Роман Глушков - Кровавые берега
Как встретили бы отщепенцев-кабальеро в этом селении, куда также могли дойти слухи из столицы, неизвестно. Впрочем, нас это мало беспокоило, и мы не собирались выяснять, рады нам или нет. Нагрянув на ферму, мы без церемоний загнали всех ее обитателей в подвал под домом, выдали им матрасы, запас воды и продуктов, после чего заперли их там, пообещав, что если они не доставят нам хлопот, мы не причиним им вреда и через несколько дней отпустим. В подвале имелись оконца, куда проникал дневной свет, так что узилище получилось достаточно комфортным. Да что там – выдайся у нас свободное время, я бы сам повалялся там на матрасе и отдохнул от всех тревог и волнений, выпавших на нашу долю за последнее время.
Но свободного времени у нас не предвиделось, и поводов для волнения не убавилось.
Пленников было шестеро: пожилой фермер, его взрослая дочь с мужем и трое их разновозрастных детей – два мальчика и одна девочка. Семейство промышляло исключительно рыболовством, поскольку здешние места этому благоприятствовали. Ферма стояла на берегу соединяющей озера длинной узкой протоки. Корма для рыбы в холодных талых водах было мало, и она постоянно мигрировала в поисках пропитания. Поэтому ловить ее в таких протоках было проще всего. К тому же на рынке она стоила выше, чем рыба, привозимая с севера. И все потому, что у рыбы, выросшей в естественной среде и на природном корме, мясо получалось гораздо вкуснее, чем у той, какую разводили на севере в искусственных водоемах. По крайней мере, так считали южане, знающие толк в кулинарии.
Само собой, мы захватили ферму не затем, чтобы прибрать к рукам рыбные запасы ее хозяев. На уме у нас было кое-что другое, куда более зловещее и не относящееся к рыбалке.
Вскоре по этой протоке должна была проплыть Владычица Льдов. Она нечасто посещала здешние края, но ее визиты имели прямое отношение к этому фермерскому семейству. Русло протоки изобиловало отмелями и рифами, поэтому капитан «Шайнберга» призывал местных рыбаков в качестве лоцманов. Огромный корабль, на котором находилась сама королева Юга, вызывал у них почти суеверный ужас, и потому их не заставляли подниматься на палубу, а гнали впереди судна на быстроходной байдарке. Оставляемый ею на воде след и служил капитану наилучшим ориентиром.
Длина протоки составляла около тридцати километров, и гребцам на лодке приходилось несладко. Как сообщил нам глава семейства, лоцманов заставляли плыть до южного озера, потом бросали им в лодку половину вознаграждения и приказывали дожидаться возвращения судна, поскольку на обратном пути Владычице было негде взять проводников. Иногда это ожидание затягивалось на пару недель, но рыбаков оно не слишком напрягало. Не привыкшие сидеть сложа руки, они брали с собой сети и занимались в тех краях таким же промыслом, что и дома.
Понимая, что кабальеро лучше не перечить, рыбак нарисовал нам подробную карту протоки, указав все опасные участки и береговые ориентиры, по каким можно издали определить их местонахождение. Зачем нам это нужно, он благоразумно не спрашивал, но явно подозревал: сбежавший из тюрьмы дон Риего-и-Ордас замыслил недоброе. Хотя самому команданте, его compañeros и северянам эта карта не требовалась. Она предназначалась мне, Малабоните и Сенатору – людям, которым предстояло вскоре стать местными лоцманами.
Шпион дона Балтазара прискакал из Садалмалика вечером следующего дня. Все это время мы с Долорес разнашивали рыбацкую одежду и обучались гребле на байдарке, а не подходящий для этой работы де Бодье, нарядившись в такое же одеяние, зубрил наизусть карту. И трудно сказать, кому из нас было легче. Если наша лодка будет плыть неуклюже, а Гуго станет слишком часто заглядывать в шпаргалку, на «Шайнберге» быстро заподозрят неладное. Поэтому мы входили в роль с полной самоотдачей. За что и были вознаграждены соответствующе: я и Малабонита – мозолями на руках и ноющими спинами, а Сенатор – резью в глазах и головной болью. Оставалось надеяться, что наши старания не пропали даром. А также сокрушаться, что это было лишь начало уготованных нам вскорости водных мучений.
Привезенные шпионом вести окончательно подтвердили правоту команданте. И эскадра, и «Шайнберг» выдвинулись из Садалмалика в одно и то же время одним и тем же курсом. Если до этого мы могли ошибаться в прогнозах, теперь планы Владычицы были для нас совершенно очевидны. А значит, нам пришла пора прощаться с кабальеро, северянами и Шлейхером. В теории – ненадолго, но до нашей следующей встречи нам, троице мнимых лоцманов, предстояло действовать самостоятельно. Кавалькаду, краснокожих головорезов и табуита (прежде всего Шлейхер являлся воином, и его место было сегодня среди воинов, а не перевозчиков) ожидал стремительный конный марш к Новому Жерлу. А точнее, к озерному берегу, куда, предположительно, причалит корабль, на котором должны будем находиться мы. И не просто находиться. В пути нам предстоит серьезная работенка – подготовить на «Шайнберге» диверсию. Такую, чтобы по прибытии корабля на место она позволила бы нашим соратникам застать Владычицу врасплох и захватить ее в плен.
Сборный отряд дона Балтазара покинул ферму и ускакал на юго-запад перед рассветом, а у нас в запасе оставались примерно сутки до того, как корабль войдет в протоку. Сутки, наполненные тревожным ожиданием. Изматывать себя физически мы сегодня не стали – берегли силы перед грядущим марафонским заплывом. Так, лишь немного прокатились на байдарке вдоль берега, чтобы разогреть ноющие после вчерашней тренировки мышцы, и на этом все. А потом устроили Сенатору дотошный экзамен на знание береговых ориентиров, глубинных отметок и течений.
Наш гениальный механик мог напрочь забыть, что ел на завтрак, но отлично запоминал все, что касалось цифр, расчетов и схем. Нарисованная от руки рыбацкая карта как раз и была такой схемой. А чтобы она четче отпечаталась у Гуго перед глазами, он разрисовал ее понятными лишь ему одному математическими символами: векторами, пунктирными линиями, шкалами и сносками. У рыбаков при взгляде на такую карту мозги точно съехали бы набекрень. Сенатор же, напротив, теперь мог описать по памяти любой участок протоки во всех подробностях еще до того, как там побывал. Оставалось лишь надеяться, что когда раскачивающаяся на волнах лодка увезет Гуго далеко от берега, он не запаникует, и его рассудок останется таким же ясным, как сейчас.
Пленники по-прежнему не доставляли нам проблем. Хорошо, что среди них были дети – это останавливало взрослых от неразумных поступков. Но, чтобы у фермеров все же не зародились провокационные мысли, мы нарочито шумели как можно громче и чаще, к месту и не к месту: бранились, гремели железом, хлопали дверьми, топали по полу… В общем всячески старались, чтобы хозяева не догадались, что нас осталось всего трое. Судя по тому, что они продолжали сидеть смирно и помалкивать, наш обман все-таки действовал.
Также мы выдолбили из байдарки несколько заклепок, после чего заткнули дыры пробками из туго скрученных, промасленных тряпок. Эти отверстия пригодятся нам не сразу, а у выхода из протоки. Они и станут нашим пропуском на борт корабля, поскольку иным способом, кроме как потопив собственную лодку, нам туда не попасть.
По меркам сухопутных крыс, нас ожидало невероятное приключение. Больше всех волновался де Бодье. Он тоже умел плавать, но в последний раз делал это в неглубоком бассейне своего особняка, незадолго до того, как Гуго разжаловали из сенаторов и изгнали из родного города. Я и Малабонита больше переживали насчет температуры воды, а не глубины протоки. Как нам, продрогшим и уставшим от долгой гребли, удержаться на плаву до того, как нас подберет команда «Шайнберга»?
Что ж, если мы справимся с этой задачей, возможно, другие покажутся нам не такими трудными…
Глава 17
Плавучая громада «Шайнберга» возникла на горизонте точно в срок – в предрассветных сумерках следующего утра. Корабельный колокол известил нас о приближении Владычицы, когда она был еще далеко. Выскочив из дома якобы разбуженные, мы изобразили нешуточное смятение, ведь для настоящих фермеров появление корабля должно было стать сюрпризом. Разумеется, мы расспросили хозяев, как принято у них встречать подобных гостей, и делали все, чтобы наше поведение не вызывало подозрений.
Подозрительными могли стать также наши личности. Но дон Балтазар предположил, а глава семейства рыбаков подтвердил: с палубы «Шайнберга», проплывающего здесь раз в полтора-два года, не приглядываются к проводникам, если те берутся за работу не мешкая и не пререкаясь. Вот и мы закинули в байдарку пожитки, спустили ее на воду и, заработав веслами, устремились на середину протоки до того, как корабль поравнялся с фермой. О ее обитателях, мы, разумеется, тоже не забыли. Оставив их запертыми в подвале, я скинул им в окошко молоток и зубило. С их помощью мужчины смогут за несколько часов разломать дверной замок. И освободят свою семью аккурат тогда, когда «Шайнберг» будет уже далеко, и они не смогут догнать его по берегу, чтобы предупредить Владычицу о том, что мы – самозванцы и злоумышленники.
