Эпоха мертвых - Михаил Ежов
— Ну, что? — проговорил его спутник спустя несколько секунд. — Видишь?
— Плохо, — ответил первый мурскул, отнимая от глаз трубку. — Но она приближается.
Второй фыркнул.
— Естественно! Вот только с какой скоростью?
Его напарник задумчиво покрутил в руках трубку.
— Сделать бы такую побольше, — проговорил он.
— Не из чего! — отрезал второй мурскул, отбирая у товарища прибор. — Да и времени в обрез! — он приложил трубку к глазам и некоторое время рассматривал ночное небо. — Ещё недели две-три, — сказал он, возвращая устройство. — Мы должны успеть.
— Всё зависит от Ака-Мура-Сахада, — отозвался второй мурскул, бережно убирая трубку за пазуху. — Вчера он говорил, что волшебный шар снова едва не взорвался.
— Но не взорвался же.
— Это дело случая.
— У него всё получится. Ты же знаешь Ака-Мура-Сахада: он всегда жалуется, а потом оказывается, что всё готово.
— Тут ты прав, — мурскул сдержанно усмехнулся. — Но третьего дня шар действительно был готов взорваться. Я сам видел. По нему пошли белые прожилки, и воздух вокруг загудел так, словно пещеру наполнили тысячи взбешённых насекомых!
— Ака-Мура-Сахад тогда просто перестарался, — проговорил второй мурскул недовольно. — У него ещё есть время.
— Зачем нам вообще передвигать эти скалы? — спросил его товарищ, с беспокойством оглядываясь на цепочку столовых гор, тянувшихся с запада на восток.
— Састару нужны корабли. Большие, надёжные и прочные. Что может подойти лучше камня?
— Например, железо.
— Давно ли ты работал в рудниках? — в голосе мурскула прозвучал сарказм.
— Что ты имеешь в виду?
— Я хочу сказать, что мы уже давно не добываем металлы, — вздохнув, объяснил мурскул приятелю. — Кроме того, это было бы трудно скрыть от людей.
— Но три первых взрыва мы утаили, — возразил ему товарищ. — А тогда помнишь, сколько сбежалось народу?
— Да уж! Наверное, решили, что горы ожили! — мурскул коротко рассмеялся. — Но помимо всего прочего добыча руды требует специальных приспособлений, которых у нас нет, — добавил он. — Так что придётся састару довольствоваться камнем.
— По-моему, я видел там огонёк, — его напарник обеспокоено указал в темноту.
— Где?
— Вон там, среди деревьев.
— Да, верно.
— Пора уходить!
— Ты прав. Мы видели всё, что хотели.
Оба мурскула развернулись и скрылись в пещере. Через секунду вход в неё закрылся каменной плитой, практически полностью слившейся со склоном.
Глава 8
Ялгаад, столица Малдонии, располагался недалеко от берега Холодного моря и был городом портовым, а потому довольно богатым. История столицы насчитывала уже не одну сотню лет, хотя во время Великой войны город пришёл в упадок и был почти разрушен. Но затем снова разросся, заняв пространство между двумя полноводными реками, берущими начало в озере Зеркальное, расположенном на юго-западе от Кадрадских гор, чьи белоснежные вершины можно было увидеть уже через пять дней пути от Ялгаада.
Город пересекали множество каналов и канавок, вырытых так давно, что никто уже не помнил, для чего они служили. Теперь по их каменным набережным прогуливались горожане всех мастей, и наперебой предлагали свои товары лотошники. Они же заполняли площади, парки и аллеи, которых имелось в столице большое количество, но все они располагались на первом, самом высоком ярусе, венчал который королевский дворец, больше похожий на крепость, которой, впрочем, и являлся. Ходили слухи, будто в его подвалах полно сокровищ. Многие верили, так как в Малдонии находились самые рудоносные медные шахты в Синешанне, и деньги текли в страну рекой.
Второй ярус занимали дома высокопоставленных чиновников и мелкой знати, там же располагались казармы рыцарей, а также оруженосцев, конюшни, тренировочные арены, ристалища и постройки для слуг. Обычно там обитали всего несколько сотен человек, но сейчас второй ярус кишел людьми — время было военное, и рыцари могли понадобиться в любой момент.
Здесь в воздухе реяли разноцветные флаги со всевозможными гербами. Приглядевшись, можно было различить и перекрещенные секиры на поле из белых и красных клеток — символы ордена Гемаркха, чьи рыцари поклонялись богу войны, и охваченный пламенем замок на голубом с прозеленью фоне — эмблему ордена Мастрода, покровителя раздора, и более мирные изображения: оленей на жёлто-синем поле, герб Нотингора; стайку голубей с неоперённой стрелой внизу, символы Пархаоза. Словом, все воинские кланы, семьи и ордена Малдонии собрались в столице, составив могучую армию, готовую отразить атаку любого неприятеля.
Третий ярус занимали ремесленники. Цеха, кустарные мастерские и мелкие промыслы, а также портовые доки, пристани и пирсы — всё это находилось в постоянном движении, наполняя рабочую часть города шумом, криками и всевозможными запахами.
Последний, самый нижний ярус, находился отдельно от остальных, и был смещён к востоку от основной пирамиды. Здесь были кабаки, таверны, публичные дома, арены для азартных игр и скачек, а также собачьих, крысиных и прочих бегов. Маленькие театры с сомнительными репертуарами, деревянные помосты для бродячих и местных трупп, игорные дома и, как главная достопримечательность яруса, огромная тюрьма — одноэтажное здание с множеством пристроек, тянувшееся от Моста Висельников до Позорной площади, где публично наказывали преступников. Там же жил главный городской палач, занимавший небольшой особняк с островерхой крышей, утыканной башенками и шпилями с разнообразными флюгерами. Возле его дома постоянно дежурила охрана из двух-трёх стражников.
На упомянутой Позорной площади имелись не только традиционные подмостки для сечения кнутами и избиения батогами, но также дыба и колесо, а если стояла хорошая погода, то главный экзекутор распоряжался вытащить из тюремных казематов железную деву и устраивал особое представление. Но случалось это обычно в летние или весенние периоды, да и то не часто, поскольку хитроумное и громоздкое приспособление боялось сырости и при первой же возможности покрывалось ржавчиной.
Но всё это предназначалось только для простолюдинов. Жителей первого и второго ярусов, а также обитателей третьего казнили и наказывали на главной городской площади, для чего имелись специальные экзекуторы и особые приспособления.
Основным украшением Ялгаада, помимо перечисленных архитектурных построек, являлись, безусловно, многочисленные храмы, одни величественные и монументальные, другие крошечные, но столь же богато украшенные. Их жрецы и служители составляли особую прослойку населения столицы, ибо пользовались многими привилегиями и, кроме того, имели право содержать и действительно содержали многочисленную армию Храмовников, рыцарей-послушников, защищавших святыни культа.
Храмы можно
