Андрей Морголь - Арсенал Эволюции II. Путь Шамана.
Шаман остановился перед перегородкой с застрявшим в ней кругляшом и задумался.
— Тогда так и запиши: фарт. Халява, пруха, везение, как угодно. Или судьба. Красиво и символично, почему нет? Хотя, нам повезло лишь в том, что Ялка некогда оказалась в нужное время в нужном месте, иначе Мара до сих пор могла храниться в своём саркофаге неведомо где. В нашем же случае отыскать местную знаменитость с ручным убийцей не составило бы чрезмерного труда. Под землёй много племён диких людей. В одном из них мы узнали бы про гладкокожую Ялку с пылью-защитницей на руке, в другом — про большую воду, в третьем — про волотов. Хорошо ещё, что нам не пришлось обходить все стоянки подряд в поисках информации.
С этими словами Шаман с размаху вдарил спиленной стороной рога по центру пластиковой перегородки. Чёрный диск получил хорошего пинка магнитным полем, ловким прыжком перескочил узкую щель и уютно разместился в противоположном отверстии на стене. Из недр подземелья раздался громкий щелчок, и пластиковая перегородка с оглушительным грохотом ушла в пол, обнажая голую стену. Теперь в скале перед путниками предстала неглубокая прямоугольная ниша. И тут же на путешественников накатило. То самое, долгожданное ощущение близости великой тайны вырвалось на свободу, словно с него сняли оковы, словно перед ним распахнули настежь двери. Это чувство проникало сквозь все барьеры прямо в мозг, оно будоражило и сулило грандиозные открытия. Тяжесть сверхъестественного, непостижимого, недоступного человеческому мышлению естества окутала искателей. Замершие спутники переглянулись друг с другом. Все выглядели весьма воодушевлёнными.
— Получилось! — радостно прервала молчание Ялка. — Ну, Мара, давай! Теперь дело за тобой!
Но, неожиданно для путешественников, серебристая пыль продолжала недвижно висеть в воздухе, позвякивала и не торопилась что-либо делать.
— Эй, Мара, твоя ведь очередь! — нахмурил брови Нес. — Твой ход. Чего ждёшь?
Наноразработка затряслась мелкой рябью и нервно жужжала, однако так и не стала ничего предпринимать.
— Может, она не знает что делать? — робко предположил Драхм.
— Как ей не знать, раз она печать? — всплеснул руками Торрис. — Пришелец, ты всё никак не нахвалишься этой бесовской звенелкой. И умна, и собою хороша, и вообще, куда нам всем до рукотворного разума. Отчего ж тогда сейчас от неё один лишь скрежет вместо дела?
Саня к тому времени уже осмотрел открывшийся участок стены со всех углов, пощупал гладкую поверхность гранита и даже на всякий случай подсветил фонарём — ничего. Абсолютно ровная поверхность. Магнитный диск из выемки он тоже достал, но не обнаружил там ничего примечательного.
— Должна быть какая-то причина, правда, Мара? — задумчиво проговорил Шаман.
Беснующаяся пыль подлетела к землянину и заунывно прогудела ему что-то жалобное, затем она ринулась обратно к Ялке и принялась выть на разные голоса, кружась вокруг неё маленьким смерчем.
— Она явно хочет что-то сказать, — заявил Сашка.
— Отчего же тогда не нарисует, как там, в горах? — ухмыльнулся Торрис.
— Да мало ли что ей нужно, — пожал плечом Нес. — Вдруг она хочет, чтобы ты козлиным голосом спел гимн Мидлонского княжества? Сможешь сам такое нарисовать?
Озадаченный чародей наморщил складки на лбу. Ялка с тревогой наблюдала за неуравновешенным поведением подруги, мечущейся вокруг неё.
— Кажется, именно я должна что-то сделать…
— Просто скажи ей, чтоб открыла печать! — предложил колдун.
— Уже говорила, — огрызнулась девушка, но на всякий случай повторила: — Мара, сделай так, чтобы печать открылась.
Нанопыль взбеленилась пуще прежнего, метнулась к Торрису, заставив того в ужасе отшатнуться, завернула вокруг него пару виражей и вернулась к хозяйке, продолжая неистово жужжать.
— Знаете, похоже, будто ей не удаётся втолковать нам что-то совсем простое. От этого любой начнёт злиться, — Нес в очередной раз любопытством и чрезмерной активностью задвинул свою болезнь далеко на второй план. — Мы в деревне часто играли в игру, когда человеку загадывают слово, а ему надо показать это слово другим участникам, только молча, жестами. Представляете, порою, словно бесы вселяются, когда никто не может угадать какого-нибудь несчастного ёжика. Эти дурни-лапотники перебирают всё, от горного сайгака до кладника, но никак не могут вспомнить одно-единственное маленькое животное. Уже и фыркаешь, и пытаешься показать колючки на спине, ползаешь по земле на четвереньках, но кто-нибудь обязательно ляпнет невпопад, например "дятел", и все ржут целую седмицу. Стоишь тогда, смотришь на эту ненавистную толпу несчастных юродивых и только рычишь от ярости.
— Чего ж ей тогда надобно? — Торрис, наглядевшись на Мару, тоже потихоньку начинал терять своё и без того шаткое терпение.
— Может, шепнуть? — негромко предложил Драхм.
Собеседники тут же воззрились на косматого волшебника в ожидании пояснения. Нордунг немного смутился оттого, что встрял в такое важное обсуждение, но решил изложить свою гипотезу:
— Как сказано в переводе? Лишь шепни — врага убьёт. Может и здесь надо именно шепнуть? Мало ли?…
— Что же она, совсем недалёкая? — нахмурился Торрис. — По-другому не понимает?
— Да заткнись ты, сиплый, — прервала колдуна Ялка и шёпотом заговорила с облаком наночастиц: — Мара, миленькая, пожалуйста, помоги открыть печать.
Серебристая пыль словно выдохнула с облегчением. Она явно ждала именно этого. Наноразработка деловито звякнула, спикировала к давеча открытой прямоугольной нише в стене и начала увлечённо роиться в левом нижнем углу. На пол посыпался измельчённый гранит, потихоньку образуя растущую горку песка. Ошеломлённый колдун сумел выдавить из себя лишь сакральное:
— Но почему?…
— Всё просто, — наблюдая за работой серебристой пыли, ответил Шаман. — Мара — технология, и какой бы умной не сделали её конструкторы, у неё имеется заложенная внутри программа, этакий комплекс алгоритмов, согласно которым она действует. Своеобразная линия поведения, прописанная на все случаи жизни. И тут создатели Мары схитрили. В её программу они заложили функцию открытия прохода к седьмой печати, но с одним условием: хозяйка должна догадаться и произнести команду шёпотом. Лишь тогда программа сработает. Мара — не человек, и не может ослушаться приказа просто потому, что у неё нет иных вариантов. Это как человек не может укусить себя за локоть.
— Долго ли так начаровать, чтобы человек сам себя укусил за локоть? — скептически прикинул Торрис. — Ему даже не будет очень больно. Всего-то надо — сломать плечо…
— Не волнуйся, программы тоже можно взламывать. Только на вашей Поляне цивилизация таких спецов ещё не породила. Правда, у хакеров с моих краёв невелика фора. Мара — это истинное чудо.
— Не пойму только, что это чудо вытворяет? — Северянин с интересом наблюдал, как Мара высверлила в стене маленькое, но довольно глубокое отверстие в левом нижнем краю ниши, сместилась в сторону и принялась формировать идентичное по центру.
Драхм, наклонившись, водил пальцем по краешку готовой выемки, тихо сопел и что-то приговаривал.
— Порода здесь намного мягче, — сказал он, поднимаясь и стряхивая пыль с лохматых коленей. — Как раз в этих точках. Мы бы сами ни за что не нашли. Сместись на пядь в сторону — и за полгода ломом ничего не выбьешь. Вся толща обогащена вкраплениями лалида, причём так густо, что подобного я не встречал нигде в подземельях.
Мара тем временем уже заканчивала с третьим отверстием у другого края.
— Пришелец, теперь-то тебе понятно, что делать дальше? — Торрис уже крутил в руках домкраты, до которых дошла очередь, и смотрел на них, как питекантроп на смартфон.
— В этот раз — вполне, — Саня выхватил из рук чародея один из приборов и приблизился к стене. — Господа, способные держать в руках оружие — прошу к станку. Нам необходимо действовать синхронно.
Драхм с Торрисом всё правильно поняли, взяли по домкрату и уселись напротив проделанных Марой отверстий.
— Раскладываем таким образом, вставляем рычаг в стену и крутим, — Шаман показал спутникам как пользоваться механическими печатями.
Через минуту дружно завертелись ручки домкратов, стена вздрогнула и медленно поползла вверх. Как и следовало ожидать — поднимался лишь тот вдавленный прямоугольный участок, что ранее прикрывался пластиковым щитом. Пласт гранита плавно входил в толщу скалы сверху. Сашка пригнулся, заглянул в растущую между полом и стеной щель, поморщился и негромко чертыхнулся: каменная преграда оказалась непростой — двойной. Её передний слой сейчас поднимался, приоткрывая дальнейший проход, а второй, дальний, наоборот, потихоньку погружался в пол, по-прежнему перекрывая пространство. Перед искателями неспешно раздвигался сложный двустворчатый механизм.
