Роман Глушков - В когтях багряного зверя
– Дерьмово, – заключил Убби. – Стало быть, охрана вокруг «Ноя» будет усилена в несколько раз.
– Совершенно верно, господин северянин, – подтвердил Октавий. – Уже отдан соответствующий приказ. А скоро к «Ною» прибудет на охрану истребитель. Весь наш механизированный отряд также переводится в состояние повышенной боеготовности и окажется здесь по первому сигналу тревоги. Даже мне теперь не попасть на храмовый корабль без специального разрешения Его ангелоподобия, а вам и подавно. Честное слово, даже не знаю, стоит ли вам идти на такой риск. Может быть, пока не поздно, откажетесь от ваших намерений, какими бы они ни были? Тем более что у вас не осталось времени на подготовку.
– Значит, говоришь, через тридцать с небольшим часов Владычицу прибьют к форштевню «Ноя»? – переспросил я. Глядя на меня умоляющим одуматься взором, заложник кивнул. Но я был вынужден его разочаровать: – Что ж, тем лучше для нас – не придется сидеть без дела и терзаться сомнениями… Ты знаешь, где именно на храмовом корабле содержат королеву Юга? Явно не в храме и не в покоях Нуньеса, так?
– Лазарет «Ноя» расположен на нижней палубе, – ответил иерарх. – В носовой части судна у правого борта. Мне там сегодня накладывали гипс, но в палате Владычицы я не был. Впрочем, будьте спокойны: рядом с ней дежурят лучшие врачи со всем необходимым оборудованием. Его ангелоподобие уже не молод, и в плавании ему может понадобиться медицинский уход, так что в его лазарете все устроено по высшему разряду.
– Нарисуешь нам план, как попасть на нижнюю палубу «Ноя», – распорядился я. – А также примерный план всего судна: где что находится, расположение трапов, постов охраны и тому подобное.
– Вы, кажется, что-то говорили о помазании, – напомнил Октавий, кивнув на висящую под потолком клеть с фосфоресцирующим нетопырем.
– На помазание нет времени. Займись картой прямо сейчас. Да не вздумай уснуть, пока не закончишь работу!.. И, кстати, насчет той женщины, о которой я просил тебя вчера разузнать… Нарыл что-нибудь или не успел?
– Ах да, та самая женщина! – спохватился хозяин. – Чуть не запамятовал, спасибо, что напомнили! В перерыве совещания я заглянул в архив синода, порылся в бумагах и с ангельской помощью кое-что нашел. Правда, после наводнения там еще не проводилась перерегистрация выживших, поэтому нельзя точно сказать, жива на самом деле сестра Патриция или она утонула…
– Сестра Патриция? – удивился я. Хотя чему тут удивляться? Нечто подобное мы тоже предполагали, когда наткнулись на руины особняка госпожи Зигельмейер.
– Ваша э-э-э… знакомая в числе первых откликнулась на призыв Его ангелоподобия вступать в ряды строителей Ковчега, – перешел к подробностям Октавий. – Даже не будучи септианкой, она так прониклась идеей Спасения, что сразу же покаялась, приняла нашу веру, отреклась от земных благ и стала трудами праведными искупать свои грехи, активно участвуя в нашем ангелоугодном деле.
– Вконец чокнулась старая стерва! – презрительно фыркнула Малабонита.
– Да уж… – Я озадаченно почесал макушку. – И чем же именно занималась сестра Патриция на вашей стройке? Сдается мне, не балки таскала и клепальным молотом размахивала.
– Она была сразу же назначена бригадиром женского отряда по внутренней отделке судовых помещений. – Наш агент выяснил и такие подробности. – Либо у нее уже имелся большой руководящий опыт, либо э-э-э…
Иерарх замялся, явно не желая продолжать.
– Ладно, чего там, говори все, как есть. Обещаю, мы не обидимся, – великодушно разрешил я.
– Кхм… видите ли, я просто обратил внимание на подпись члена синода, который проводил с сестрой Патрицией обряд причастия и затем определил ее на должность бригадира, – отведя взгляд, пояснил Октавий. – Это брат Милорад. Он известен среди нас некоторой э-э-э… невоздержанностью к женщинам. И раз уж ваша едва принявшая веру знакомая сразу получила командный пост, смею предположить, что она имела близкое знакомство с братом Милорадом еще до того, как стала септианкой. Да простят меня Ангелы за столь грязные слова и помыслы!
– Ты глянь на него: святоша, а в людских пороках кое-что смыслит, – пихнув меня под столом ногой, злорадно заметила Моя Радость.
– Очень любопытная теория. – Я не стал ни опровергать догадку хозяина, ни соглашаться с ней. – И где же я могу отыскать сестру Патрицию, если, конечно, она не утонула при наводнении?
– Отделочные бригады обычно работают здесь, в центральной части Ковчега, – ответил церковник. – На других судах в них нет надобности.
– Все ясно. Твои рядовые братья-септиане могут обойтись без крашеных стен и отскобленных от ржавчины потолков, – догадался я. – Благодарю, твое преосвященство, ты отлично поработал. А теперь, если ты закончил с ужином, пройди, будь добр, к себе в кабинет и займись картой…
– …Что ж, поздравляю, отныне можешь спать спокойно. Если твоя сучка Патриция все-таки мертва, в этом уже нет твоей вины, – съехидничала Долорес, когда Октавий покинул нашу компанию. – Но если ее не унесло в море, зачем она тебе понадобилась? Ты что, решил совратить эту новоявленную святошу с праведного пути и забрать ее отсюда?
– Именно так, – не стал юлить я. – Но вовсе не по той причине, какую ты сейчас вообразила.
– Ну надо же! – вспыхнула Моя Радость. – А по какой еще причине, позволь спросить?
– Скажи, ты умеешь принимать роды? – задал я ей встречный вопрос.
Малабонита насупилась и промолчала, но я и так знал, что она может мне ответить. Она много чего успела повидать в жизни, но акушерского опыта у нее не было.
– А что, разве госпожа Зигельмейер в свободное от любовных интрижек время еще и акушеркой подрабатывала? – недоверчиво осведомилась Долорес.
– Нет, конечно. Но кое-какие навыки у нее, я надеюсь, еще остались. Когда-то в молодости, еще до того, как выбиться в свет и стать знаменитой куртизанкой, она много где успела поработать. В том числе и медсестрой. Так что, если нам повезет освободить Владычицу, рожать ей наверняка придется на «Гольфстриме». И я думаю, вы не против, если роды будет принимать не профан, вроде кого-то из нас, а сведущий в этом деле человек.
– Правильно толкуешь, загрызи тебя пес, – похвалил мою идею Убби. – Без лекарши нам точно не обойтись. Эти костоправы, которые сейчас за королевой Юга присматривают, разбегутся, едва поднимется шум. И где нам их на той огромной лодке потом ловить?
– А с чего ты взял, Mio Sol, что твоя бригадирша бросит свое сытое тепленькое местечко и сунется в нашу грязную авантюру? – продолжала ворчать Малабонита.
– Она согласится, – заверил я ее. – Почему Патриция подалась к септианам, которых раньше люто ненавидела? Да от банальной безысходности. Столпы рухнули, мир изменился, все в панике… И лишь один Нуньес четко знает, что нужно делать. Вот Патриция и примкнула к тому, за кем сила и уверенность в завтрашнем дне.
– Ха! – всплеснула руками Моя Радость. – Хочешь сказать, что в тебе гораздо больше силы и уверенности, чем в Нуньесе?
– Во мне – разум и трезвый расчет, а в них Патриция Зигельмейер верит намного сильнее, чем в септианские сказки. Прежде я ни разу не подводил ее. И если она узнает, что Еремей Проныра Третий решил сбежать от Нового потопа на вершину Великого Плато, она сразу переметнется от сказочников к прагматикам, пусть даже мы и не до конца уверены, что нам повезет. Но лучше такая практичная неуверенность, как наша, чем слепая и всепоглощающая уверенность Нуньеса. На чем она у него основана? Он видел всего-навсего отголоски наводнения и понятия не имеет, на что способна настоящая «большая вода».
– Ладно, не будем спорить, а пойдем с утра и проверим, прав ты или нет, – пожала плечами Малабонита.
– Извини, но к Патриции я отправлюсь один, – возразил я. И, прежде чем мне был заявлен протест, поспешил объясниться: – А тебе поручается другая, более срочная и ответственная работа. И займешься ты ею не с утра, а прямо сейчас.
– Загрызи меня пес! – заерзал в нетерпении Сандаварг. – Кажется, в башке у Проныры наконец-то созрели дельные мысли!
– Возможно, дельные, возможно, нет, – уклончиво ответил я. – Скоро станет ясно. Спасти Владычицу прямо с эшафота, как это получилось с де Бодье, у нас не выйдет. Придется вытаскивать ее отсюда до казни, поэтому надо начинать действовать немедленно. Возвращайся к Сенатору, Моя Радость. Встретитесь вы завтра с Ласло Габором или нет, неизвестно, но послезавтра на рассвете «Гольфстрим» должен подобрать нас с Убби у южного въезда на стройплощадку Ковчега. Однако, если вам все же повезет объединиться с «Торментором», слушай и запоминай, что вам и Габору предстоит сделать…
…Храмовый колокол ударил спозаранку – как раз, когда строители Ковчега выходили на работу после утренней молитвы. Звон был неторопливым и протяжным. Таким звоном в столице обычно предваряли объявление важных и хороших новостей. Сегодня Нуньес также призывал паству выслушать его обращение и разнести его по округе, чтобы оно дошло до всех без исключения единоверцев.
