Валентин Егоров - Без права на ошибку
— Ладно, ладно, ты уж не делай такого страшного лица! Мы и без тебя как-нибудь с твоей Анечкой разберемся! Думаю, что она у нас станет Анечкой Найденовой, а отчество… пусть она станет Ивановной? Анна Ивановна Найденова тоже очень красиво звучит! Надеюсь, что ты не забудешь новое имя своей дочери?! Милиционерам же скажем, что мы ее нашли…, ну, скажем, на берегу Яузы! Сегодня много там подкидышей находят! Ты, Роман, в свидетели пойдешь. Своим милиционерам расскажешь, как мы Анечку нашли, как мы решили ее сами воспитывать! Милиционеры у тебя ручные, они тебе поверят. Да и рады будут, не нужно им будет с ней возиться! Все необходимые бумаги нашей Анечке сразу же выпишут.
Васька вовремя покинул квартиру матери Лизы. С постоянно хныкающим ребенком в одной руке, с зеленым ящиком рации в другой и с сумкой с детскими вещами, переброшенной через плечо за спину он спустился по лестнице на первый этаж, вышел во двор и остолбенел от неожиданности.
Вся подрастающая малолетняя дворовая шпана собралась вокруг «Паккарда», окружила его со всех сторон! Сейчас к нему было бы попросту не пробраться. Малая часть этой дворовой мелюзги, в основном мальчишки, предпринимала попытку, открыть хотя бы одну из четверых дверей этого автомобиля, безуспешно дергая за ручки дверей. Другая же часть, она состояла в основном из девчонок, отчаянно пыталась хотя бы одним глазом взглянуть на салон этого автомобиля. Эти хитрые маленькие девочки подогнали к «Паккарду» свои салазки, стоя на них, они через автомобильные стекла рассматривали внутренний салон автомобиля.
В тот момент Васька подумал о том, что, слава богу, все стекла «Паккарда» были сильно тонированы, вряд ли они могли что-либо через них разглядеть?! Он сделал пару шагов по направлению к автомобилю, дворовая мелюзга радостным криком встретила появление своей подруги на руках у незнакомого мужчины:
— Анька, ты куда это собралась?
— Уезжаешь, что ли?
— А где твоя бабка, Анька?
— Ты, что без бабушки поедешь на этом автомобиле с военным мужиком?
Громко кричала эти маленькие девчонки и мальчишки. Они не только кричали, но и смеялись, задавали вопросы и, словно обезьянки в зоопарке, скакали кривляясь, делая умильные рожицы, вокруг «Паккарда». Ваське из-за девочки на одной руке, сумки и рацией в другой руке, чтобы ни на кого не наступить из этой мелюзги, пришлось на них прикрикнуть, потребовав пропустить к машине:
— Эй, дворовая мелюзга, дай нам дорогу! Мы очень спешим! Анечка едет навстречу с мамой, поэтому она от радости плачет!
С большим трудом Ваське с Анечкой на руках удалось протолкнуться через эту толпу дворовой малышни, добраться до передней пассажирской двери «Паккарда». Он проявил чудеса циркового искусства, ключом отпирая автомобильную дверь. На переднее сиденье посадил все еще продолжавшую хныкать Аню, в ноги ей поставил ящик с рацией, сумку с детскими вещами перебросил на заднее сидение. Сам Васька сел за руль, включил зажигание и стартером завел двигатель «Паккарда». По тому, как сразу же заработал его мотор, ему стало понятно, что водитель регулярно прогревал этот двигатель. Поэтому Васька сразу же, но очень осторожно, чтобы не наехать на мелюзгу, продолжавшую беситься неподалеку, автомобиль тронул с места!
Выезжая со двора на улицу Красина, Васька увидел дворника, до этого пробивавшего новую пешеходную дорожку, тот бежал за автомобилем, что-то кричал, размахивая руками.
Васька не стал притормаживать, останавливаться, а, выезжая на улицу Красина, свой автомобиль развернул и поехал в сторону центра города. На первых же километрах дороги, проезжая по улицам Москвы, он убедился, что американский «Паккард» самый настоящий король дорог. Он двигался мягко и плавно, ничто в этом автомобиле не стучало, не дребезжало, он только плавно покачивался, преодолевая очередную наледь или колдобину проезжей части городских улиц.
В военной Москве гражданский легковой автотранспорт практически полностью отсутствовал. Так, изредка проезжали отечественные «Эмки», в основном по московским магистралям сновали военные грузовики, ЗИС 5 или ЗИС 6. Тут и там можно было встретить неутомимые полуторки, порой их было так много, что Васька подумал том, что эти небольшие грузовички, вероятно, довольно-таки часто использовали в качестве легкового автотранспорта. Васькин «Паккард» неторопливо и, можно было бы сказать, царственно плыл по московским улицам и проспектам. Полуторки, ЗИСы и даже вагоновожатые московских трамваев останавливались, с глубоким почтением пропуская его вне очереди!
Васька проехался по набережной Яузы, у недавно взорванного моста через реку повернул направо, на улицу Малая Почтовая. Интуитивно с момента выезда со двора дома N 8 по улице Красина эту девочку Аню, на его глазах ставшую сиротой, он вез Наталье Георгиевне, к матери своего молодого друга Ивана. Только она могла бы ему помочь с хотя бы временным благоустройством несчастной сироты! Анечка всю дорогу проплакала, часто вспоминала бабушку, она постоянно просила, вернуть ее к бабушке! Васька молчал, притворяясь, что не слышит тихого шепота этой маленькой сироты, продолжал рулить автомобилем!
К этому времени стемнело, вечерняя темнота плотно окутала город. Васька притормозил свой «Паккард» у тропинки в снегу, ведущей к дверям барака, в нем жил Ванька со своей матерью. Вокруг остановившегося автомобиля тут же прошмыгнуло несколько любопытных пацанов пятнадцатилетнего возраста.
Васька не спешил покидать салона своего «Паккарда», так как хорошо знал, что на появление у барака неизвестного автомобиля обязательно кто-то должен был отреагировать из его блатной охраны. Аня, сидевшая рядом, устала плакать, сейчас она дремала.
Открылась дверь барака, из нее вышел мужчина, из-за вечернего сумрака Васька не видел его лица, но в его походке, манере держаться проскользнуло что-то ему знакомое. Мужчина подошел к дверце водителя автомобиля, фалангами пальцев легко постучал по стеклу. Василий тихо, без привычного щелчка, чтобы не разбудить Анечку, приоткрыл дверь автомобиль, вышел к этому человеку. В этом парне он, наконец-то, узнал Романа, сегодня утром выпровожавшего его из барака, а также посоветовавшего ему никогда больше в нем не появляться.
Увидев Ваську, Роман сразу же сурово насупился, обе его брови сошлись в одну линию, тихим, но полным враждебности голосом он проговорил:
— Мужик, я ж тебя утром предупреждал о том, что мы с фашистами не дружим! Вы враги моего народа, значит вы и мои враги!
С этими словами Роман сделал шаг назад, высвобождая пространство для замаха своей руки, в которой была уже зажата финка. Васька даже не шелохнулся, не отошел в сторону, не побежал прочь от этого блатного парня-убийцы. Он продолжал стоять, не отрывая своих глаз от Романового лица, затем медленно проговорил:
— Может быть, ты, Роман, был прав, когда мне говорил о том, что мы с тобой враги! Но в отличии от тебя мне пришлось повоевать на фронте! Там я командовал вводом парней такого же, как и ты, возраста! Вот только они не были блатными, не жили по понятиям! Когда беда обрушилась на их страну, то они, не колеблясь, отправились на фронт! Там они сражались с нашим общим врагом с оружием в руках, погибали в траншеях и в окопах! Ты, Роман, был прав, когда мне говорил о том, что в бараке мне не место, слишком уж много трупов сопровождает мой путь к моей же правде! Сейчас я сюда приехал только потому, что этому спящему ребенку нужна мать. Ее мать погибла месяц назад за линией фронта, а родная бабушка всего лишь пару часов тому назад. Я хотел бы попросить мать Ивана, Наталью Георгиевну, эту девочку забрать в свою семью, она могла бы ее растить и воспитывать вместе со своими детьми. Ты же, Роман, за то, что я сейчас тебя не убью, должен будешь ей помогать деньгами и одеждой для детей! Да, ты убери эту свою финку, она тебе не понадобится! Пошли кого-нибудь из своих к Наталье Георгиевне, попроси ее прийти, забрать эту девочку сироту.
Вскоре Наталья Георгиевна, словно разъяренная тигрица практически не одетая, только пальто было наки нуто на ее плечи, вылетела из дверей барака. Она бежала к Ваське, готовая своими слабыми женскими руками этого душегуба порвать на части. Васька заранее предусмотрел подобную реакцию сорокалетней женщина, поэтому он заранее перешел, встал у правой, пассажирской двери своего «Паккарда». Как только разъяренная тигрица в не запахнутом пальто вылетела на мороз, то он широко распахнул автомобильную дверцу. Перед глазами разъяренно женщины вдруг появилась девочка, спящая на переднем сидение автомобиля. Эта девочка была с растрепанными волосами на голове, с огромными заплаканными глазами!
Наталья Георгиевна в одно мгновение из разъяренной тигрицы превратилась в домашнюю кошечку. Она схватила девчонку в свои объятия, начала ее целовать, тормошить и приговаривать:
