Игорь Шабельников - Сталкеры времени
– Живем очень трудно. Металлургия стоит. Газа нет, нефти почти нет. Химия в упадке. Смотри, в каких обносках приходится ходить? Электричество с перебоями. Единственное чего в достатке – это дрова. На железной дороге паровозы. Большинство населения – сталкеры. Уважаемая, между прочим, профессия. Добываем всё, что только можно добыть, а что добыть не можем, консервируем. Особенно трудно с электроникой. Наши умельцы из Академгородка, правда, наладили выпуск микропроцессоров, но очень хилых. Пока не дотягивают даже до пентиума первого. Вот и приходится шарить в прошлом, доставать электронику.
– У нас в правительстве, после МЧС, очень сильны гуманитарии из института истории. Переходы в будущее запрещены законом, как аморальные и тормозящие прогресс. Из прошлого разрешается изымать только то, что и так погибнет. Вот так я и вытащил вас с Сергеем, пообещав добыть несколько материнских плат с процессорами. Ладно, обживетесь, всё узнаете в подробностях.
– А почему электричество с перебоями, а как же Новосибирская ГЭС?
– Из-за трещин в плотине после череды землетрясений, ГЭС остановлена и законсервирована. Обское водохранилище сброшено до минимальной отметки.
– Безрадостная перспектива, Профессор.
– Напротив, Паша! Перспективы самые оптимистичные! Наладим атомную энергетику – поднимем промышленность. Всю землю покроем нуль-порталами. Пройдет лет ещё двадцать пять, и человечество снова выйдет в космос, но уже на новом уровне. А какие грандиозные задачи по возрождению животного мира. А история? Я, например, до сих пор хочу посмотреть, кто и как строил египетские пирамиды. А спасение шедевров мирового искусства. И все это предстоит проделать нам – сталкерам времени. Идемте, у меня в метро собственный институтский поезд со спальным вагоном. Паша, и не смотри волком на Сергея. Это он в прошлом – сотрудник спецслужб. Считай, что он амнистирован в связи со сроком давности.
3
Проснулся под мерный стук колес. Поезд куда-то движется. Поднял черную шторку. Ого, да это бронепоезд! Пуленепробиваемое стекло. Металлические жалюзи отбойников снаружи. Ладно, спросим профессора, что тут творится. Вышел из купе, прошел пару вагонов. Молодые улыбающиеся девушки приветствовали меня в проходах. Меня эти улыбки смущали, за столько лет в зоне я отвык от девичьих улыбок. А вот, по-видимому, и штабной вагон. Бильярдный стол с зеленым сукном завален кучей бумажной макулатуры. За столом профессор и Сергей пьют чай из граненых стаканов в подстаканниках.
– Молодец, Паша, пришел как раз вовремя. Не придется всё пересказывать два раза. Бери чай. Настоящий, новосибирский, сами выращиваем! Так вот, нуль-порталами мы теперь больше не занимаемся, это забота министерства развития. Наш основной работодатель – это кафедра прикладной истории. Самая мощная и оснащенная, между прочим, кафедра института истории. Кафедра занимается сбором и обработкой всей архивной документации без исключений. А мы для них таскаем из прошлого документы и берем в разработку интересные эпизоды. Вот, как раз, пример. Маленькая заметка в армейской газете «Звезда», – профессор ткнул пальцем в подшивку пожелтевших газетных листов, – «Министр обороны поблагодарил ракетчиков энской части под Новосибирском за успешные испытания новых баллистических ракет». И фотография – министр обороны пожимает руку какому-то майору, на фоне бетонной шахты в скале. А знаете, что это за шахта? Это скальная шахта самолета перехватчика сил ПВО. Анализ горного рельефа показал, что такой скалы и такой шахты в окрестностях Новосибирска нет. Стали выяснять, где могла располагаться эта энская часть? Ноль информации. Добыли протокол движения поезда министерства обороны через Новосибирск – оказалось, что министр ездил на поезде куда-то за шестьсот километров от Новосибирска, а куда не известно. Обратились к архивам космической съемки НАСА и вычислили секретную ветку железной дороги, уходящую цепочкой туннелей в горный кряж.
– У вас есть выход на НАСА?
– Нет, Паша. Нет больше НАСА, и спутников больше нет. За двадцать с лишним лет все спутники упали или вышли из строя. Мы заслали в прошлое агента, но она провалилась. Её схватила охрана. Тогда мы выдернули одного из начальников НАСА в настоящее, и показали ему, что теперь стало с планетой. Когда мы вернули его обратно, он не только возвратил нам агента, но и снабжает нас, по мере необходимости, информацией. Конечно, мы хорошо оплачиваем его услуги. Это у нас, сейчас, доллары не дороже фантиков от конфет, а в прошлом они имеют большой вес. Ничего, будет больше ресурсов, мы вытащим все архивы НАСА и Пентагона на момент катастрофы.
– Короче, теоретически мы нашли район с пусковыми шахтами баллистических ракет. А знаете, что это для нас значит? Это ядерное топливо для электростанций, титан и алюминий, и это в худшем случае. А в лучшем, можно попытаться переделать баллистические ракеты для запуска спутников связи на орбиту.
– Раньше, когда не было вас с Сергеем, потребовались бы месяцы для уточнения информации. У меня в штате института почти исключительно одни женщины. Поэтому, вылазки на пленер почти исключались. Сейчас другое дело. Имея в штате двух таких опытных сталкеров, как вы, мы можем позволить себе практические эксперименты. Дело в том, что если баллистические ракеты были не на твердом топливе, то территория шахт сейчас мало чем отличается от Чернобыльской. Ракетное топливо очень агрессивно и ядовито, и давно уже разъело баки ракет. Нет, конечно, вы можете отказаться.
– Ну что вы, Профессор. Не посылать же туда женщин. Профессор, а почему на окнах пуленепробиваемые стекла?
– Ага, вы заметили! Дело в том, что население планеты выживало как могло. И сейчас существует много населенных пунктов с различным укладом жизни. От коммунистических общин до рабовладельческих. А уж религиозных сект так и не перечесть. Со всеми стараемся найти общий язык. Когда это получается – принимаем их в федерацию. Другое дело вурдалаки. Вурдалаками или гоблинами мы называем непримиримых сектантов и каннибалов. С ними мы беспощадно боремся. И они с нами тоже. Причем, до сих пор некоторые всё ещё имеют огнестрельное оружие и достают где-то боеприпасы.
– Профессор, мне кажется, что для разведки наш поезд слишком большой.
– Нет, Паша. Наш состав – это пять вагонов. Главное, что мы везем – это нуль-портал для переброски спецназа. Это на случай если на территории ракетной базы обитают какие-нибудь аборигены. Остальное – это охрана и шпалоукладчик. Дело в том, что железная дорога частично разрушена временем и вурдалаками. Ремонтники её попытаются восстановить. Уж если не получится, тогда придется добираться пешком.
4
Вид предполагаемой ракетной базы нас сильно обескуражил. Вдоль прямой как стрела бетонной дороги, проложенной по дну ущелья, стоят аккуратные домики. Окна целые, на окнах занавесочки. И ни одной живой души. Перед домиками аккуратные газончики. Последние пять километров от разрушенной железнодорожной станции мы прошли за три часа. Бетонная дорога, идущая серпантином от станции к этому поселку, сильно разрушена и местами завалена оползнями. А тут такая идиллия. Мы стоим с Сергеем на перевале и разглядываем в бинокли поселок.
– Не нравится мне эта дорога, Паша.
– Поясни.
– Ну, широкая она какая-то. Смотри, выходит она из туннеля, и, судя по космическому снимку, вон за той скалой, круто сворачивает в другой туннель.
– А меня смущают эти деревянные домики.
– А они не деревянные – металл и пластик. Возьми мой бинокль, у него оптика сильней.
– Мать честная, а окна с занавесками, похоже, нарисованы! И травка в газончиках, скорей всего, пластик.
– Цирк, какой-то! Мистификация!
– Нет, Сережа, не цирк, а камуфляж! Эти домики прикрывают пусковые ракетные шахты. И не дорога это, а взлетно-посадочная полоса истребителей-перехватчиков ПВО. Посмотри вон туда. Дорога круто сворачивает возле обрыва. А впереди чистый горизонт – это подлетная траектория между этих двух скал.
– Тогда, пойдем, посмотрим?
– Погоди, вон у третьего домика сидит собака. А значит, где-то рядом могут быть люди.
Залегли за скалу, наблюдаем за поселком. Собака юркнула под дом. Вдруг, из-за третьего домика показалась вереница собак, штук восемь, побежали гуськом в противоположную от нас сторону.
– Нет, Сергей. Людей здесь нет, видишь, собаки сбились в стаю?
– Ладно, пойдем. Что для двух сталкеров стая собак, тем более обычных, не мутантов. Это же дворняги, а не слепые псы Чернобыля.
– Пошли, только давай сначала доложим профессору, что объект нашли. Приступаем к обследованию. А то, спустившись в низину, мы с профессором уже не свяжемся.
Спустились с перевала, автоматы наизготовку. Вблизи домики уже не казались такими настоящими. Магазинчик у спуска с серпантина оказался замаскированным КПП. Осмотрели ближайший домик. Было понятно, домики перед стартом ракет отъезжают в сторону. Рельсы, прикрытые маскировкой, заржавели. Бетонные плиты возле домиков потрескались и местами осыпались, кое-где видны собачьи норы. Под навесом нашли и вход в шахту. Вход прикрыт мощной дверью. Кодовый замок, конечно же, не работает.
