Василий Головачев - Огнетушитель дьявола
При звуках голоса Ромашина Алевтина подняла брови, с интересом посмотрела на говорящий «блик воздуха».
ЮЮ усмехнулся.
– Кажется, и с вами мы знакомы. Господин Кузьма Ромашин, не так ли? Который, кстати, должен находиться сейчас на борту «солнечного крота». Неужели бравый теоретик испугался и сбежал?
– Негодяй! – Кузьма выключил аппаратуру маскировки и шлема, не слушая предостережений Хасида, и стал виден. – Да, это я! Но я не сбежал, и ты прекрасно это знаешь! Где Катя?!
– Кузя? – очень натурально удивилась Алевтина. – Что ты здесь делаешь?
– А ты? – огрызнулся Кузьма.
– Мы теряем время, – сказал Хасид, не открываясь. – Юзеф, ты умный мужик и должен уметь проигрывать. Отдай нам Катю, и мы оставим тебя в покое.
– А если не отдам? – полюбопытствовал встревоженный, но не испуганный Юзефович.
– Мы сейчас не связаны нормами службы, то есть действуем неофициально, поэтому терять нам, как ты сам понимаешь, нечего. Мы просто превратим этот коттедж в развалины, из-под которых спасатели извлекут твой труп. Годится такой вариант?
– Я все-таки попробую посопротивляться и дождусь своих ребят. Сигнал тревоги уже пошел.
– Ну что ты, полковник, мы не дилетанты. Твоих ребят придержали мои люди, вряд ли они сюда доберутся. Но ты прав, времени у нас мало. – Хасид отобрал у Кузьмы «универсал» и выстрелил.
Огненная стрела вонзилась в красивую люстру в стиле «прибалтийского анархизма», разнесла ее на куски. Грохот, звон, фонтан обломков металла и стекла. Вскрикнула Алевтина. Дуло «универсала» глянуло в лицо хозяина коттеджа.
– Где Катя?
– Кажется, вы меня уговорили, – задумчиво проговорил ЮЮ. – Очень не хочется восстанавливать антикварный интерьер. Этой люстре, между прочим, около трехсот лет. Не скажете, с кем я имею дело? Голос знаком, но я никак не…
– Хасид, – вмешалась Аля. – Друг моего мужа.
– Ах вон оно что, полковник Хаджи-Курбан. Мне надо было сразу догадаться. Вы всегда появляетесь не вовремя. О вас прямо легенды ходят…
Хасид шевельнул стволом пистолета, ЮЮ заторопился:
– Идемте, отведу вас к пленнице. Каюсь, это была моя идея использовать ее в качестве заложницы. Стандартный прием, но весьма эффективный.
– Разве она здесь?
– Что вас удивляет, полковник?
– Наши системы слежения зафиксировали в доме только одну женщину. – Хасид указал на Алю.
– А какой системой вы пользуетесь? «Инмарсатом»?
– «Глонаром».
– «Глонар» не разведсистема, она бессильна против спецэкранировки. Катя сидит в комнате с фазовой защитой. Не волнуйтесь, с ней все в порядке. Она не в моем вкусе. – По губам ЮЮ скользнула гаденькая улыбочка.
– Оружие!
ЮЮ задумчиво посмотрел на прозрачно-колеблющуюся «тень» безопасника, на торчащие из воздуха стволы «дракона» и «универсала», расстегнул уник и вынул из захвата свой пистолет.
– Кузьма, возьми.
Ромашин машинально принял протянутый «универсал».
– Оставайся здесь, жди нас.
ЮЮ и Хасид вышли. Кузьма и Аля встретились глазами.
– Не ожидала тебя здесь встретить, – задумчиво проговорила женщина.
– Да уж я тоже… – Кузьме вдруг стало грустно и весело одновременно. Грустно оттого, что Аля выбрала в друзья и любовники полковника, репутация которого была сильно подмочена связью с резидентом Дьявола, весело – оттого, что она явно не страдала от разлуки с мужем, сама сделала выбор и сняла с души Кузьмы пресс вины. Хотя виноват в создавшейся ситуации он по большому счету и не был.
– Ты ее любишь? – ироническим тоном спросила Аля.
– А ты его? – усмехнулся Кузьма.
– Пожалуй, нет… хотя он сильней тебя… в определенном смысле.
– Представляю.
– Не представляешь. И все же, Ромашин, неужели ты любишь эту бывшую игрушку Оскара?
Кузьма потемнел, сказал глухо:
– Не смей ее оскорблять!
Она с пренебрежительным видом улыбнулась.
– Разве я не права?
– Прекрати!
– А то что? Ты меня застрелишь?
Кузьма смерил Алевтину взглядом, молча повернулся и пошел к двери.
– Эй, теоретик, – окликнула она его. – Повернись.
Кузьма оглянулся и увидел направленный на него ствол парализатора. Замер, глядя на ставшее злым и некрасивым лицо бывшей жены.
– Да, ты в меня не смог бы выстрелить, теоретик, но я не столь сентиментальна. И я никогда тебе не прощу, что ты посмел уйти от меня первым!
Аля была и оставалась актрисой по жизни и любила театральные жесты.
Темный зверь прыгнул на Кузьму – так ему показалось, а в следующее мгновение он уже ничего не соображал и не чувствовал. Бывшая жена выстрелила в него из парализатора. Подбежала к упавшему, собираясь отобрать у него «универсал» Юзефа, но не успела.
Вбежавший в зал Лёвчик выстрелил в нее из своего парализатора.
Кузьма уже не видел, как Хасид привел Катю и как вокруг началась пальба.
ЮЮ удалось вызвать подмогу, «десантникам» пришлось отбиваться с помощью «дракона», в результате чего от половины замка Юзефовича практически ничего не осталось. Затем к месту сражения примчалась обойма патруля УАСС, сверху на Лебское озеро опустился спейсер службы безопасности «Орел», и сражение закончилось. Защитники ЮЮ сдались.
Но сам он сбежал.
Глава 18
БЕГСТВО В СОЛНЦЕ
Вглухой вздыхающей и шепчущей темноте возникли невидимые ласковые струи, коснувшиеся огромного окаменевшего тела Кузьмы. Он их почувствовал, однако не смог увидеть и определить, что это такое и почему их прикосновение так приятно.
Струи исчезли. Кузьма ощутил укол и стал проваливаться в темноту как в омут. Каменный панцирь, сковавший тело, треснул, начал отваливаться, но этот процесс сопровождался вспышками боли, Кузьма напрягся, закричал, не слыша своего голоса, и тут же появились нежные, ласковые струи, унимающие боль, а откуда-то из невероятной дали донесся тихий, успокаивающий гул, несущий заботливое тепло.
Темнота начала отступать, рассеиваться, в ней проявились светлые прожилки и пятна. Нежные струи превратились в удивительно мягкие пальцы, перебирающие волосы на голове, а гул – в убаюкивающий ласковый женский голос.
– Катя… – прошептал Кузьма, сбрасывая с себя остатки «панциря» и силясь разлепить глаза.
– Очнулся… – донесся до него чей-то шепот.
– Лежи тихо, – влилась в уши райская музыка голоса Кати. – Тебе нужен покой. Я рядом, все нормально, спи…
– Ка… тя… – Кузьма улыбнулся и стал тонуть в тишине. Но не испугался этого, просто уснул…
Следующее его пробуждение было гораздо более приятным.
Стоило ему выбраться из душной пещеры полной неподвижности на свет, как он стал различать чьи-то негромкие голоса, увидел смутные тени, попытался протереть открытые глаза и очнулся окончательно.
Он лежал в светлой просторной комнате с закругленными углами и матово-белыми стенами, на необычной кровати, напоминающей большую люльку. Рядом стояла хрустально-серебряная, играющая разноцветными огнями колонна вириала какого-то медицинского аппарата, подсоединенного к кровати. Еще два аппарата вырастали из стены и зорко следили за лежащим целой системой окуляров и антенн.
У огромного – во всю стену – окна стояли и разговаривали трое: мужчина и две женщины. Одна из них угадала движение больного и быстро подошла. Это была Екатерина. Приблизилась и вторая.
– Мама, Катя… – сказал Кузьма с блаженной улыбкой. – Где я?
– Я говорил – рано, – проворчал мужчина. – Мысли и женщины вместе не приходят. Он еще ничего не соображает.
– Дед!..
– Лежи, не напрягайся, – сказала мама, заботливо поправляя покрывало. – Как ты себя чувствуешь?
– Нормально… спасибо… так я в клинике? Сколько же я здесь пролежал?
– Двое суток.
– Не может быть!
– К сожалению, может. Тебе достался слишком мощный разряд парализатора. Стрелок дозировкой не озаботился.
Кузьма полежал, привыкая к своему положению.
– ЮЮ задержали?
– Ушел. Не волнуйся, задержим, он в розыске, – сказал Филипп. – А вы с Хасидом еще получите за свою самодеятельность по полной программе.
– Это не самодеятельность… Нам Ян разрешил… – все поплыло перед глазами Кузьмы.
На колонне вириала перемигнулись огни, и тотчас же к голове Кузьмы придвинулись два манипулятора с сеточками, подул холодный ветерок с запахом озона, стало легче.
Катя взяла Кузьму за руку, встретила его прояснившийся взгляд, но только покачала головой. Она выглядела потерянной и грустной. Кузьма представил, сколько ей пришлось пережить, и погладил пальцы девушки, уловив ответную ласку.
– Где Ходя? – посмотрел он на деда. – С ним все в порядке? Он подтвердит, что мы действовали от имени Лапарры.
– Полковник Хаджи-Курбан продолжает нести службу в экипаже «солнечного крота». Выздоравливай, потом поговорим.
– Он вернулся?!
– Это его работа.
– Мне тоже надо вернуться на борт «крота».
