Пустоши Альтерры. Книга 2 - Александр Казанцев
Злость вспыхнула, скрутилась внутри в плотный ком, но не принесла ни капли облегчения. Девушка прижалась к стене и замерла, вцепившись взглядом в узкую прорезь решетки над головой. Там, за ржавыми прутьями, ещё цеплялась за небо тонкая полоска багрового света — последняя отсрочка перед темнотой.
Стоило только позволить себе на секунду закрыть глаза, в темноте сразу вспыхивала улыбка. Тонкая. Насмешливая. Беззаботная. Кляп. Лисса резко вскинула голову.
“Я что, последняя дура?”
Наверное, он уже забыл о ней. Сейчас сидит в таверне, пьёт, ухмыляется, а она, ловкая, умная, вынуждена прятаться.
“Так ли всё страшно? А если он и не собирался ничего делать?”
Мысль, скользкой змёй, пробралась в сознание, и вместе с ней пришло чувство, всё это — преувеличение.
“Я сама себя загнала.”
Сердце успокоилось, дыхание стало ровнее. Теперь всё казалось не таким ужасным.
“Я всё преувеличила. Раздула до размеров катастрофы.”
Стоило только признать это, внутри что-то сдвинулось, пришло ощущение иллюзорного контроля, внутренний маятник качнулся.
Паника уступила место рациональности, тревога ослабла, страх показался глупостью. В тот самый миг, когда она позволила себе в это поверить, сверху раздались шаги.
Тяжёлые. Размеренные. Неторопливые.
Маятник рванулся обратно — девушку накрыло ледяным ужасом.
— Где эта дрянь?
Кляп стоял в мастерской, лениво оглядываясь, словно оценивая место, в котором оказался. В голосе не было ни раздражения, ни злости, только ленивый интерес, пропитанный фирменной, пугающей насмешкой.
Он развлекается.
— Может, уже свалила? — бросил кто-то, голос грубый, с оттенком веселья, будто всё происходящее было забавной шуткой.
— Нее, — ответил Кляп так же спокойно. — Ворота никто не открывал.
Лисса слышала их, каждое слово.
Они ходили по мастерской, двигались методично, целенаправленно. Несколько пар ботинок скользили по полу, они прочёсывали территорию, искали, заглядывали в каждый закоулок, под автомобили, в темноту.
— Мы уже проверили таверны, склады, даже сараи у караванщиков — подал голос ещё один, хриплый, низкий.
— Хорошо прячется — протянул Кляп, и в голосе его скользнуло ленивое довольство. — Люблю такое.
Глухой, тяжёлый удар разнёсся по мастерской — он пнул что-то, может, ящик с инструментами, или канистру.
— Будет бояться ещё сильнее, когда найду.
Лисса сжалась в тени, вдавливаясь в холодную, маслянистую стену. Голова казалась тяжёлой, мысли вязкими, словно пропитанными тем же мазутом, что покрывал бетон. Они ушли.
Тёмные улицы Грейвилля жили — кто-то пнул жестяную банку, где-то хлопнула дверь, завёлся двигатель, вдалеке смеялись мужчины. Обычные звуки ночного города, привычный ритм жизни.
В сознании, будто из трещины в реальности, раздался голос. Чужой, до боли знакомый.
— Они найдут нас.
Лисса вздрогнула, нет, не сейчас. Только не Анабель. Но та уже здесь.
— Ты в ловушке.
— Замолчи.
— Бежать нужно было раньше. А теперь поздно.
— Они ушли.
— Ненадолго.
Анабель, её щит, маска, броня. Созданная годы назад, когда реальность оказалась слишком жестокой, тело стало товаром, а единственный способ не сойти с ума — позволить другой принять удар.
Каждый раз, когда становилось слишком больно, слишком страшно, когда выбора не оставалось, Анабель брала ситуацию в свои руки. Её мир был прост — терпи или убегай, но не пытайся бороться.
— Ты слышишь? Это шаги.
— Это просто город.
— Нет. Это они. Они ищут нас.
— Пока нет.
— Они загнали нас в угол. Нам нужно бежать. Сейчас. Немедленно.
— Если мы побежим, нас точно заметят.
— Они и так найдут нас!
— Не сейчас.
— Ты уверена?
Голос звучал внутри, но был реальным. Лисса прижала руки к вискам, пытаясь заглушить его.
— Если ты не заткнёшься, он точно нас найдёт.
Анабель лишь устраивалась поудобнее. Утро застало девушек в разгар спора.
Одна твердила: наверху ждет новая ошибка, лучше сидеть тихо. Вторая злилась, убеждала себя, что город единственное поле игры, а Кляп — всего лишь человек, а не тень, преследующая по пятам.
Стоило выбраться наружу, мир встретил резкостью. Воздух, пропитанный пылью, обжигал лёгкие. Одежда, напитавшаяся влагой, липла к телу, холод пробирался под кожу. Волосы казались жёсткими, пропитанными той же грязью, которая покрывала стены ремонтной ямы.
— Ты выглядишь мокрой кошкой под дождём — усмехнулась Анабель.
Добравшись до мотеля, она бросила пару жетонов прачке, взяла чистую одежду и пошла умываться.
Вода смыла грязь, но не тяжесть, прочно осевшую в теле. Новая рубашка осталась влажной, неприятной, словно цепко напоминала, откуда она только выбралась.
“Я всё равно в ловушке.”
— Ты этого не знала? — насмешливо шепнула Анабель.
Лисса стиснула зубы, распахнув дверь, шагнула наружу — и сразу почувствовала взгляд.
Лениво опершись плечом о деревянную стойку у входа, Кляп выглядел так, будто просто коротает время. В одной руке держал металлическую флягу, пальцы крутили крышку туда-сюда — небрежно, рассеянно.
Боевик увидел спутанные влажные, прилипшую к телу рубашку, дрожащие пальцы, сжимающие пояс. Видел, как глубже, чем нужно, вздымается грудь, выдавая напряжение, которое она тщетно пыталась скрыть.
И тогда Лисса поняла: он не искал её всю ночь, просто ждал. Пока страх сделает своё дело, усталость пробьёт все щиты. Пока не останется единственного пути — к нему.
Теперь он мог позволить себе насладиться этим моментом.
Кляп ухмыльнулся — лениво, с лёгкой тенью насмешки, потом тихо цокнул языком, словно разочарованно.
— Ну и ну… — протянул он, растягивая слова, словно пробуя их на вкус, позволяя им неторопливо разлиться в воздухе. — Ты только посмотри на себя. Вымылась, приоделась… Прямо красавица.
Лисса не ответила, убийца продолжал смотреть. Слишком внимательно, долго, с откровенным, изучающим интересом, заставляя её ощущать каждый сантиметр собственной кожи.
Взгляд медленно скользил по ней, цеплялся за малейшие детали, задерживался дольше, чем следовало бы, и Лисса видела, что это значит.
Заметила, натянутую тонкую ткань брюк, тело выдаёт реакцию, о которой тот даже не задумывается. Он возбуждён.
От её тела, страха, загнанности, от самого осознания, что она в ловушке.
Лисса попыталась вдохнуть глубже, воздух провалился внутрь с хрипом.
— Мне пора на смену — голос звучал медленно, почти ласково, намеренно растягивая каждое слово, давая ей время прочувствовать их, впитать, дойти до этой мысли самостоятельно. — А потом…
Кляп медленно качнул головой, усмехнулся, сделав едва заметный, ленивый жест, словно выражая лёгкое разочарование в том, как легко всё получается.
Развернулся и ушёл. Голоса посетителей в мотеле продолжали звучать, шаги раздавались на деревянном полу, кто-то переговаривался, всё это словно существовало отдельно.
В груди болезненно сжалось, превратившись в ледяной ком. Время вышло.
Если она не сбежит сегодня, ночью всё будет кончено.
Лисса шагала по узким улочкам Грейвилла, сжимая ладонь в кулак и
