Роман Глушков - Грань бездны
Последним «чихающим паломником» в этой путеводной цепочке был сам Сандаварг. Так что священное животное попросту не могло пройти мимо нас. Насколько бы оно ни было разумным, объяснить варану его сложную задачу заблаговременно не сумел бы никто. Вот почему, прежде чем взойти на помост, Физз должен был непременно получить от Убби последний наказ…
– О посланник ангелов, позволь их страждущему недугом рабу прикоснуться к твоей священной чешуе! – возопил Убби, упав на колени, и, симулируя кашель, пополз навстречу идущему к нему варану. До сего момента уже нашлось несколько смельчаков, которые попытались проделать то же самое. Кое-кому из них Физз разрешал себя потрогать, на других же он угрожающе шипел и клацал зубами. По какому признаку он выделял для себя этих любимчиков, было известно лишь ему одному.
Убби – кто бы сомневался! – был встречен ящером благосклонно. Пав ниц и продолжая кашлять, он положил руку Физзу на спину и на несколько секунд замер в этой позе. Поскольку Сандаварг был первым коленопреклоненным паломником, перед кем священное животное соизволило остановиться, толпа разразилась восхищенными возгласами. «Откашляв» положенное и выдав чудотворцу все необходимые инструкции, северянин выпрямился, а затем, изобразив восторженное изумление, провозгласил:
– Чудо! Братья и сестры, это чудо! Хвала ангелам – мой вечный кашель… он пропал! И грудь не болит! Моя чахотка исчезла! Я… я исцелен! Исцелен! Чудо!
Пока Убби ликовал, варан подошел к эшафоту и задрал голову вверх, прозрачно намекая, куда он желает попасть. Опасаясь, как бы вдохновленная чудесным исцелением толпа не набросилась на Физза, Сандаварг вскричал: «Помогите же посланнику!», после чего подскочил к нему и взялся подсаживать ящера на помост.
– Иду к тебе, брат! – откликнулся я и, подхватив нашего хвостатого товарища с другого бока, подсобил северянину поднять варана и положить его на край сцены, прямо перед Душечистителем.
Сделали мы это крайне своевременно. Едва Физз очутился наверху, как нахлынувшая на нас толпа приперла меня и Убби к помосту так, что я едва не перестал дышать. К варану потянулись десятки рук. Многим зрителям не терпелось тоже прикоснуться к чудотворцу и ощутить на себе его целительную благодать.
К счастью, задохнуться я не успел. Меня спас первосвященник, чей грозный, повелительный жест заставил людскую лавину в столь же едином порыве отпрянуть назад. Нуньес взял-таки взял себя в руки и поспешил урезонить взбудораженную паству, пока она не перевернула эшафот. Дабы не выделяться из общей массы, мы с северянином также поспешили за остальными и очутились после всех этих пертурбаций в первом ряду зевак.
– Спокойствие, братья и сестры! – отмахнувшись от помощи клириков, призвал к порядку Нуньес и сцепил руки на груди в замок. Но не ради молитвы, а просто желая скрыть ото всех бьющую его неуемную дрожь. – Прошу тишины! Не волнуйтесь, сейчас все выясним! Если здесь действительно имеет место чудо, значит, у этого священного животного наверняка есть для нас послание! Возможно, ангельское письмо или начертанный на теле знак!
Вновь над площадью воцарилась тишина, но уже не гробовая. Взбудораженные зрители повсюду переговаривались между собой, обсуждая этот невероятный даже по меркам священного города случай. Гуго при виде Физза тоже ошалел, но, естественно, по другой причине. Я всерьез забеспокоился, как бы Сенатор не начал на радостях выкрикивать имя своего спасителя и не сорвал нашу авантюру в самый ответственный момент. К счастью, у де Бодье хватало ума держать рот на замке. Он, как и Малабонита, тоже выполнил свою задачу и теперь превратился из игрока в пассивного наблюдателя.
– Подойди ко мне, удивительное создание! – с елейной улыбкой обратился Нуньес к чешуйчатому посланнику. – Подойди и покажи, какую весть ты нам принес!
Ящер покорно тронулся с места и неспешно пополз к его ангелоподобию. Однако не успел тот снова открыть рот, как Физз его опередил.
– На холени! – громко прошипел он, надвигаясь на первосвященника. – Фссе на холени!
– Он сказал… на колени?! Как?! Прямо так и сказал: на колени?! Да, точно: на колени!.. На колени!.. На колени!.. Колени!.. – волной покатилось по толпе от первых рядов к последним.
– Ч-что? – переспросил заикающийся Нуньес, ошарашенно заморгав и отступив на шаг назад. Улыбку у него с лица как ветром сдуло. – Б-б-боюсь, я не п-п-понимаю!
– На холени! – повторил Физз и добавил то, о чем Убби его точно не просил: – Херьмо!..
До меня только сейчас окончательно дошло, какие чудовищные дерзости мы вытворяем. Физз, обзывающий «дерьмом» первосвященника церкви Шестой Чаши перед многотысячной толпой!.. Да, бывает, от переутомления я вижу по ночам кошмары, но подобный абсурд мне отродясь не снился.
При мысли о том, что все это происходит наяву, меня пробил холодный пот. Голова моя закружилась, ноги стали ватными, дыхание сперло, а перед глазами поплыли оранжевые круги. Это были явные признаки паники, охватившей меня в самый неподходящий момент. Я сделал несколько глубоких вдохов и попытался утешить себя тем, что даже если наш блеф рассыплется и мы погибнем, то теперь о нас наверняка будут слагать легенды. Не сказать, чтобы это воодушевляло, но от осознания собственной исторической значимости мне тем не менее сразу полегчало.
Хорошо, что рядом со мной находился Убби, у которого не было привычки паниковать и сомневаться в разгар сражения, пусть мы пока и не схватились с врагом в открытую.
– Посланник ангелов велит нам преклонить колени! – взревел северянин, обращаясь к народу, после чего подал всем пример, первым подчинившись приказу чудотворца.
– …Велит преклонить колени! – эхом отозвались в толпе громкие голоса, которые в большинстве своем явно принадлежали сородичам Убби. – Преклонить колени!.. На колени!..
Так же, начиная от помоста, зрители последовали примеру Сандаварга и прочими толкователей воли посланника. Считаные секунды, и вот уже вся площадь заполнена коленопреклоненными людьми. При взгляде на них чудилось, будто это не они стали ниже ростом, а помост вырос в высоту еще на полметра. Последними к ним присоединились жандармы. Они предпочли дождаться приказа своего комиссара, а тот не отдал его, пока не получил соответствующее распоряжение от бургомистра. Рейли и его свита, немного поколебавшись, решили во избежание ропота все же поддержать народ. Хотя их озаренные бледным светом, лоснящиеся физиономии не выражали по этому поводу особой радости.
– На холени, херьмо! – в третий раз повелел Физз, подползя к Нуньесу, и для пущей убедительности клацнул зубами в опасной близости от его промежности.
Первосвященник бросил растерянный взгляд на уже повиновавшуюся ангельской воле толпу и, не размыкая молитвенно сцепленных рук, принял требуемую позу. Клирики без лишних напоминаний проделали то же самое. И теперь, не считая Физза, из всех собравшихся на площади людей лишь один де Бодье стоял в полный рост. Впрочем, даже пожелай он исполнить приказ «мсье Шипучки», ему бы это не удалось, поскольку Гуго был подвешен за руки к перекладине.
– Прости меня за мою непомерную гордыню, посланник, – потупив взор, виновато рек Нуньес. – Я должен был сразу догадаться, кто ты и кем послан! Прости всех нас, нерадивых, если мы чем-то тебя оскорбили! Просто твое появление… такая неожиданность… такая честь!..
– Сфопоту прату Куко тэ Потье! – открыв пасть, прошипел Физз в лицо первосвященнику. – Сфопоту прату Куко, херьмо!..
– Свободу брату Гуго! – пронеслось по толпе. Она пока не требовала этого, а лишь повторяла за вараном его слова. – Он просит выпустить Гуго! Метатрон его услышал! Ангельский знак! Великое чудо!..
– Как прикажешь, посланник! Да святится воля Септета! Сию же минуту будет исполнено! – Нуньес повернулся к клирикам и отдал им приказ. Лаконичный, но столь грозный, будто именно эти двое несчастных прислужников были виноваты в допущенной Церковью промашке. Экзекуторы поспешно вытащили несостоявшуюся жертву из Душечистителя, сняли с нее путы и, склонив головы, вернулись на свое место.
Стоящий посреди эшафота Сенатор едва держался на подгибающихся от волнения ногах. И, не зная, как ему дальше быть, растерянно поглядывал то на первосвященника, то на Физза. Ящер тоже исполнил все, о чем попросил его Убби, и теперь покорно ожидал дальнейших распоряжений. Он мог бы простоять перед склонившим голову Нуньесом хоть до утра, пока у того не затекли бы спина и ноги. Но как бы ни хотелось нам еще поизмываться над его ангелоподобием, время для шуток закончилось. Финальная стадия спасения Гуго была не менее сложной и ответственной, чем все остальные.
Никто в коленопреклоненной толпе не обратил внимания на «чихающего» Сандаварга, хотя он, казалось бы, только что излечился от всех недугов. Даже я с трудом расслышал чих северянина в не стихающем вокруг нас гомоне. Впрочем, тот, кому предназначался наш сигнал, его получил. Не сказав больше ни слова, Физз отвернулся от Нуньеса и потопал к краю эшафота.
