Разрушитель судеб - Виктория Авеярд
– Что скажете, доктор? – спросила Эрида.
Бэйхи прикусил губу и заговорил неуверенным, прерывающимся голосом. Он сомневался не в своем мастерстве, а в реакции королевы. Он хорошо знал, что ей достаточно сказать лишь одно слово, чтобы приговорить его к казни.
– Вы не потеряете руку, – наконец произнес он. – Если не начнется заражение.
Услышав слово «если», Эрида почувствовала себя так, словно ее пнули в живот. Она попыталась сжать руку в кулак, но пальцы будто были отделены от остальной части ее тела. Она с трудом прогнала из головы мысли, как ей отрезают кисть, оставляя окровавленный обрубок.
Доктор Бэйхи сглотнул, и Эрида заметила, как дергается его горло, опоясанное воротом пижамы. Как и все остальные, он покинул дворец в том виде, в котором его застал пожар, не успев взять с собой ничего из личных вещей.
– Могу сказать, что вам повезло, Ваше Величество, – продолжал он. – Если бы удар пришелся ниже, вы бы не смогли двигать рукой, возможно, нам даже пришлось бы ее ампутировать.
– Это сделала убийца-амхара. Она знала, куда и как нанести удар. Так что дело не в моей удаче, – резким голосом сказала Эрида, и эти слова оставили кислый привкус у нее во рту. – Спасибо вам, доктор Бэйхи, – добавила она, смягчив тон, чтобы успокоить врача.
Бэйхи поднялся на ноги и согнул спину в благодарном поклоне, после чего присоединился к стоящим в стороне мужчинам.
Опираясь на трость, Харрсинг с мрачным выражением лица нависала над Эридой. Распущенные волосы, тонкие и седые, доходили ей до поясницы. Она закашлялась и плотнее закуталась в позаимствованную у кого-то мантию. Хотя она была пожилой и хрупкой, сейчас ее разгневанный вид мог внушить страх любому смельчаку.
– Значит, убийца-амхара оставила на тебе свою метку. Нужно отправить легион солдат в цитадель Меркьюри и силой забрать у него этот контракт, – произнесла Харрсинг, кипя от злости. – Узнать, кто заплатил за твою смерть. Может, это дело рук темурийцев? Амхара могла сбежать вместе с послом.
Таристан медленно покачал головой.
– Гильдия амхара здесь ни при чем. В случившемся виновата только убийца-одиночка, преследующая собственные цели, – прорычал он, по-прежнему не сводя глаз с раны Эриды.
Взгляд королевы метался между советницей и супругом.
– Послу удалось спастись?
Леди Харрсинг кивнула.
– Он выбежал из дворца с остальными придворными и уплыл из Аскала вместе с половиной кораблей, стоявших в порту.
По спине Эриды пробежал холодок. Посол Салбхай раскрыл свои карты в последние мгновения их разговора, за считаные минуты до того, как все пошло прахом. Он прибыл не для того, чтобы закрепить мир между их государствами, он хотел торговаться за свободу темурийки, томившейся в королевском подземелье. Эрида не знала, откуда он узнал о ее заточении, и эта мысль сильно беспокоила ее.
«Что еще императору Темуриджена известно о наших с Таристаном планах?»
– Если ему удастся вернуться в Бхар, – тихо произнесла она, встретившись взглядом с Таристаном, – то, боюсь, скоро мы обнаружим Бессчетное войско у наших ворот.
К досаде Эриды, лицо ее супруга исказилось от раздражения.
– Меня мало заботит политика Варда. С каждым днем она становится все бессмысленнее.
Эрида сжала в кулак здоровую руку. Ее пульс участился, из-за чего рана на кисти начала пульсировать еще болезненнее. Королева и леди Харрсинг обменялись раздраженными взглядами.
– Оставь нас с супругом наедине, Белла, – сказала Эрида сквозь стиснутые зубы.
Леди Харрсинг знала, что возражать королеве бессмысленно. Она лишь взмахнула рукой, приказывая стайке прислужниц следовать за ней, и зашагала прочь. Стук ее трости гулким эхом отдавался в сводах потолка.
Таристан и Эрида остались в сердце храма вдвоем. Конечно, это не назовешь настоящим уединением, но в данный момент на большее рассчитывать не приходилось. Краем глаза Эрида заметила сияние золотистых доспехов – оставшиеся в живых рыцари Львиной гвардии стояли вдоль стен.
Эрида перевела взгляд на роскошный алтарь Конрады, высеченный из мрамора и покрытый позолотой. Она вспомнила, как стояла там, прямо перед ликами богов. На ее голове была фата, в руке – ритуальный меч. Тогда она принесла Таристану клятву верности, хотя еще не любила его. И не представляла, по какому пути ей предстоит пройти. Не знала, что ее судьба уже предрешена.
Сейчас ее правая рука была забинтована и безвольно лежала у нее на коленях. Кровь уже пропитала повязку, и на ней проступили темные пятна.
– В последний раз, когда мы находились в этом храме, наши пальцы были переплетены на эфесе свадебного меча, – сказала она.
Лицо Таристана приобрело привычное каменное выражение. Эрида знала, что эта маска служила для него как щитом, так и опорой. Будучи ребенком, он противостоял целому миру в одиночку и уже тогда пришел к выводу, что эмоции – лишняя ноша. Испытывать чувства – значит быть слабым.
– Хорошо, что я не мужчина, – продолжила королева. – Теперь я никогда не смогу держать в руке клинок.
Палец Таристана дернулся. Единственный жест, выдавший его тревогу.
– Твое сердце само по себе меч, – прохрипел он, не отводя глаз от ее лица.
В ответ Эрида пристально посмотрела на него, пытаясь заглянуть за высокую стену, которую он возвел вокруг себя. В его душе скрывалось нечто такое, сущность чего она никак не могла понять.
– Лорд Торнуолл приказал перекрыть все выходы из города, – добавил он, приняв серьезный вид. – Каждые ворота и каждый порт. Пожар во Флотской гавани потушили. Он говорит, что мы легко отделались.
Эрида вздохнула, поморщившись от боли. Больше всего на свете она хотела, чтобы муж сел рядом, почувствовать его близость и согреться теплом его тела в этом промозглом храме. Но игнорировать направленные на них со всех сторон взгляды было весьма затруднительно. Поэтому Эрида последовала примеру Таристана и натянула маску придворной вежливости, отгораживая себя от остального мира привычной стеной.
Она села, выпрямив спину, словно находилась не на тахте, а на своем троне. Все ее тело протестующе заныло, но она заставила себя не обращать внимания на боль.
– Он велел поднять портовую цепь, – сказала Эрида. – Значит, они оказались в ловушке, как парочка крыс. – У нее екнуло сердце. – Если к тому времени они, конечно, не успели сбежать. Они изворотливы, словно морские угри.
– Эрида.
