Фронтир - Алексей Витальевич Осадчук
Внимательно просканировав пленника, я пришел к выводу, что имею дело с существом похожим на детей Мимитех. Правда, ни среди Лао, ни среди их сородичей не было никого с такой энергосистемой. Все одаренные в этих племенах были завязаны на изумрудную магию леса.
Наполнение источника маной блокировалось кандалами на запястьях и щиколотках пленника, а также тонким ошейником на его шее.
Помнится, Герцог обращался к своему пленнику на вестонском, но я, на всякий случай, решил переспросить:
— Ты меня понимаешь?
После недолгого молчания пленник зашевелился и приблизился к решетке. Капюшон его балахона слегка сдвинулся на затылок, и в лунном свете я увидел бледное-серое измученное лицо.
Хм, похоже я немного ошибся. Передо мной не пленник, а пленница. Разрез глаз, острые уши — определенно она из племени родственного Лао. Только цвет кожи другой.
Девушка сглотнула пересохшим горлом и облизала потрескавшиеся губы. В ее глазах было столько тоски и усталости, сколько хватило бы еще на две жизни.
Хм… Досталось девчонке… Но я особо не обманывался. Зная, что там происходит в Тени, я с уверенностью могу сказать, что простые девчонки за Барьер не заглядывают.
Ее тяжелый, слегка удивленный взгляд пробежался по мне и остановился на фляге, висевшей у меня на поясе. Пленница явно узнала меня. Я помню ее долгий изучающий взгляд в тот день перед приливом.
— Ты меня понимаешь? — повторил я свой вопрос, но уже на ведьмачьем наречии.
Пленница вздрогнула и подняла на меня глаза. Она втянула носом воздух и, спустя мгновение, слабым голосом произнесла:
— Я чувствую на тебе запах моего мира… Великая Грань не убила тебя, и ты вернулся. Значит, он все-таки добился своего…
Глава 25
Пленница говорила на ведьмачьем вполне свободно. Правда, в некоторых словах она непривычно ставила ударения на последний слог, но я ее прекрасно понимал. Скажу больше, тот же Монгво говорил на древнем наречии намного хуже, и акцент у него был другой. Видимо, родной язык племени Мимитех заметно отличается от того, на котором говорят сородичи этой девушки.
— Он? — переспросил я.
— Человек, который два года назад посадил меня в эту клетку, — ответила пленница.
— Что ты имела в виду, сказав, что он добился своего? — спросил я, внимательно следя за ее реакцией.
— На моей памяти, ты — седьмой, кого он скормил Великой Грани, — ответила она. — Когда умерли те шестеро, он был очень недоволен. Ты выжил — значит, он добился своего.
Ее взгляд снова скользнул по фляге на моем поясе. Девушка непроизвольно облизала пересохшие губы.
Я отцепил флягу и протянул ее пленнице. Та, стараясь не делать резких движений, чтобы не спровоцировать меня, дрожащими руками перехватила флягу и тут же жадно присосалась к ее горлышку, закрыв глаза от удовольствия.
— Зачем ему понадобилось скармливать людей Великой Грани?
— Человек, посадивший меня в клетку, не делился со мной своими мыслями и планами, — пожала плечами пленница и вернула мне пустую флягу.
Хм… Либо не хочет говорить, либо действительно не знает.
— Откуда ты? — решил зайти с другой стороны я.
— Земли моего клана находятся далеко на севере за Великой Гранью.
— Почему ты пришла на нашу сторону?
Взгляд пленницы на мгновение вспыхнул, но она тут же взяла себя в руки. Мой нехитрый маневр был разгадан. Склонив голову набок, она приблизилась вплотную к решетке и спокойно произнесла:
— Человек, который посадил меня в клетку, тоже спрашивал меня об этом. Он грозился сделать моему телу очень больно, если я не буду говорить. Но он быстро понял, что я могу сделать так, что мое тело умрет еще до того, как почувствует боль от пыток.
Я хмыкнул.
— Со мной у тебя так не получится. Если я захочу сделать твоему телу больно, ты не сможешь убить себя. Ты, конечно, можешь попытаться, но я обязательно это увижу.
В ее глазах я впервые увидел страх. Она отпрянула от решетки и замерла, боясь пошевелиться.
— Видящий… — ошарашенно прошептала она.
Краем уха я услышал шаги, а потом и осторожное покашливание снаружи. Моим спутникам тоже было интересно посмотреть на легендарного Призрака. И они были в своем праве — лагерь мы взяли на меч вместе.
Я развернулся и шагнул в сторону выхода. Снаружи меня уже ждали.
— К-хм… — кашлянул фон Гольц, с любопытством заглядывая мне за спину. — Он сказал что-нибудь полезное?
— Нет, — ответил я, а потом добавил: — И это не он, а она.
Взгляды баронов стали еще более заинтересованными.
— Шевалье, — обратился ко мне фон Гольц. — У вас есть какие-нибудь соображения на ее счет? Каким образом она может быть нам полезна?
— Предлагаю отвезти ее в крепость, — подал голос фон Брунон. — Уверен, нам за нее хорошо заплатят. Это же Призрак!
— Лео, это очень плохая идея, — покачал головой фон Гольц. — Вот именно, что Призрак… Как только мы с ней заявимся в крепость, нас тут же возьмёт в оборот тайная канцелярия. Ты же знаешь, какие там умельцы служат… Из нас под пытками сперва выпотрошат все, что мы знаем, а потом удавят по-тихому. Им плевать на наше происхождение. Лишние свидетели им ни к чему.
Фон Брунон задумчиво крякнул, а потом кивнул, признавая правоту друга.
— Значит, ты предлагаешь ее прикончить? — спросил он.
— Я этого не говорил, — ответил фон Гольц и взглянул на меня. Фон Брунон тоже поднял глаза на меня. Как-то так вышло, что за последние сутки в каждом таком обсуждении последнее слово было за мной, и почти всегда эти
