Андрей Гребенщиков - Ниже ада
Он чуть замедлил бег, когда изнутри послышались новые выстрелы — перестрелка продолжалась! Из башни донеслись отчаянные человеческие крики, но быстро смолкли, сменились гробовой тишиной. Тевтон вжался ухом в дверь — ничего, подергал дверную ручку — как и ожидал, заперто. Можно было расстрелять замок, однако выдавать свое присутствие раньше времени не следовало. Тем более, за дверью могли находиться выжившие — Маркус нутром чуял, что люди только затаились, напряженно выжидая. Он пошарил глазами по фасаду здания, отметив, что два некогда больших окна заделаны кирпичом, причем не очень тщательно.
Найти ящик на порядком захламленной улице, чтобы залезть на него и ножом подковырнуть выпирающий из кладки кирпич, не составило никакого труда. Маркус припал ухом к образовавшемуся отверстию и тут же был вознагражден за труды — внутри кто-то то ли переругивался, то ли просто разговаривал на повышенных тонах. Два голоса, оба мужских, твердых и уверенных. Один из них Маркус узнал сразу — хрипловатый бас Вольфа!
«Вот это удача! — возликовал Тевтон. — Выродки с Ботаники и старина Генрих в одном флаконе!»
Второй голос распознать не получалось, равно как и расслышать, о чем конкретно ведут беседу люди, — отдельные слова сливались, превращаясь в мешанину из нечленораздельных звуков. После недолгих колебаний пришлось, скрепя сердце, пойти на крайние меры: блондин стянул с левой стороны головы часть противогаза и уже обнаженным ухом вновь припал к «слуховому каналу». Слышно стало чуть лучше — из обрывков фраз Маркус, к огромной досаде, понял, что интересующие его «ботаники» каким-то образом покинули башню. Некоторым утешением послужило то, что конечный пункт их путешествия от внимания блондина также не укрылся — ОДО. Что-то смутно знакомое…
Пока Тевтон напряженно вспоминал значение и местоположение загадочного объекта, внезапно ожила рация. Раздавшийся треск помех так напугал Маркуса, что тот еле удержал равновесие на неустойчивом ящике.
«Борт Два вызывает Борт Один, Борт Два вызывает Борт Один, отзовитесь! Тевтон, Тевтон, прием, прием! Борт Два, как слышите меня, прием?»
Позывные второго вертолета, что оставался у Бункера! Связь с ним пропала тут же, как только погибший вертолет вошел в Пояс Щорса…
«Значит, — судорожно соображал Маркус, — вторая вертушка находится с этой стороны Щорса! Но что она здесь делает?!»
— Борт Два, говорит Тевтон, слышу вас! Прием!
— Тевтон! — сквозь завывания посторонних шумов радиоэфира слышалась нескрываемая радость. — Тевтон, где вы находитесь? Повторяю, где вы находитесь?
Вызвав в уме карту, блондин очертил нужный квадрат:
— Квартал между улицами Восьмого марта, Декабристов и переулка Саперов. Военный госпиталь.
— Отлично! Мы на подлете! Приказ срочно забрать вашу группу.
— Что случилось?
— ЧП на объекте Бета. Массированное нападение неизвестных существ. Собираем все боеспособные единицы.
«Объектом Бета» обозначался их Бункер. Были еще «Альфа» и «Гамма», но… Маркус растерялся от неожиданности. «Как? Кто посмел?!»
— Борт Два, не понял вас. Уточните, почему сами не работаете по целям?
— Тевтон, уточняю — атака подземная! Нас застали врасплох…
— Твою мать! — не сдержался Маркус. Надо возвращаться, однако задание… И тут его озарило: — Борт Два! Нужна огневая поддержка! Прошу нанести удар по башне в виде ладьи в обозначенном квадрате. Как слышите меня, прием? Повторяю…
С той стороны эфира удивленно замолчали. Ответ пришел одновременно с нарастающим гулом приближающейся боевой машины.
— Тевтон… огнем поддержим. Цель вижу… Маркус, ты уверен? Последняя ракета осталась…
Так быстро Маркус не бегал еще никогда. За считаные секунды преодолев расстояние до ближайшего здания, он проорал в рацию:
— Ребята, там Вольф! Мочите гада!!!
Страшный, разрывающий барабанные перепонки грохот и клубы темного, поднимающегося в небо дыма послужили очевидным подтверждением — Борт Два не пожалел целой ракеты, лишь бы уничтожить старого генерала.
Глава 21
РУБИКОН
Далеко уйти ребята не успели. Пройдя по узкому, не более метра шириной туннелю, они оказались на развилке. Два абсолютно одинаковых на вид коридора уводили в разные стороны: левый — на северо-запад, правый — строго на север. Задание Отшельника звучало подобно сказочному «Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что», а потому решили остановиться и поискать необходимые ответы в дневниках Игната.
Живчик трясущимися от волнения руками раскрыл вожделенные записи и, подсвечивая себе фонариком, немедленно углубился в чтение. Читал он очень оживленно, все удивлялся чему-то, иногда даже вскакивал и вышагивал в глубокой задумчивости из стороны в сторону. Тишина подземного мира то и дело нарушалась громкими «Ого!», «Вот это да!» и «Не может быть!». Пару раз Костя зачитывал наиболее интересные отрезки вслух, и Ваня, делая вид, что внимательно слушает, невпопад кивал. На самом деле он не слышал ни слова, вернее, не понимал, не мог продраться сквозь пелену боли, скрутившей тело. Она появилась не внезапно, Иван ощущал ее незримое присутствие с того самого момента, как покинул чертоги Хозяйки Медной горы. Но то была дремлющая боль, существующая где-то на периферии чувств. Сейчас же, стоило ненадолго прервать бесконечное движение и устало присесть на холодную землю, прислонившись к пыльной стене, и судорога пронзила мышцы острыми иглами, голова налилась мучительной тяжестью, а все внутренние органы словно заполнились кипящим свинцом. Сознание помутилось, в глазах замельтешила мучительная рябь, давящая на мозг, слабость овладела всем телом, не давая возможности что-либо предпринять. Хуже всего пришлось вискам — их сдавило многотонным прессом, до хруста, до треска. Сотни невидимых отбойных молотков врезались в нервные окончания и долбили, долбили, долбили…
Иван настолько глубоко погрузился в пучины боли, что не заметил, когда пол ушел из-под ног, стены задрожали, а с потолка посыпалась земля. Зато Живчик, испуганный и встревоженный, мигом вскочил, нелепо оглядываясь по сторонам.
— Ванька, что это было?!
Тот ничего не ответил, лишь привычно и совершенно не к месту кивнул.
— Ваня, ты спишь, что ли? — Костя навел на друга фонарик, и тот высветил белое, как лист бумаги, лицо и невидящие глаза с испещренными красными прожилками капилляров белками. Однако Живчик, поглощенный собственными страхами, ничего этого не заметил. — Кажись, сверху взорвалось что-то…
Не успела секундная стрелка дрогнуть, как страх ушел без следа. Туннели осветились призрачным светом и утратили всякую тайну — теперь Федотов неведомым образом знал, куда они ведут после развилки. Он отчетливо представлял, где находится и что укрыто от его взгляда толстым слоем почвы над головой и под ногами. Знание пришло нежданно, но не вызвало отторжения или недоверия — оно было таким естественным и очевидным, будто дремало в его голове всегда, проснувшись в тот миг, когда раздробленный на сотни осколков купол башни-ладьи обрушился на человека без имени… Живчик мог бы почувствовать присутствие странной нечеловеческой сущности, благосклонно и с надеждой взирающей на своего нового Хранителя, мог ощутить полный грусти и смертельной печали взгляд обреченного города, но он слишком увлекся полученным даром, чтобы увидеть главное.
Костя с трудом растолкал друга, пребывающего в каком-то отрешенном состоянии, и помог подняться, попутно отметив про себя, что Ванька совсем вымотался. И это нисколько не удивляло, наоборот, было чудом, что мальчишка, совершенно не подготовленный к тяготам кочевой сталкерской жизни, продержался столько времени.
— Иван, напрягись! Осталось недолго. Давай, я помогу тебе.
Хотя Мальгину стоило огромного труда подняться, он все же сумел это сделать, и вскоре друзья со всей возможной скоростью устремилась в северный туннель. На их пути то и дело встречались новые развилки, перекрестки и ответвления, но Живчик ни разу не усомнился в выборе верного направления.
— Костик, мы не заблудимся? Ты нашел карту? Знаешь, куда идти? — Голос Ваньки еще немного подрагивал и ломался, однако силы постепенно возвращались к нему, а боль отступала, пусть ненадолго, но все же давая передышку измученному человеку.
— Не переживай, не заблудимся. Сейчас идем подземельями Ново-Тихвинского монастыря, это очень старые ходы. Большая их часть вырыта в девятнадцатом веке, но есть и посвежей… Теми, что постарше, сейчас не пройти: многие туннели засыпаны специально, какие-то осыпались сами по себе, другие — в результате строительных работ, ну и так далее. Получается, что сеть хоть и разветвлена, но особого выбора у нас нет — сколько сможем, будем пробиваться по уцелевшему направлению, а дальше придется по поверхности.
