Провидец - Ян Анатольевич Бадевский
— Кто тебя послал?
— Иди в жопу!
— Ответ неверный.
Выламываю палец на здоровой руке убийцы.
Даже в темноте видно, что девушка симпатичная, с азиатской внешностью. Есть лёгкий акцент, но его почти незаметно.
— Я сломаю тебе палец.
— Ты всё равно не жилец, — шипит гостья.
— Это ещё почему?
— Ли до тебя доберётся.
— Кто такой Ли?
— Неважно. Ты сдохнешь.
Отчасти я даже восхищался этой девушкой. Раздробленное колено, сломанная рука, трещины в рёбрах — и всё ещё разговаривает. Не просто разговаривает, а противостоит моему напору, не ломается. Хотя… одно имя я уже услышал.
— Ты можешь умереть быстро, — пообещал я. — Или я скормлю тебя своему питомцу.
Подчиняясь мысленному приказу, Вжух шевельнулся в своём углу и трансформировался в нечто настолько жуткое, что глаза девушки испуганно расширились. В них поселился прямо-таки первобытный ужас. А котоморф, закрепляя успех, пополз по потолку в центр комнаты и завис над нами. До моего слуха доносилось приглушённое шипение и непонятные щёлкающие звуки.
На лицо девушки упала капля слюны.
И шиноби завизжала.
Кто бы мог подумать…
— Тихо, — сказал я. — Это не поможет. На многие километры вокруг нет людей.
В двери нарисовался угловатый силуэт.
— Хозяин, вам нужна помощь?
Гурт.
— Пока нет, — я неотрывно наблюдал за лицом девушки. — Погуляй.
— Как скажете.
Гулкие шаги возвестили о том, что мой приказ выполнен.
Справа мелькнуло что-то длинное, покрытое белыми волосками. Несостоявшаяся убийца перестала орать, но её рот беззвучно открывался, а сердце билось о грудную клетку.
— Говори, — я склонился над самым лицом девушки. — Кто тебя послал?
— Убери его… Убери эту хрень!
— Хорошо. Но позже. Кто тебя послал?
Пауза.
— Фу…
— Смелее, — подбодрил я.
— Фурсовы.
Я тяжело выдохнул.
Новые фигуры в бесконечной шахматной партии.
— Ты меня отпустишь? — с надеждой в голосе произнесла девушка.
— Конечно.
После этой фразы я тут же свернул ей шею.
* * *
Ночное происшествие заставило меня пересмотреть текущие планы.
Столкнув труп с кровати, я позвал Гурта и попросил вытащить покойницу в коридор. После этого велел Вжуху избавить меня от трупа. Котоморф, всё это время ползавший по потолку в виде громадного паука, с упоением набросился на визитёршу.
У меня сон как рукой сняло.
Обналичивание карты, расчёты с Бенедиктовым, поиск каналов сбыта крема — всё это придётся отложить. Как и обновление гардероба, в чём я сильно нуждался в свете последних событий.
Мне нужно разобраться с бывшими родственниками.
Ну, как с родственниками. Я никогда не считал мачеху родным человеком. Я вообще ни к кому из Рода Володкевичей не был привязан, но Фурсовы вызывали у меня особое отвращение. И дело не только в естественном желании отцовской подстилки продавить наследство для своих детей. Она ведь не собиралась этим ограничиваться. Подозреваю, что рано или поздно со мной произошёл бы несчастный случай, которому полиция на нашла бы объяснения. И отец бы это съел. Просто потому, что я виделся ему бесполезным для Рода отбросом.
С другой стороны…
Он же оставил видеописьмо, явно адресованное мне. Значит, был готов к любому повороту событий. И не исключал трагического финала для всех Володкевичей. Странно, что при таких рисках он не отказался от идеи добывать нелегальный крем в Пустоши.
Адрес имения Фурсовых был мне известен. Так сложилось. Я был вынужден присутствовать на совместных торжествах по поводу обручения отца с Юлией, а затем — на званых обедах в честь появления на свет их детей. И сейчас, планируя встречу с Андреем Поликарповичем, главой Рода, я понимал, что всё это может вылиться в тотальную мясорубку. К несчастью для Фурсовых, я планирую выйти из этой истории победителем.
Вы глубоко заблуждаетесь, если считаете, будто я еду мстить и сеять справедливость. О, нет. Моя задача — диктовать условия с позиции силы. А ведь именно Фурсовы — ключ к мутным отцовским схемам. Кратчайший путь.
Взбодрившись медитацией, я пошёл заводить машину.
* * *
Имение Фурсовых
восточный пригород Турова
— Что? Кто?
Андрей Поликарпович ещё толком не успел сообразить, как ему реагировать на происходящее. Только что он пребывал в роскошном сне, взятом по абонементу на ФМС, купался в закатных лучах на Мальдивах, развлекался с девочками-азиатками, выполняющими любые прихоти белого господина, а потом…
Его разбудили.
И ведь все слуги в курсе, что нельзя будить Его Сиятельство посреди заказанного сна. Подписку на конструкты ФМС, Фабрики Морфистов-Снотворцев, могли себе позволить лишь самые обеспеченные слои населения. Сливки общества. Абонемент стоил не просто бешеных денег — его надо было ухитриться получить. Аристократы, банкиры, финансисты, промышленники — все стояли в очереди за заветной «голубой картой». И очередь эта растянулась на год.
Фабрика конструировала сны под заказ или предоставляла готовые решения — яркие, насыщенные, запоминающиеся. Кошмары блокировались, унылая муть отсеивалась. Человек просыпался бодрым, отдохнувшим, с хорошим настроением и мотивацией. Вот она, животворящая сила абонемента.
Должно было произойти нечто из ряда вон выходящее, чтобы графа оторвали от платного сна.
— Ваше Сиятельство!
Андрей Поликарпович уснул не в семейной опочивальне, где его дожидалась молодая графиня, Елизавета Сергеевна, а в своём кабинете, оборудованном мягким раскладным диваном для подобных случаев. Вечер выдался беспокойным — граф обзванивал важных людей, предупреждал о возможных сдвигах поставок, заверял в своей надёжности и в том, что проблемы Володкевичей на него не распространяются. Старшие жёны забрали детей, сели на самолёт и покинули империю ещё утром. Кроме Лизоньки, СБ и гвардейцев почти никого не осталось. Повар и несколько лакеев не в счёт.
Глава Рода намеревался захватить усадьбу Володкевичей и сразиться с теми, кто будет на неё претендовать. Осталось дождаться Мин Джон, которая вот-вот вернётся с задания.
— Что случилось? Заходи, Богдан.
На пороге возник силуэт старого дворецкого, подсвеченный лампами из коридора.
Андрей Поликарпович хлопнул в ладони, включая потолочную панель. Свет резанул по глазам, показавшись нестерпимо ярким.
Дворецкий выглядел молодо для своих лет — максимум на сорок. Солидные бакенбарды, окладистая борода. Одет всегда с иголочки, знает обо всём, что творится в доме.
— В усадьбу вломился молодой Володкевич, Ваше Сиятельство.
Граф спустил ноги на ворсистый ковёр, нащупал тапочки.
— Что значит — вломился?
Богдан замялся.
— Говори, как есть! — рявкнул глава Рода.
— Объявился у ворот, вызвал охрану, потребовал аудиенцию.
До Фурсова не сразу, но дошёл смысл происходящего. Мин Джон должна
