Фронтир - Алексей Витальевич Осадчук
Все дружно кивнули. Рожи у всех грязные и уставшие, но довольные. Вон они — башни Западной крепости… До них уже рукой подать. А там и до города недалеко, где есть горячая еда, эль и теплая постель.
— Отдыхайте, приводите себя в порядок и послезавтра вечером я вас жду у себя в особняке — будем решать, что делать дальше с нашей добычей, — произнес я и с улыбкой добавил: — Как раз для этого случая у меня припасено несколько бутылок аталийского бренди.
Ответом мне были три счастливых улыбки. Ну, все — добрались…
Интерлюдия 3
Окраина Тулона. Особняк господина Молле.
— Дядя Бертран! Дядя Бертран!
Звонкий голос Кевина в прихожей заставил стряпавшего на кухне Бертрана вздрогнуть.
— Что у него там опять стряслось? — пробурчал он. — Кричит как на пожаре.
Он уже было приготовился разродиться обличающе-воспитательной речью о правилах приличия, но, увидев бледное напуганное лицо забежавшего в кухню мальчишки, понял — случилось что-то непоправимое.
— Дядя Бертран! — губы Кевина дрожали, а в глазах застыли слезы. — Там это…
— Что?! — выдохнул старый слуга, и его сердце неприятно заныло.
Прошло чуть меньше месяца с того дня, когда в крепость вернулся из теневого патруля отряд лейтенанта Тассена. Но господина с ними не было.
Жак побывал в крепости и вернулся мрачнее тучи. Там ему рассказали, что Максимилиан с маленьким отрядом был отправлен в разведку в долину к подножию Серого хребта и с того дня никто не знает о судьбе этого десятка.
Господин как в воду глядел. Дал подробные распоряжения на такой случай, но Бертран хорошо запомнил последние слова господина. Его не так-то легко убить. Особенно после того, как Максимилиан обрел магический дар.
Бертран в гибель господина не поверил. Продолжал вести хозяйство, как раньше, а также исправно ходить в храм Святой Аделаиды и жертвовать монетки в надежде на то, что его жертва перевесит чашу Великих Весов.
И вот сейчас новая напасть…
— Там во дворе… — дрожащим голосом говорил Кевин. — Капитан… Солдаты… Они это… Они хотят забрать Жереми, Клода и Люка! А Жак их не пускает!
Бертран сперва даже не понял, о чем говорит мальчишка, но потом, когда пелена испуга за хозяина спала с его глаз, он, как это всегда случалось, взял себя в руки и решительно двинулся во двор.
Эта новость подействовала на старого слугу, словно ушат ледяной воды. Кто-то покусился на собственность его господина! Такой наглости он никому не спустит!
В прихожей он на миг остановился, будто что-то вспомнил, а потом торопливо направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Прежде чем вступить в схватку со стервятниками, необходимо хорошо подготовиться.
Бертран вышел во двор как раз в тот момент, когда десяток солдат взяли Жереми, Клода, Люка и широкоплечего астландца Гуннара в кольцо.
Краем глаза старик удовлетворенно отметил, что эти четверо не выглядели, как стадо испуганных овец. Они, скорее, походили на молодых псов, которых окружили волки, но которые не собираются так просто сдаваться.
Наука Жака, которую он каждый день вдалбливал в парней, пошла им на пользу. И снова господин оказался прав, дав поручение ветерану учить сервов смертному бою. Особенно в свете того, что вольные на этих пятерых уже давно оформлены и лежат в укромном месте в кабинете господина.
Жак в стороне оставаться тоже не собирался. Он отчаянно что-то втолковывал лениво слушавшему его капитану Луи де Рогану. Бертран видел, каким взглядом смотрит на происходящее этот человек, будто все уже решено.
Чуть поодаль, переминаясь с ноги на ногу, стоял домоправитель, господин Молле и, широко раскрыв глаза и рот, таращился на представление, устроенное капитаном.
Сбежались падальщики на хозяйское добро…
Старик зло сжал зубы и прищурился. Ну, это еще бабка надвое сказала! Он умрет, сражаясь за собственность господина! Бертрану в это мгновение пришлось вспомнить все, что он увидел за прошедшие годы в домах его господ. Там такие хищники обитали — капитан и уж тем более этот болван Молле им на один зуб.
Бертран приосанился. Оправил сюртук и, шепотом попросив Святую Аделаиду о заступничестве, шагнул через порог.
— Господа! — произнес он громко и с достоинством. Еще бы! Он — личный камергер шевалье Ренара, представителя одного их самых древнейших родов Вестонии и всего Мэйнленда. — Что здесь происходит?!
Вопрос прозвучал так спокойно и в то же самое время властно, что все присутствующие во дворе замолкли. А солдаты капитана даже слегка заробели.
Бертран — бывший серв, но сейчас — свободный человек, и он в своем праве. Он защищает имущество своего господина. Он, как цепной пес, который готов в любой момент вцепиться в горло вору. Так его учили в лучших и богатейших домах Вестонии. Уже потом, если господину будет угодно, этого пса удавят за излишнюю дерзость или щедро наградят за верную службу. Но это будет потом… А сейчас — лапы прочь от хозяйского добра!
Жак тоже оторопел. Он смотрел на Бертрана и не узнавал его. Тихий и робкий старик неожиданно перевоплотился чуть ли не в церемониймейстера самого короля Вестонии!
Первым пришел в себя капитан.
— Как ты смеешь, жалкий серв, так со мной говорить! — прошипел он и шагнул вперед.
— Еще один шаг, господин капитан, и в столичную резиденцию графов де Грамонов отправится письмо с полным изложением произошедшего здесь, — не моргнув и глазом, отчеканил Бертран. — Уверен, его сиятельство Генрих де Грамон будет очень удивлен и обеспокоен тем фактом, что на собственность его племянника без объяснения причины вторглась городская стража.
— Этот особняк — собственность господина Молле! — рыкнул капитан, указывая на растерявшегося домоправителя.
— Согласно королевскому указу от двухсотого года пятой эпохи под номером пятьдесят восемь движимое и недвижимое имущество, взятое в аренду дворянином, является его временной собственностью до истечения соответствующего
