Владимир Чистяков - Несносная Херктерент
Жители Архипелага — отменные моряки, и вообще, очень храбрые люди. У меня почти треть экипажа с Архипелага. Есть и те, с кем я когда-то китов бил.
Марина с глубокомысленным видом изучает украшения потолка.
— В чем дело?
— Да вот думаю, поместился бы здесь слон.
— Ты к какому времени должна возвращаться?
Марина хитро ухмыляется.
— К первому уроку в первый день десятидневки. Все видели, что я с тобой уехала, и по закону, до возвращения в школу именно ты несёшь за меня ответственность.
— Да я не против подобной ответственности. Может, поедем на Серебряные озера?
— А нас туда пустят?
— Как раз нас-то и пустят.
— Туда же полдня поездом… Хотя ладно, поехали!
Сордар, как находящийся на службе военный, и как член императорского дома, имеет право на бесплатный билет даже на легендарном трансконтинентальном экспрессе. Марина тоже имеет аналогичное право. Но билеты себе и Марине, адмирал купил.
На недоуменный вопрос сестры он ответил.
— Я знаю, что нам положено. Но мы едем отдыхать, а не по служебным надобностям. Если у тебя много прав, то и обязанностей тоже много. А происхождение — не та вещь, которую стоит выпячивать при каждом удобном случае.
Вокзал Љ1 несмотря ни на что кишит людьми. Хотя и война, но всем по-прежнему надо зачем-то спешить и куда-то ехать. Поезда, от трансконтинентальных, ведомых гигантскими паровозами, до пригородных с ярко окрашенными шустрыми электровозиками, ходят точно по графику. Облака пара, меняющиеся цифры на табло. Вроде всё как раньше.
Только военных среди пассажиров намного больше обычного. Все в полевой форме или камуфляже. Нигде не видно яркой парадной формы. Всё стало как-то суровей. Один из известных на всю Империю вокзальных ресторанов (даже Марина читала про него в нескольких книжках) закрыт. Только причудливо завитые буквы названия светятся потускневшим золотом.
Вместо ресторана — залы ожидания для военных. Поезда ждать меньше часа, но Марине хочется всё посмотреть.
Словно осколок былого великолепия — буфет в дальнем углу зала. Там даже столики от лучших времён. Там тихонько выпивают несколько маленьких компаний военных самых разных званий и чинов. Дорога ненадолго свела их вместе и скоро вновь разведёт. Возможно, навсегда.
У входа расположилась компания моряков. Увидев Сордара, они вскакивают, как по команде.
— Вольно. — говорит он, — Куда направляетесь?..
Марина не стала слушать ответ, отправившись побродить по залу. Интересно!
Играет сама с собой, проверяя по нашивкам и эмблемам знания военной атрибутики. К тому же, тут почти все не с блестящими повседневными, а с темно-зелеными звездочками и эмблемами на погонах. Это так непривычно!
У некоторых из сидящих — костыли. Другие спят на скамьях, хотя довольно шумно. Если кто в сторону Марины и смотрит, то во взгляде нет ничего, кроме равнодушной усталости. Марине становится как-то неуютно. Эти военные так не похожи на дворцовую охрану и гвардейцев. Моряки с "Владыки" и то куда как жизнерадостнее, чтоль были. А тут… Не сразу замечаешь, что рукав у пехотинца — пустой, и штанина артиллериста не просто так завязана узлом ниже колена. По этим людям война уже прошлась по-полной. Они сидят вперемешку со здоровыми. Они уже едут домой, или в госпиталя в самом дальнем тылу. Они пока ещё относятся к Армии. Кто-то в них уже видит свою грядущую судьбу. Кого-то рядом уже нет, и не будет никогда. С усталостью и непониманием смотрят они на странную девочку, зачем-то нацепившую на себя эмблемы смерти.
К Марине подходит худой майор с повязкой военной полиции.
— Девочка, ты что здесь делаешь?
Марина кивает в сторону Сордара, уже над чем-то хохочущего с моряками.
— Пойдём, мне надо с ним поговорить.
Козырнул.
— Контр-адмирал…
— Майор… Так, только не говорите мне, что она успела что-то натворить!
— Нет. Ничего. Просто здесь не лучшее место для прогулок с детьми.
— Она хотела посмотреть войну не по газетам. Пусть смотрит. Ношение розовых очков сильно вредит здоровью.
— Я такого никогда не носила, — подает голос Марина.
Сордар и майор невесело усмехаются.
— Здесь можно увидеть довольно неприглядные вещи…
— Здесь увидишь только жизнь, и ничего больше.
— А жизнь — штука сложная. — снова встревает в разговор Марина.
— С этим никто и не спорит. — как-то странно говорит Сордар.
— Вы давно в столице?
— Буквально, только что приехал.
— Тогда приглядывайте за девочкой получше. Повсплывало тут кое-что. У людей горе, а эти, — он махнул рукой, — полиция сообщает, случаи исчезновения детей участились. Да и вообще, комендантские роты уже несколько раз к участию в облавах привлекали. Были раненные. Уж точно говорят: кому война, а кому мать родная.
— Что, дезертиры появились?
— Так, чтобы настоящие — нет. Уклонисты есть, но, в основном, не злостные. Село необученное — грузчики да чернорабочие, на заработки приехали, а на учёт не встали, не поймёшь, по глупости, или по хитрости — их же положено в части второй очереди.
— Знаю, у нас таких тоже в строительные части на берегу определяют.
— Ну, так вы флот! К вам всегда народ малость поприличнее отправляли.
Марина, приоткрыв рот, смотрит на громадный локомотив. Ей приходилось ездить на императорских поездах, но локомотив вблизи рассмотреть удавалось не часто, да и возили составы чаще всего тепловозы. Здесь же паровоз, нет, не паровоз, а именно ПАРОВОЗ: пышущий дымом и паром гигант о двенадцати красных колесах, каждое почти в два человеческих роста. Корпус напоминает бескрылый фюзеляж огромного бомбардировщика. Наверное, каждый ребенок мечтал поуправлять таким. Марина, во всяком случае, точно.
У паровоза даже название, словно у корабля, вокруг звезды с чьим-то профилем в центре на лобовой части котла.
— А-Р-А-Д-А-Н, — задрав голову, Марина по буквам произносит надпись, — Кто это?
— Зам. министра МПС лет десять назад. Главный строитель и первый начальник Второй Трансконтинентальной дороги.
— Это он? — Марина показывает на портрет.
Сордар расхохотался.
Марина непонимающе смотрит на него.
— Ты что, не узнала, кто это?
— А что, должна была?
— У тебя что по истории?
— Разумеется, "отлично".
— Я бы, пожалуй, сократил, до "посредственно".
— За что?
Сордар заговорил жутко официальным тоном; так он, наверное, только на Совете обороны, разговаривает.
— На барельефе изображение Его Императорского Величества Яроорта II.
Хм, а Марина считала, что о правлении Яроорта II она знает если не всё, то очень многое. Оказывается, не знает она тоже немало.
— А-а, знаю, в учебниках его почему-то только в фас печатают. Да и на монетах тех времён Старый Замок изображен, а не профиль. При нем начата массовая постройка железных дорог, потому им паровозы и украшают.
— На Звезде ещё герб может быть. А выше — первые буквы серии локомотива и серийный номер. Если серия большая, как "Тяжеловоз" то пишут две буквы — "Тя" и номер, вон, глянь, — Сордар показывает на соседний путь, где во главе состава пыхтит "Тяжеловоз" с серийным номером 10 506,- а если серия маленькая, как "Арадан", то название пишут полностью, и тоже ставят номер.
— Точно, вон единица. Сколько таких локомотивов всего?
— Восемь.
— Откуда только ты это всё знаешь?
— Не будь я моряком, точно бы стал начальником железной дороги. Поезда — не корабли, водить их постоянно мне бы никто не дал, а должность начальника дороги к генеральской приравнена. Вполне достойное занятие…
— Ну да, я вспомнила, у тебя даже на корабле парочка маленьких паровозиков в каюте стоит. И один из них — как раз этот "Арадан"; я технику хорошо запоминаю! А второй — он же от детской железной дороги, у меня такой же есть!
— Вообще-то, модели паровозов — игрушки как раз для взрослых. — как показалось Марине, обиженно сказал Сордар.
— Да знаю я.
— Поездами и кораблями невозможно заниматься одновременно.
— Ты бы мог совместить. У флота же есть несколько бронепоездов по охране побережья. В систему обороны баз тоже бронепоезда включены, да и зенитные бронепоезда у флота имеются. Так что, в тебе пропал талант командира флотского бронепоезда.
— Тебя что, начальник флотского Генштаба консультирует?
— Нет, я просто очень умненькая девочка, — говорит Марина, придерживая, на всякий случай, берет.
Отделка вагонов немногим хуже, чем на Собственных Е.И. В. составах. Впрочем, удивляться нечему — люди иногда годами деньги копят, лишь бы на "Трансконтинентальном" через всю страну прокатиться. Шикарным свадебным подарком, достойным принца, считаются два билета на свадебное путешествие на "Трансконтинентальном". Уж мечтаний о поездке через континент Марина в школе наслушалась! Даже Эрида, явно с чужого голоса, сказала что-то такое. Впрочем, мечтания Эриды пресечь удалось быстро: "А ты когда-нибудь на литерном поезде своего отца ездила?"
