоста соображал туго. Видимо, сказывалась контузия. Готтлибу пришлось взять на себя командование крошечным гарнизоном аэродрома. Это означало, что из-за чертовой бури и долбаных еврокомиссаров он застрял здесь и потерял управление войсками.

Слава богу, что у атакующих нет тяжелого вооружения. А у охраны аэродрома нашлось несколько бронеавтомобилей «ИВЕКО-Пума» с крупнокалиберными «Браунингами». Каким чудом отбились, неизвестно, но террористы, точнее, повстанцы или партизаны, не были очень настырными и отошли. Растворились в непроходимых местных лесах.

Примерно через час удалось восстановить связь и разобрать обломки ангара. Еще через час к аэродрому вышли остатки разгромленного местными жителями жандармского дивизиона. Погода не улучшалась, и фон Рамелов приказал лететь обратно. На фронт. Там, по крайней мере, было безопасней, чем во Львове.

«МН-53G» шел на предельно низкой высоте, и генерал, не отрываясь, смотрел в иллюминатор, обдумывая последнюю, полученную из штаба разведсводку. Рядом, баюкая сломанную руку, сидел его адъютант.

– Герр генерал, разрешите вопрос?

– Спрашивайте, Рек.

– Это – конец? Кампания проиграна?

– Да, сынок! Мы – в полном дерьме. Русские прорвали фронт в трех местах. У Сквиры, под Уманью и Херсоном. В прорыв введены танковые бригады. И нам их нечем остановить. Это классический пример одностороннего поражения.

– Где остановятся русские?

– Думаю, у Львова. Не забывай, что у нас еще есть ядерное оружие. Дальше русские вряд ли пройдут. Мы этого не допустим. Теперь главное – отвести без особых потерь наши силы из Украины.

– Извините, герр генерал, отвести «по турецкому варианту»?

– Все может быть, сынок, все!..

Из сообщений европейских СМИ:

«Фигаро»

«Трагедия во Львове»

В результате удара высокоточной ракеты русских агрессоров погибли руководители Евросоюза, но еще более трагичной была судьба украинского премьера Олеси Тимощук.

Она выжила после ракетного удара и, находясь в состоянии глубокого шока, забрела в близлежащий лес, где стала жертвой нападения нацистских боевиков.

Труп, обезображенный ударами холодного оружия, опознали только по косе и нижнему белью…

День седьмой. Окрестности Ялты. Украина

Боевиков было, как грязи… Очень много… И теперь, с началом боя, они, словно тараканы или муравьи, стали вылезать из всех домов… Артем понял, что попал «капитально», но делать было нечего. Назвался груздем – полезай в кузов. А ведь как его «развели на храбрость». Словно мальчишку. Вчерашней ночью Пшеничного неожиданно вызвали в штаб полка. Подходя к штабу и ругаясь сквозь зубы, капитан обнаружил возле штаба, помимо обязательных часовых, шесть крепких, похожих на доберманов и друг на друга молодцов, сидящих на десантных рюкзаках. Молодцы на капитана не обратили ни малейшего внимания, продолжая вполголоса переговариваться. Пшеничный в полку был известной личностью, и такое поведение незнакомцев его здорово покоробило. Он резко остановился и открыл было рот, чтобы одернуть сидящих и болтающих при офицере незнакомых бойцов. Этой возможности ему не дал выскочивший из штаба полковой адъютант.

– Вас ждут, господин капитан, – козырнув, сказал штабной и сделал приглашающий жест рукой.

В штабе было так накурено, что можно вешать топор. Командир полка, начштаба и начразведки были заядлыми курильщиками. В отличие от Пшеничного, который даже не выносил запах табачного дыма.

Полковник Базылев, увидев Артема, тут же помахал перед носом, разгоняя дым, и крикнул:

– Входи, капитан. Присаживайся.

Пожав руки офицерам, Пшеничный сел и тут увидел еще одного человека, сидящего чуть дальше от всех. В тени.

– Задание тебе командование поручает, капитан. Особое.

Пшеничный покосился на незнакомца и спросил:

– Совместная операция?

– Молодец, сотник… Быстро догадался. Разреши представить тебе подполковника Маслова! – И Базылев повернулся лицом к гостю. Тот пододвинулся из темного угла на свет. Лицо у Маслова было значительным. Как говорила покойная Артемова бабушка, «рожа протокольная». Мощные надбровные дуги, глубоко посаженные серые глаза и два шрама. На лбу и на подбородке.