Алексей Корепанов - Тайны Древнего Лика
Жрец в желтом, выполнивший миссию гонца, шел вне эскорта, чуть сбоку и сзади этой величественной троицы, вид которой произвел надлежащее впечатление на пилота. Хотя Свен никак не мог отделаться от ощущения, что просто созерцает какую-то театральную сцену из жизни теотиуаканского бомонда.
«Как это они успели так быстро нарядиться? — мелькнула у него мысль. — Ведь вечер уже, время в одних трусах по дому ходить… Или они и спать ложатся одетые и со всеми этими побрякушками?»
Когда его и приближающихся индейцев разделяло не более пятнадцати метров, из-за спин местных патриархов показался еще один, ранее не попадавший в поле зрения Торнссона участник этой процессии-делегации официальных лиц.
Точнее, участница. И Свен тут же сосредоточился только на ней, на время как бы отключившись от ситуации.
Молоденькая смуглая девушка была удивительно похожа на Сандру Тиллос.
Студенческие годы… Очередное увлечение… Но вскоре оказалось, что это больше, чем простое очередное увлечение, гораздо больше… Они пили вино, и он носил ее на руках, и качалась на волнах лунная дорожка… Много, очень много всякого у них было, они просто расцветали, стоило им увидеть друг друга… А потом все кончилось — сразу и вдруг.
Она погибла от пули. В мирное время, в мирном городе. От предназначавшейся совсем не ей пули полицейского. Ее даже не успели довезти до больницы — она умерла в машине скорой помощи. А тот, в кого стреляли, благополучно смылся, оставив копов с носом…
У девушки с лицом Сандры Тиллос была другая прическа — длинные черные волосы, подрезанные на лбу, образовывали лесенку по обеим сторонам юного лица, а косы обвивались вокруг головы, ближе к макушке. Нос у нее был на удивление небольшой, совсем нетипичный для индейцев, без украшений, и только на нижней губе висела блестящая пластинка. Ожерелья, ушные подвески и браслеты выглядели очень живописно на фоне длинной белой туники с зеленой опушкой. Собственно, девушка совершенно не нуждалась в этих многочисленных украшениях — она сама была украшением и казалась Торнссону голливудской кинозвездой на съемках исторического фильма. Пилот подумал, что она может быть дочерью или внучкой кого-то из этих верховных жрецов.
Он смотрел в ее глаза цвета темного кофе и не в силах был отвести взгляд. Возможно, в одной из следующих жизней эта индейская девушка действительно воплотится в Сандру Тиллос…
Между тем процессия остановилась напротив него, и жрец из желтых, тот, со шрамом и плюмажем, подойдя к троице, начал что-то быстро говорить. Голос его непрерывно взмывал и падал на волнах интонаций. Желтый показывал рукой то на чашу, то на пришельца, то на темное отверстие в потолке. И без всякого знания местного языка можно было догадаться, о чем он ведет речь.
Торнссон наконец оторвался от созерцания юной красавицы, глядящей на него с любопытством и даже, кажется, восхищением, и попытался привести в порядок мысли.
«Может, подарить им часы? — подумал он, наблюдая за монологом индейца со шрамом. — Но их трое, а часы у меня только одни… Лучше подарю здешнему мэру».
Еще он подумал, что не стоит пытаться рассказывать аборигенам о Соединенных Штатах Америки — мол, он гражданин США и все такое… Не было еще здесь никаких Соединенных Штатов, и не летал еще к Марсу космический корабль «Арго»… В глубине души Торнссон все-таки питал слабую надежду на то, что находится не в прошлом, а в своем привычном времени — просто попал в какое-то затерянное в джунглях племя… есть ведь еще на земле такие племена! Надежда была насквозь фальшивой, и ее следовало выбросить без сомнений и колебаний. Батлер говорил о Теотиуакане, значит, он знал, что такое Теотиуакан, а значит — знали и другие. Какое там затерянное племя, какое там костюмированное представление, рассчитанное на богатых туристов-гринго… Это прошлое, и прошлое очень далекое, потому что не Иисуса Христа они почитали, а солнечное божество Кинич Какмоо.
Нужно было не цепляться за несбыточные надежды, а принимать действительность такой, какова она есть. А для раздумий еще будет время. Если будет…
Жрец в желтом наконец закончил свою речь. Трое в синем тихо посовещались — и один из них, повернувшись, что-то сказал ближайшему воину. Тот отдал команду — и четверо парней с дротиками, дубинами и щитами направились к Торнссону. Пилот напрягся, готовясь к худшему, но воины трогать его не стали. Двое остановились справа и слева от него, на расстоянии метра, не более, так что Свен сумел разглядеть все детали их татуировки и экипировки, а другая пара расположилась у него за спиной. В глазах воинов пилот увидел любопытство, смешанное с опаской, — но никак не страх перед странным, возможно даже, божественным пришельцем. После этого приблизились и остальные. Причем желтые встали обособленной группой и чуть в стороне, а девушка вновь спряталась за спины верховных жрецов и то и дело выглядывала оттуда, как любопытный котенок. И было в ее глазах что-то похожее даже не на восхищение, а на благоговение — так юные фанатки на концертах глядят на своих кумиров.
«Давай, — сказал себе пилот. — Продолжай знакомство».
Он вновь, уже привычным жестом, ткнул себя в грудь:
— Я Свен Торнссон. Мир вашему дому!
Включил фонарь и еще раз направил луч на отверстие в потолке:
— Я прилетел с Марса.
И выключил фонарь.
Качнулись зеленые перья жрецов, качнулись дротики воинов. Личико девушки исчезло — чтобы тут же вновь показаться из-за спины фигуры в синем плаще. Однако на сухих морщинистых лицах верховных жрецов не отразилось никаких эмоций. Стоявший посередине жрец выступил вперед и что-то произнес, обращаясь не к пилоту, а к своим соплеменникам. Соплеменники закивали с явным одобрением, а Торнссону оставалось только ждать, хорошо это для него или нет.
Жрец приблизился к нему почти вплотную, протянул руку — почему-то левую. Застучали браслеты на его запястье. Пилот без колебаний подал ему свою открытую ладонь — и она тут же оказалась сжатой чужими цепкими пальцами. Повернув ладонь Свена тыльной стороной вверх, жрец забрался другой рукой под плащ и извлек короткий нож. Нож был каменным, с инкрустированной разноцветной мозаикой рукоятью.
Торнссон замер, не зная, как расценивать это действие. Как поступить? Вырвать свою ладонь и немедленно спасаться бегством? Или повременить?
Спустя мгновение, не больше, он уже принял решение: повременить. Может быть, это какой-то местный ритуал…
«Но просто так меня зарезать не получится, — подумал он, не сводя глаз с кремниевого лезвия. — Это я вам всем гарантирую…»
Жрец, сохраняя все то же бесстрастное выражение лица, поднес нож к руке пилота и почти неуловимым движением резанул по коже между большим и указательным пальцами. Торнссон непроизвольно попытался отдернуть руку, но жрец держал крепко. Сразу же появившаяся из пореза кровь закапала на пол.
Жрец что-то сказал, вновь обращаясь к соплеменникам, и разжал костлявые пальцы. Взгляды стоящих напротив пилота воинов стали какими-то другими — и Торнссон вдруг отчетливо понял, зачем жрецу понадобилось производить такую манипуляцию.
Жрец показал всем присутствующим, что в жилах пришельца течет самая обыкновенная кровь. А значит, никакой он не бог, а человек. Может быть, не совсем обычный, но вполне уязвимый человек, которого можно и ранить — и убить…
В горле у Торссона окончательно пересохло.
«Господи, будь же справедлив! — мысленно воззвал он к тому, без кого прекрасно обходился в обыденной жизни. — Неужели стоило прожить на свете три с половиной десятка лет и добраться до Марса, чтобы в конце концов принять смерть от рук древних индейцев? Будь справедлив, Господи! Защити…»
Пилот совершенно упустил из виду то обстоятельство, что в эти времена в здешних краях властвовали совсем другие боги…
Решение вновь пришло молниеносно: выхватить дротик у ближайшего воина — и пробиваться к дверям. Пилот напрягся, приготовившись к броску, но жест жреца остановил его. Жрец показал рукой именно туда, куда собирался с боем прорываться Торнссон.
И, вполне возможно, такое решение представителя местных высших кругов тоже было хорошим знаком. Во всяком случае, оно как минимум откладывало кровопролитие на неопределенное время.
О своей мольбе, обращенной к Всевышнему, Свен тут же напрочь забыл — как обычно забываются подобные мольбы…
Он вытер рукавом комбинезона все еще сочащуюся из неглубокого пореза кровь, поднял голову и опять натолкнулся на взгляд девушки. Благоговения в этом взгляде почему-то нисколько не убавилось. Пилот расправил плечи, улыбнулся ей и, мотнув головой в сторону дверей, бодро сказал:
— Туда — значит, туда. Будем продолжать знакомство.
Инсценировку насчет сотни помощников, летающих в небесах, он решил не повторять: кажется, его не поняли, а если даже и поняли, то не испугались. Да и чего им, собственно, бояться? Тяжело ли справиться с помощью дубинок и дротиков пусть даже и с сотней безоружных?
