Роман Глушков - Кровавые берега
– А мы? – робко осведомился Дарио, глядя на треугольный проем под лежащей наискось мостовой секцией.
– Ты у нас тут главный математик! – буркнула заглянувшая в рубку Малабонита. – Вот возьми и посчитай, протиснемся мы в эту дыру или нет!
– В таком виде, наверное, нет, – прикинул Тамбурини после недолгого раздумья. – Но если снимем мачту, то, скорее всего, да – протиснемся. Только как мы ее снимем?..
Он опять примолк и перевел взгляд на марсовую мачту.
– Никак, – отрезал я, избавляя табуита от бестолкового умственного труда. – Мачта имеет высоту пятнадцать метров и вместе с марсовой площадкой весит почти три тонны. Демонтировать ее в хамаде мы сможем, только если нагоним строймастер и воспользуемся его подъемным краном. Что, сам понимаешь, теперь невыполнимо в принципе.
– Но позвольте! – Тамбурини растерянно заморгал. – Ведь так не бывает, чтобы бронекат не смог пройти под аркой лишь потому, что торчащая у него из палубы труба оказалась чуть выше арки! Неужели конструкторы бронекатов не предусмотрели эту проблему и не придумали способ, как можно обойти ее в полевых условиях?
– Разумеется, предусмотрели, – ответил я. – Ты же не думаешь, что эти умники были глупее тебя?.. Видишь толстый хомут, что обхватывает мачту посередине? Под ним и кроется ответ на твой вопрос.
– Э-э-э… Боюсь, я вас не понимаю, – замялся Дарио.
– Сейчас поймешь, – отмахнулся я, не желая тратить время и разъяснять то, что табуит увидит вскоре собственными глазами. – Иди, буди мсье де Бодье, берите с ним гаечные ключи и снимайте с мачты хомут, на который я показал. Жалко, конечно, так поступать, но куда деваться…
Сандаварг в нашей беседе не участвовал. Сразу, как только мы остановились, он начал проявлять беспокойство. Пока что легкое – учуй северянин серьезную угрозу, он уже вовсю готовился бы к бою. Слушая нас вполуха, Убби всматривался в горизонт и, раздувая ноздри, периодически принюхивался. А когда Тамбурини убежал будить Сенатора, Сандаварг взобрался на мачту, чтобы оглядеться получше. Там он просидел до тех пор, пока механик и табуит не приступили к съему хомута, и за все это время тоже не проронил ни слова.
Мы с Малабонитой следили за ним, то и дело поглядывая на Физза. Чутью последнего мы доверяли больше. Одна проблема: Физз понятия не имел, что такое полутона и намеки, и мог служить лишь грубым индикатором опасности. Он бурно реагировал на ее приближение, но остальное время оставался совершенно невозмутимым. Северянин же мог предупредить нас гораздо тактичнее, не пугая никого до икоты резкой переменой своего настроения.
– Воняет конским дерьмом, – доложил Сандаварг, спустившись с мачты. – Такой запах ни с чем не спутаешь. А особенно здесь, где единственные лошади есть сами знаете у кого. Ветер дует с юга, и вонь не ослабевает, хотя лошадиного ржания не слышно. Сейчас Кавалькады нет возле моста. Но она покинула это место недавно и проторчала здесь довольно долго, потому что вчерашнее дерьмо так не воняет, поверьте.
– Надо же, какое тонкое наблюдение! – съязвила Малабонита. – Ну ладно, допустим, разбили гвардейцы за мостом лагерь, поужинали, переночевали, а час назад сгребли манатки и поскакали дальше. Само собой, что лошадиный навоз они с собой увозить не стали – это же не фермеры, которые за скотиной каждую какашку подбирают и пускают на удобрение. Вот и лежит теперь в том краю бесхозный навоз да попахивает… Только ты-то с чего вдруг разволновался?
– С того, что эти песьи дети останавливались на ночлег всего лишь сутки назад, – пояснил знаток гвардейских повадок и конских удобрений. – Они привычны к многодневным скачкам и могут очень долго обходиться без сна. Погоня за нами не отнимает у кабальеро много сил, и они позволяют себе отдыхать чаще. Чтобы преодолеть эту дорогу с негодным воздухом, кабальеро нужен всего один рывок. Зачем, ответь мне, женщина, Кавалькаде разбивать лагерь здесь, когда уже утром она спустится туда, где нормально дышится и башка не раскалывается от боли?
– Да мало ли из-за чего Кавалькаде приспичило тут задержаться! – В мыслях Долорес наверняка согласилась с северянином, но в открытую этого Моя Упрямая Радость никогда бы не признала. – Может, гвардейцы отыскали там залежи артефактов Брошенного мира и решили в них хорошенько покопаться!
– Здесь на много километров вокруг давно не сыщешь ничего интересного, – отозвался слышащий наш разговор Дарио. – Орден исследовал окрестные земли вдоль и поперек еще сто лет назад. Места здесь, в отличие от Европейского плато, были совсем небогатые.
– Тогда зачем, по-твоему, кабальеро проторчали у Эль-Фердана столько времени? – поинтересовалась Малабонита у Дарио. Тот лишь пожал плечами. Они с Гуго бились над очередной тугой гайкой, и их сейчас больше волновала она, а не наше совещание.
– Взгляни повнимательнее на упавший мост, женщина, и ты все сразу поймешь! – подсказал Убби. И не преминул отпустить в ее сторону ответную шпильку: – Или не сразу, если без меня ты до сих пор ни о чем не догадалась.
Острая на язычок Малабонита явно не намеревалась оставаться в долгу, но я прервал их пикировку, задав Сандаваргу прямой вопрос:
– Ты предполагаешь, впереди – засада?
– Точно не скажу. – Он пожал плечами. – Но если она там есть, я бы советовал не щелкать клювами, а заранее к этому подготовиться.
– Каким образом? Если мы пошлем тебя в дозор, а ты окажешься прав, вряд ли кабальеро позволят тебе вернуться на «Гольфстрим» или воевать с ними по благородным правилам.
– По благородным правилам, Проныра, я и гвардейцы будем воевать при свете дня, сойдясь лицом к лицу, – ответил северянин. И, сверкнув глазами, хищно осклабился. – А с теми, кто подкарауливает меня под покровом ночи, чтобы напасть исподтишка, я и брат Ярнклот толкуем по-другому. Ты верно говоришь: никаких дозоров! Поступим проще. Раз мы не можем объехать вражескую засаду, значит, разберемся с ней старым дедовским способом.
– Боюсь даже спрашивать, каким именно, – заметил я, – но точно знаю, дипломатов в твоей семье отродясь не водилось.
– Это точно! – хохотнул Убби. – Затешись в наш род хотя бы один такой извращенец, наша кровь сразу скисла бы и превратилась в собачью мочу! Но, как видишь, со мной такого не произошло… Ну так что ты решил? Дадим брату Ярнклоту сегодня порезвиться или нет?
Вопрос был чисто риторический. Формально северянин не состоял в моей команде и, находясь на борту, выполнял лишь те мои приказы, которые не противоречили его планам. Порой он и впрямь следовал моему совету не ввязываться в драку. Но это случалось лишь тогда, когда враг находился вне досягаемости его кистеня. В противном случае, а особенно если враг сам лез на рожон, удерживать Убби от кровопролития было все равно что тормозить кулаком бронекат. Обычно я не тратил времени, успокаивая почуявшего кровь северянина. Желает подраться – пусть дерется. Тем более что он и его иностальные братья Ярнклот и Ярнскид защищают наши жизни с тех самых пор, как мы во все это ввязались.
В данный момент мы не знали наверняка, прав Сандаварг или нет. Но если я отговорю его от задуманного, а он в итоге окажется прав, мы допустим непоправимую ошибку. Возможно, последнюю ошибку в своей жизни. Так что перестраховаться в любом случае не помешает.
Гвардейская угроза была пока лишь гипотетической, а вот угроза потерять марсовую мачту – вполне реальной и неотвратимой. К счастью, конструкция бронеката позволяла свести ущерб от такой аварии к минимуму. Под хомутом, что сняли Дарио и Гуго, мачтовая труба имела технологическое сужение, в котором ей было суждено переломиться. Эта нарочитая слабина предохраняла от повреждения палубы, сквозь которые проходила закрепленная на дне трюма мачта. Зацепившись верхушкой за преграду, она аккуратно сгибалась и отламывалась на уровне крыши рубки, а затем валилась слева от нее на поручни мостика. Они были специально усилены, чтобы выдержать удар, и не позволяли упавшему обломку разрушить что-либо еще. Ну а бандажный хомут предназначался для укрепления ослабленного участка трубы, дабы рывки и качка не расшатывали и не гнули ее до положенного срока.
Когда Тамбурини увидел, что скрывалось под хомутом, у него пропали ко мне все вопросы. Зато тут же возникли новые – к Сандаваргу. А тот, прихватив кистень, взобрался на мачту и присел за бортик марсовой корзины так, чтобы его не было видно. Интересоваться у него, в чем дело, Дарио не стал – смекнул, что сейчас Убби явно не расположен к общению. Мне тоже было некогда объяснять, что он задумал. Вместо этого я указал табуиту и Сенатору на ящера и распорядился:
– Заберите Физза в моторный отсек и ждите моих дальнейших распоряжений! – После чего повернулся к Долорес: – А ты встань у кормовой баллестирады и будь начеку. Только постарайся не подстрелить дона Балтазара. Нам-то без разницы, но вот Убби вряд ли скажет тебе за это спасибо.
