Негатив. Эскалация - Павел Николаевич Корнев
Ещё смущал предстоящий разговор с Варей, но тут уж деваться было некуда — слово дал. Да и вдруг у неё в самом деле беда какая случилась? Василь в командировке, поделиться не с кем. Надо зайти.
Так вот и вышло, что, сдав ключ дежурному, казарму я не покинул и постучался в комнату Вари. Почти сразу изнутри послышалось приглушённое:
— Кто там?
— Это Пётр! — сказал я, повысив голос.
Дверь тут же распахнулась, и Варя уставилась на меня во все глаза.
— Петя? Уже выписали?! — Тут она заметила чемоданчик и встревожилась. — А ты куда это с вещами?
— Переводят в охрану института, — пояснил я.
— Во дела! — удивилась Варя. — Ты заходи! Заходи! Хоть чаем напою. Мы к тебе пытались попасть, так на проходной завернули.
Девичье лицо выглядело осунувшимся и болезненно похудевшим; я опустился на стул и спросил:
— У тебя всё в порядке?
Варю аж перекосило от этого вопроса. Показалось, сейчас заплачет, но — нет, совладала с эмоциями, порылась в тумбочке и протянула мне листок. Это оказалось письмо от Василя, и всё его содержание сводилось к тому, что любовь прошла, но они точно останутся друзьями.
Пока я бегло просматривал послание, Варя не выдержала и зашмыгала носом, принялась вытирать слёзы носовым платком.
— Нехорошо, — вздохнул я, поскольку разлад в отношениях Василя и Вари оказался для меня полнейшей неожиданностью. Василь в своих письмах и словом ни о чём таком не обмолвился.
Девушка махнула рукой и принялась разливать чай.
— Это всё Машка, коза драная, — уверенно заявила она. — Василь вечно на неё слюни пускал, а тут дорвался.
— И что теперь? — поинтересовался я.
Варя только плечами пожала. Не задался, в общем, разговор. Даже пожалел, что заглянул. Толку никакого, лишь душевную рану разбередил.
В итоге я скомкал разговор и потащился на склад. Вручил Михаилу Дмитриевичу обмундирование, заодно и попрощался. К слову, бельё, трико, комбинезон и кеды тот не принял и велел оставить себе, как списанное. Ещё и напутствовал крепким словцом, будто такой вот неожиданный перевод по моей собственной инициативе случился.
Но я не обиделся и не расстроился. Заскочил в канцелярию сдать удостоверение бойца ОНКОР, а в кассе получил не только расчёт, но и компенсацию за ранение в размере трёх окладов. Это и вовсе привело в приподнятое расположение духа. С учётом собственных накоплений и денег, полученных от жутенького старичка Горского, сумма скопилась преизрядная. На обустройство на новом месте хватит с превеликим запасом, даже с учётом немалых, по моим меркам, трат на аренду квартиры. И, если уж на то пошло, своё жильё — большое дело. Будет хоть куда Юлию Сергеевну привести, а, глядишь, и не только её.
Обратно в больницу везти меня никто не собирался, так что я закинул на правое плечо лямки вещмешка, взял в правую же руку чемоданчик да и двинулся на выход. Шёл, немного перекосившись набок, и по сторонам не глядел, Михея заметил, только когда тот меня окликнул. Сначала обрадовался, поскольку с черноволосым носатым парнишкой мы неплохо ладили, затем насторожился — очень уж целеустремлённо и даже нервно тот ко мне спешил.
— Ты сбежал, а Карину убили! — сходу заявил бывший сослуживец.
Левой он будто клещами вцепился в моё плечо, правой замахнулся, намереваясь врезать по зубам, тут-то я его двумя пальцами в солнечное сплетение и ткнул. Простреленный бицепс взорвался болью, но эффект вышел что надо: Михей так и замер с отведённым назад кулаком и приоткрытым ртом.
Ну да — после месяца занятий йогой я несравненно лучше прежнего понимал связь сверхсилы и тела; вызвать точечным энергетическим воздействием временный паралич мышц не составило никакого труда. Это как выбить оператора из резонанса, только наоборот. Наловчился делать первое и понимаешь принцип второго — проблем не будет.
— Не делай так больше, — попросил я судорожно пытавшемуся вдохнуть парня, высвободился из его хватки и зашагал дальше.
Прошёл уже метров десять, когда за спиной послышался надсадный кашель. Ещё через десять метров схлынул адреналин, и я осознал то, на что следовало обратить внимание с самого начала.
«Ты сбежал, — сказал Михей. — Ты сбежал, а Карину убили!»
Захотелось вернуться и выяснить, кто распускает такие слухи, а после потолковать с Городцом, но делать этого не стал. Тут вариантов два: либо опять Барчук воду мутит, либо это и вовсе часть моей новой легенды и теперь с этим жить.
Плевать! Ключевое слово — «жить». Я буду жить. Не все таким похвастаться могут. Далеко не все.
Глава 2/1
Оформляться на работу в тот день я уже не пошёл. Просто решил воспользоваться оказией и заглянул в швейное ателье неподалёку от комендатуры, где заказал вторые брюки к костюму и купил пару новых сорочек, но свои силы определённым образом переоценил и в итоге до ближайшей трамвайной остановки пожитки едва допёр. Весь взмок. В палату чуть ли не заполз, переоделся в больничную пижаму и сразу рухнул на койку.
Ну и денёк!
Выписали меня сразу после утреннего обхода, и я оставил вещи в закутке дежурной сестры, а сам отправился на занятия. Никто на меня особо не глазел, кто-то кивнул, кто-то поздоровался. О нападении на патруль комендатуры студенты, конечно же, были наслышаны, но и понятия не имели, что единственным выжившим в той бойне был именно я. Об этом только актив военной кафедры оповестили да Инга по большому секрету Лии рассказала.
Впрочем, как выяснилось после первой лекции, ещё невесть откуда об этом прознал Лев. Сам я к нему на первый ряд спускаться не стал, просто решил лишний раз раненую ногу не нагружать, перекинулись парой слов уже на перемене. Он даже скорейшего выздоровления пожелал, но былой холодок так никуда и не делся. Как-то отстранился бывший одноклассник, такое впечатление. Ну а мне и в голову не пришло навязываться.
Больше всех надо, что ли? Собственных забот полон рот.
И первоочередной из них был поиск жилья. Именно поэтому после третьей пары я вместо столовой отправился в читальный зал, рассчитывая застать там Мишу Поповича. Ну и застал конечно же.
Не сказать, чтобы Нигилист мне прямо так уж сильно обрадовался, но принял всяко теплей Льва.
— Я Прохора хотел в соседи взять, — признался он без обиняков, — но они в пожарной охране на казарменном положении. Так что, если понравится квартира, можешь хоть завтра заселяться. Я в воскресенье вечером из казармы переберусь только.
— А сегодня не получится? — уточнил я.
— Давай спросим. В четыре сможешь?
— Да, освобожусь к
